Стрела обиды в грудь впилась и сердце мне задела,

Едва утихнувшая страсть опять взялась за дело.

Так предначертано судьбой: мы страстью рвемся к юным,

И до других – кто нелюбим – влюбленным что за дело?

Дугою бровь, как меткий лук; стрелу мне брось навстречу,

Ах, долго ль мне еще, скорбя, лишь уповать на встречу?

Среди луноподобных звезд, что всех затмят красою.

С красой такой, как у тебя, другую разве встречу?

Рубины губ ее – огонь, они мне душу жгут.

Как лук мой стан, лишь потяни за тетиву, за жгут.

Я клятвам верить был бы рад, но искренни ль они

И светоч верности в тебе зажгут иль не зажгут?

Нет, ты не роза, я правдив в сравненье этом смелом,

По бледности твое лицо соперничает с мелом!

Затворница! Румянец щек тому лишь дан в награду,

Кто не гнушается вином и в страсти будет смелым.

Кинжал разлуки в эту ночь затеял пир и справил,

Но рок, мне печень истерзав, недуг мой не исправил.

Тогда он в Туи меня послал и пыткой мучил в Туне,

Как нужно мучить,- не забыв ни одного из правил.

Пока любимая в Сари, грустить не перестану.

Когда ж сравнения искать для милой пери стану,

Я в сад пойду, в цветенье роз увижу лик прекрасный,

Л рядом – стройный кипарис, ее подобный стану.

Бальзам для ран я не нашел, страницы книг листая,

Что тело мне терзает в кровь – не хищных птиц ли стая?

Огонь любви мне душу сжег, и в горькой той пустыне

Не отыскал ни одного целебного листа я.

Жестокий град коварных стрел мне душу поражал,

И в сердце две из них впились, как острых пара жал.

Алмазы горьких слез моих пролив к твоим стонам,

Я взоры россыпью камней бесценных поражал.

Мой взор состарила слеза, в страданьях пролитая,

Но ты, как прежде,- лишь мечта, что дразнит, пролетая.

Один – в тоске я смерти жду, но если ты со мною,

Мой, как у Хызра, долог век,- что ж вспомнил про лета я?

Чтоб ей сказать «не уходи», уста я растворил,

Но замер зов мой на устах и льда не растворил.

Ее капризам нет числа, упорству – нет границ.

Мир удивлен: такое зло каприз хоть раз творил?

Достиг ты многих благ земных, но к большим не стремись:

Земное благо тянет вниз, святое благо – ввысь.

Горящий уголь без щипцов руками не возьмешь,

Скалу киркой не раздробив, рубинов не найдешь.

Лишь только вспыхнет небосвод – весь мир начнет сиять,

Лишь только страждущий вздохнет – ночь настает опять.

Пускай святыня далека, ступай в суровый путь,

А не достигнешь – все равно ей благодарен будь.

Рука, пласты угля круша, становится черна,

Душа, с народом злым дружа, становится грязна.

Два мира примирить в себе, о друг, нам не дано:

Две лодки схватишь за борта – потонешь все равно.

Слепец, кто вечности искал среди забот мирских,

Глупец, кто верности искал среди сердец людских.

Пусть враг не смотрит на тебя, доверчивым не будь,-

Был незаметным ветерок, а смог свечу задуть.

Не злись, когда решится друг твои грехи назвать,

Не дуй на зеркало свое, чтоб не тускнела гладь.

В любви то правоверный я, то дерзкий еретик,

Ведь для меня один закон – твой лучезарный лик.

Глаза в песочные часы я превратить бы мог -

Из глаза в глаз пересыпать прах от любимых ног.

Сто раз мепя отвергла ты, а сердце встречи ждет,

Сто тысяч мук снесет мудрец, по праведным умрет.