Первые столкновения наступающих немецких частей с советскими передовыми отрядами, выдвинутыми в предполье оборонительных рубежей, произошли 17 июля. Эта дата была началом величайшего сражения, которое знала история человечества.
Следуя за наступающими войсками, авиагруппа Келленберга перелетела на аэродром Миллерово, забитый до отказа самолетами разных типов.
Фон Риттену эта скученность не понравилась:
— Кажется, наше командование, упоенное победами, вовсе перестало считаться с авиацией русских, — раздраженно сказал он Эрвину.
— Мой командир, — ответил тот не без ехидства, — ты что, не веришь доктору Геббельсу? Рейхсминистр на днях третий раз похоронил ВВС Красной Армии. Собирай чемоданы, скоро поедем домой. Нам тут больше нечего делать. Берлин ждет победителей…
— Шутник, — прервал его красноречие Карл, — чтобы меньше трепался — завтра полетишь на задание вместо меня в первом вылете, а я посплю подольше.
Из Миллерово «Гончие псы» несколько раз слетали на прикрытие пикировщиков, помогавших взламывать советскую оборону на реке Чир. Расстояние до линии фронта было большим, и «мессершмитты» с задания возвращались с малым остатком топлива.
Когда же русских потеснили к Дону, звено Руди Шмидта село на вынужденную без горючего, не дотянув до аэродрома километров двадцать.
Злой Келленберг, обругав «собачьими свиньями» штабников из эскадры «Хорст Вессель», позвонил ее командиру.
— Экселенц, — заявил он генералу, — я не могу больше работать с Миллерово. Мыслимое ли дело — сопровождать «юнкерсы» за двести километров! Сейчас звено обер-лейтенанта Шмидта село в поле с сухими баками.
— Послушайте, Ганс, — из телефонной трубки повеяло холодом, — уж не вообразили ли вы, что эскадрой командуют круглые идиоты? Я не хуже вас знаю оптимальное удаление базирования истребителей. Я бы давно пересадил ваших «псов» в Тацинскую или Морозовскую, но раззявы из авиагруппы Кернера проворонили пару русских снайперов-пикировщиков, а эти дьяволы разбомбили армейский склад с запасами бензина. Не видели, как там полыхает третьи сутки?
— Прошу извинения, экселенц, — пытался закончить разговор Келленберг.
Но генерал вдруг сменил гнев на милость:
— Ладно, Ганс, дайте своим летчикам пару дней отдыха, пока мы подвезем горючее на передовые аэродромы.
Но отдыха и в этот раз не получилось. Через час всю эскадру привели в готовность. Летчики, чертыхаясь, потели в накаленных солнцем кабинах.
С постов наблюдения и командных пунктов авиазенитных батарей, расположенных в прифронтовой зоне, сообщили, что большая группа советских бомбардировщиков Пе-2 углубилась на территорию, занятую германскими войсками, и продолжает следовать с западным курсом. Вероятным объектом их бомбового удара мог быть аэродром Миллерово.
Первые группы истребителей, поднятых на перехват, растворились в безоблачном небе.
Карл фон Риттен, сидя в кабине, внимательно прослушивал эфир. Судя по интенсивному радиообмену, атакующие «мессершмитты» напоролись на плотный оборонительный огонь русских пикировщиков. Два истребителя было потеряно, а строй «петляковых» нарушить не удалось.
Авиаотряд Карла подняли с опозданием. Виной этому была непривычно большая скорость советских бомбардировщиков, превышающая скорость «Юнкерсов-88». С «петляковыми» отряд встретился в наборе высоты. Три пятерки двухмоторных самолетов, с двойным вертикальным оперением, были окружены роем «мессершмиттов». Отражая вх атаки, «петляковы» подходили к аэродрому, плотно уставленному самолетами. Это было похоже на начало войны с русскими, только в данном случае они поменялись ролями.
Отряд Карла находился на целую тысячу метров ниже противника и ничем не мог помешать бомбометанию. Единственное, что оставалось его истребителям, это поскорее убраться с боевого курса «петляковых», чтобы не угодить под сброшенные бомбы. Карл сделал это без лишнего промедления.
Пе-2 вывалили бомбы с одного захода и сразу же развернулись на обратный курс. По такой цели, как аэродром Миллерово, было трудно промахнуться. Сброшенные бомбы рвались среди тесно сдвинутых самолетов. Не менее двух десятков машин охватило пламя.
«Не хотел бы я там сейчас оказаться», — подумал Карл, но и в воздухе сейчас было не намного лучше. Избавившись от бомб, облегченные «петляковы» добавили скорости. Догнать их было не просто даже «мессершмиттам». Область возможных атак оттянулась в заднюю полусферу строя бомбардировщиков, прикрытую огнем тридцати обычных и крупнокалиберных пулеметов.
За все время войны Карлу еще не приходилось встречаться с такой трудной и опасной целью. Лишь только атакующие «псы» сблизились на дальность действенного огня, как в лоб им ударили снопы красных светящихся трасс. Ганс Хенске выругался в эфир и, задымив, провалился под строй.
— В чем дело, Ганс? — поинтересовался Карл.
— Разбили маслорадиатор, — ответил тот, — иду на вынужденную.
Во второй атаке был сбит ведомый Штиммермана, а на самолете Эрвина прострелили фонарь и соты водорадиатора. Его «мессершмитт» окутался паром, словно железнодорожный локомотив. Отвалив из строя, Эрвин направился на аэродром.
— Сзади их не достанешь, — передал Карл, — выходите вперед с набором высоты.
Третью атаку по «петляковым» выполнили сбоку—спереди на пересекающихся курсах. Эта атака оказалась самой результативной. Два русских бомбардировщика, охваченных пламенем, выпали из строя. Ярко вспыхнул парашютный купол, раскрывшийся слишком близко к горящему самолету, и обреченный человек камнем умчался вниз. Другие летчики, сделав затяжку, раскрыли парашюты у земли.
Новая группа «мессершмиттов», подошедшая к месту воздушного боя, атаковала «петляковых» сзади. По-видимому, Пе-2, за свой рейд отразившие несколько десятков атак истребителей, оказались без боеприпасов. И тут осмелевшие «мессершмитты» начали терзать их по-настоящему.
В плотном строю беззащитных «петляковых» появились бреши. Весь строй съежился, убавившись почти наполовину. На земле, словно вехи, обозначившие маршрут движения группы, зачадили дымы догорающих обломков.
Неожиданно по команде ведущего строй советских бомбардировщиков развалился способом «взрыв бомбы»: одни самолеты резко отвалили влево и вправо, другие ушли в зенит или к земле.
Звено Карла устремилось за ближайшим «петляковым», который стремительно взмыл вверх. Карл уже собрался атаковать его в наборе, но летчик, сделав переворот на горке, выпустил тормозные щитки и перешел в отвесное пике. Разогнавшись на пикировании, Карл и его ведомые проскочили вперед «петлякова» и вышли из снижения боевым разворотом, на какое-то время потеряв из поля зрения русский самолет, пилотируемый сумасшедшим летчиком, производившим эволюции, невероятные для бомбардировщика.
Когда Карл вновь обнаружил «петлякова», тот был уже далеко. Убрав тормозные щитки, он мчался на восток на скорости не меньше шестисот километров. Заметив впереди по курсу группу советских истребителей, Карл вывел своих «псов» из боя.
После посадки летчики отряда узнали результат налета «петляковых»: 27 «юнкерсов», «хейнкелей» и «фокке-вульфов» превратились в кучи горелого металла, двадцать три пустых гроба привезли на аэродром, чтобы похоронить павших «за фюрера и великий рейх». И это не считая «мессершмиттов», сбитых в воздушном бою.
— Презрение к противнику хорошо в определенных дозах, — говорил Карл на разборе боевого вылета. — Пример этому — сегодняшний налет русских.
— Никогда не ожидал таких выкрутасов от бомбардировщика, — удивлялся Руди Шмидт, от которого «петляков» ушел из-под носа полубочкой. — Наш «юнкере» на таких фигурах развалился бы.
Тогда они еще не знали, что «Петляков-2» в первоначальном варианте строился как тяжелый истребитель и был рассчитан на десятикратную перегрузку.
Сражение в большой излучине Дона достигло наивысшего накала. Никогда Дикое поле, за всю историю свою, богатую кровопролитиями, не помнило ничего подобного. Земля тряслась как в лихорадке от тяжелых взрывов и лязга сотен танковых гусениц. С белесого, вылинявшего неба, измазанного черными дымами, струился густой азиатский жар. По буграм и балкам расползлись палы, порожденные разрывами снарядов и залпами русских «катюш». Горело все: сухие бурьяны, нескошенные хлеба и низкорослый кустарник с застрявшими в нем шарами прошлогоднего перекати-поля. В некоторых местах гудящие языки пламени заставляли поворачивать вспять танковые батальоны, идущие в атаку.