Он узнал, где размещается штаб адмирала. По его приказанию батальон пошел в объезд города, а сам он повел колонну из трех полуторок с понтонерами и трехтонки с кухней в город.

Моряки обескураженно посматривали колонне батальона вслед. Потом старший из них подозвал к себе сигнальщика и приказал ему немедленно отсигналить флажками по цепочке адмиралу о случившемся.

Вскоре комбат со своей колонной въехал в город. Кругом были следы поспешной эвакуации. Ветерок перекатывал по земле полуобгоревшие бумаги. Во многих зданиях были распахнуты двери и окна. На мостовой были нарисованы замысловатые вензеля. Корнев пригляделся и догадался, что это следы рассыпанной муки. Увидел деда, тащившего тачку, на которой стоял бачок с мукой.

— Папаша! Откуда мука?

— С мелькомбината, сынок. Разбомбили вчера склады. Сказывают, чтобы запасались.

Корнев подозвал командира роты Коптелова.

— Я поеду к адмиралу на пассажирскую пристань, а вы пока запаситесь материалами, нужными для оборудования переправ.

На пассажирской плавучей пристани адмирала не оказалось.

— Ушел на катере в рукава, — сообщил дежурный с бело-голубой повязкой. — Вы, товарищ майор, пройдите к адъютанту, он знает, когда адмирал будет.

В уютно обставленном служебном помещении, превращенном в приемную адмирала, Корнева встретил адъютант. Из-под кителя виднелась черная кобура с витым кожаным шнуром. Он попросил майора предъявить документы, посмотрел на часы.

— Адмирал прибудет через сорок минут, — вынув из папки лист бумаги, сказал он. — Вам, товарищ майор, придется представить объяснение, почему не выполнили приказ адмирала, направили батальон курсом норд-вест.

То, что отмахали флажками сигнальщики, потом было передано по телефону и теперь легло в папку на доклад адмиралу. У Корнева что-то заныло в груди в ожидании предстоящих неприятностей, но адъютанту ответил твердо:

— Объяснение представлять, товарищ капитан-лейтенант, если и буду, то по указанию своего старшего начальника.

Хотел сказать, чей приказ выполняет батальон, да воздержался, посмотрев на постороннего в гражданском костюме, сидящего на одном из стульев. Взяв себя в руки и притушив наплывавшее беспокойство, спокойным тоном предупредил:

— Я на воздух выйду.

Вышел, достал пачку «Пушки», собираясь закурить. Рядом оказался человек, сидевший в приемной.

— Может, моих закурите? — протянул он коробку «Северной Пальмиры».

Незнакомец, не обращая внимания на вежливый, с холодком, отказ Корнева, внимательно посмотрел на понтонерские эмблемы в его петлицах и спросил таким тоном, будто имеет на это право:

— Вы, майор, с каким делом к адмиралу?

— Со служебным, — буркнул Корнев.

— А-а… понимаю.

Чуть улыбнувшись, собеседник неторопливо достал и подал небольшую, в добротном переплете книжечку. По красному сафьяну золотое тиснение «Удостоверение» и ажурное изображение герба Украинской республики. Раскрыв документ, Корнев увидел среди печатного текста выведенные красивым почерком слова по-украински и по-русски: «Заместитель Народного Комиссара речного флота…» От неожиданности даже в фамилию, имя и отчество не вчитался. Мгновенно пришла мысль: «Эта встреча может быть полезнее, чем с адмиралом». Машинально выбросил незакуренную папиросу.

— Виноват. Я не знал, с кем разговариваю. У адмирала мне надо выяснить, какие суда могут быть выделены для паромной переправы в шестидесяти километрах выше по течению.

— Так-так… Только едва ли он вам поможет. Здесь все суда готовятся в рейс на Очаков, да и эвакуация города продолжается.

— Как же быть? Чтобы выполнить приказ, мне нужно не менее двух паромов из барж и средства буксировки.

— Попробуем что-нибудь придумать.

Замнаркома достал записную книжку и, просматривая ее страницы, ободряюще взглянул на Корнева:

— На подходе с верховий буксир «Трудовик». Будет бункироваться: топливо на исходе. Встречайте его вон там, у верхнего склада.

Корнев посмотрел туда, куда показал замнаркома, едва различил на фоне прибрежных деревьев причальную стенку топливного склада.

— Так далеко?

— Да. Это и хорошо: а то попадет на глаза адмиралу — может и прибрать к рукам. На буксире назначьте комиссара. Хорошо, если какой-нибудь понтонерский флаг поднимите.

— Будет сделано, — пообещал Корнев, хотя и сомневался, как быть с флагом.

Замнаркома предупредил:

— Уголь на складе остался только в дальних буртах. Придется в помощь команде выделить каталей на тачки.

— Ну, это мы сделаем.

— Еще должен подойти небольшой пассажирский пароход «Звездочка». Для буксировки парома тоже годится.

— А как быть с баржами?

— Большегрузных не найдем, да они вам и не нужны. Надо спаровать по две «щучки».

— Что такое?

— Нефтеналивные баржи для рейсов по каналам. Малотоннажные, узкие и длинные, они для использования по лиману и в море не годятся — валки на волне. В Камышовой протоке их должно быть шесть штук.

Замнаркома стал писать распоряжения на выделение Корневу пароходов и барж. Тем временем к пристани подошел катер адмирала. Стояла жара, а адмирал был в темном кителе. Он привычно и легко поднялся по зыбкому трапу. Встретивший его адъютант уже что-то докладывал ему на ходу.

Адмирал прошел через приемную к себе в кабинет. Замнаркома без приглашения вошел сразу за ним, а Корнев остался ожидать, когда выйдет адъютант. Прошло минут пятнадцать, показались они Корневу утомительно долгими. За это время успел послать связного к Коптелову со своей и замнаркома записками. Наконец вышел адъютант и не очень дружелюбно пригласил:

— Пройдите к адмиралу, товарищ майор!

Корнев вошел, представился.

Адмирал стоял у стола, замнаркома сидел в сторонке за небольшим столиком, просматривал какие-то бумаги.

— Для вас, майор, указания старших начальников не обязательны? — строго спросил адмирал.

— Безусловно обязательны, — стараясь не показать невольного волнения, ответил Корнев.

— Почему тогда не развернули батальон на указанном рубеже?

— Мне было передано, что вы приказали занимать оборону частям, следующим в город. Батальон же по приказу штаба армии сосредоточивается в шестидесяти километрах выше по течению, в селе Львово. Мне приказано там оборудовать переправу. Там уже находится техника батальона. — И в подтверждение положил на стол захваченное с собой на всякий случай приказание начинжа.

Адмирал бегло просмотрел документ, с еле заметной иронией глянул в сторону замнаркома.

— А ко мне попрошайничать завернули?

— Батальон понес потери. Не только в живой силе, но и в технике.

Адмирал снова, теперь внимательно, прочитал перечень техники, направляемой на участок батальона. Вернув приказание Корневу, взял лист, положенный адъютантом сверху, аккуратно сложил вдвое, разорвал на мелкие куски и неторопливо бросил в корзину.

— Что вам замнаркома разрешил, этим и пользуйтесь. Я добавить ничего не могу.

— Если найдем свободные катера и моторные боты, можно будет мобилизовать?

— Можно!

Выйдя от адмирала, Корнев облегченно вздохнул.

Немного погодя, пробираясь вместе с понтонерами на одном из бесхозных катеров по путанице рукавов и приток, нашел стоящие на якорях «щучки». Взяли на буксир те, какие были поближе к выходу из протоки. Когда вывели баржи в основное русло, подошли на помощь еще два моторных рыбачьих бота. На одной из «щучек» кто-то в спешке оставил концертный рояль и несколько массивных кожаных кресел. Пришлось, освобождая палубу, все это столкнуть в Днепр. Рояль вместе с всплеском воды застонал всеми струнами и ушел на дно, а кресла, лениво переваливаясь с боку на бок, еще долго маячили на медленном течении.

Палубы барж были покрыты сплетением трубопроводов. Балки и настил на них не положишь. Освободиться от этих труб оказалось не просто. Прикомандированный к роте санинструктор Гурский чутьем жителя портового города быстро разобрался в теснящихся на берегу постройках. Нашел среди них мастерские. Появились дрели, зубила, ножовки по металлу и прочий инструмент.