— Примет вроде никаких… Чуть выше меня, а может, мне так показалось, и в плечах вроде Бог не обидел… Чернявый тоже, как и я. — Гарик решил чуть придерживаться своего портрета. — Да и вообще если говорить откровенно, то он чем-то даже на меня похож!

— А вы смогли бы его узнать?

— В любой момент! — оживился Гарик. — Я его на всю жизнь запомнил: разбуди — узнаю! В толпе узнаю!

— В толпе? Это хорошо… — Захаров встал из-за стола и вытащил из книжного шкафа альбом. — Может быть, здесь найдете?

Гарик несколько суетливо принял Альбом, но потом взял себя в руки и стал медленно перелистывать, внимательно вглядываясь в фотографии. Его быстрые и колючие глаза цепко впивались в них, нервы напряглись, и гулко стучало в висках. С большим трудом он удерживался от желания скорее захлопнуть этот чертов альбом, чтобы случайно не наткнуться на свое изображение.

— Какие лица! — наконец облегченно перевел Гарик дух, переворачивая последний лист: его фотографий в альбоме не оказалось. Окрыленный первой удачей, он успокоился. — Никогда не подумаешь, что такой человек может оказаться подлецом и забрать твои кровно заработанные денежки… В этом альбоме его нет: Можете вполне положиться на мою память…

— А «кукла» у вас? — спросил Захаров.

Гарик машинально потянулся к своему карману, но, моментально сообразив, что ему не может быть известна эта терминология, он спокойно вытащил из кармана платочек и промокнул на лбу пот. Интересно, заметил или нет майор его неосторожный жест?

— О какой «кукле» вы спрашиваете? — Гарик искренне удивился.

— Ну, о той, что вам всучили вместо денег! — Захаров не обратил внимания на ошибку посетителя.

— А? Вот как! «Кукла»? Надо же, как назвали! Действительно, «кукла»! Вот она. — Гарик вытащил сверток.

— Ну, что ж! — Захаров поднялся из-за стола. — Адрес вы свой оставили: как найдем, сообщим!

— Товарищ майор, а может, у вас еще есть альбом? Я бы посмотрел… — предложил Гарик.

— Альбомы, конечно, есть, но… — Майор пожал плечами. — Они не здесь…

— Обидно! — огорчился посетитель. — Без денег мне все равно делать нечего… Может, туда поедем, где они находятся?

— Сегодня уже поздно, — взглянув на часы, ответил Захаров. — Если успеете до отъезда, приходите завтра: с утра и займемся…

— До завтра он может исчезнуть! Может, лучше сейчас, как говорится, по горячим следам? — настаивал Гарик.

— Нет, благодарю вас, конечно, за желание, столь горячее. — Несколько нахмурившись, Захаров взглянул на посетителя. — Но сегодня уже поздновато…

— Ну, что ж, нельзя так нельзя… — стушевался Гарик и отвел глаза в сторону. — Значит, завтра? — Он задумался, как бы высчитывая свои возможности. — Во сколько вы будете на месте?

— В девять…

— Хорошо… Товарищ майор, если вас не обременит моя просьба: не сможете ли вы мне одолжить до завтра целковый?.. Можете поверить: завтра утром отдам! — смущенно проговорил он и посмотрел в глаза Захарову.

Ни слова не сказав, майор спокойно вытащил бумажник и протянул Гарику бумажный рубль. Потом улыбнулся и добавил:

— Надеюсь, что вас уж больше не обманешь?!

— Ну что вы?! — воскликнул Гарик. — Спасибо вам большое — Он пожал руку Захарову и тут же вышел из кабинета.

Майор задумчиво посмотрел вслед посетителю: какое — то странное ощущение осталось после его ухода. Странность заключалась и в излишней настойчивости, и в каких-то цепких и быстрых глазах… А если подумать, то потеря трехсот с лишним рублей кого угодно заставит быть настойчивым. А глаза? Что глаза… Конечно, зеркало души… Но, находясь перед лицом сотрудника милиции, куда обращаются только в крайнем случае, кто будет спокойно вести себя? Вряд ли найдется такой человек… Размышления Захарова были прерваны осторожным стуком в дверь. Неужели вернулся?

— Войдите! — быстро воскликнул Захаров.

— Разрешите, товарищ майор? — заглянул в кабинет лейтенант.

— Слушаю вас, Валентин Степанович! — досадливо вздохнул Захаров.

— Телетайпограмму только что получили…

— Давайте. — Он взял листок у лейтенанта, и тот быстро вышел.

«…Активизируйте розыск и задержание преступника, о котором сообщалось 25 июня… Возьмите под контроль места наиболее вероятного появления преступника: торговые объекты, кафе, рестораны, кинотеатры… О проделанной работе доложить к 23.00. 29 июля…»

Захаров положил перед собой два текста и еще раз внимательно прочитал их. Рассказ сегодняшнего пострадавшего полностью совпадал с тем, что было уже известно о преступнике. Значит, и его обманули те же самые мошенники. Ладно, хватит ломать голову об этом деле, пусть Лукашев продолжает им заниматься. Захаров нажал кнопку селектора.

— Геннадий Матвеевич, зайдите ко мне!

— Слушаю, товарищ майор! — ответил звонкий голос.

И буквально через минуту в кабинет вошел полноватый капитан. Поредевшая шевелюра была тщательно прилизана.

— Пришел еще материал по твоему отделу. — Майор передвинул его телетайпограмму. — Займись подробнее и… вот еще. — Захаров протянул ему свои записи, сделанные во время опроса потерпевшего. — Проверь заодно и это… — И пояснил, увидев непонимающий взгляд: — Пострадавший только что здесь был: механика та же самая — с «куклой»… Кстати, вот она, — кивнул Захаров на пакет с нарезанной бумагой. — Поколдуй и над ней…

Иннокентий Аристархович подошел к сейфу и вытащил оттуда папку с надписью: «Дело Киржакова и Виктюка»…

— Я могу идти? — невозмутимо проговорил капитан.

— А, извините, Геннадий Матвеевич, конечно! — Захаров досадливо поморщился.

Едва капитан вышел, как неожиданно зазвонил телефон.

— Слушаю, майор Захаров!

— Привет, Захаров! Это Максим, — услышал он в трубке голос своего давнишнего приятеля, с которым они учились еще в школе милиции.

Долгое время у Максима было прозвище «Водолаз». Дело в том, что они носили форму точно такую же, как у сотрудников милиции: глухой, застегнутый до самого подбородка, китель, прозванный среди сотрудников «скафандром». А Максим, после того как школу они закончили и получили направление на работу, продолжал носить этот «скафандр» даже тогда, когда и форму сменили.

Позднее Захаров узнал, что не из большой любви Максим всегда ходил в форме и на работе и дома, а потому, что он был в семье седьмым ребенком и в этой огромной семье было только двое работающих: отец и он сам…

К радости друзей, они получили направление в Москву, да и по службе продвигались почти одновременно: стоит одному получить очередное звание, как вскоре получает и другой… Сейчас Максим возглавлял отделение милиции у Курского вокзала.

— Извини, Кеша, что отрываю тебя от дел: я не очень задержу тебя…

— Слушай, брось ты свои реверансы! — делая вид, что сердится, прервал Захаров друга. — Говори, зачем я тебе понадобился: ведь без дела тебя силком не заставишь позвонить.

— Ну, ты не прав, старина! — обиделся Максим. — Как ни позвонишь, то в управлении, то совещание, то прием…

— Ладно-ладно, шучу! — усмехнулся Захаров. — Что стряслось у тебя? Помощь нужна или совет?

— Скорее — совет… Ты уже ознакомился с телетайпограммой о мошенниках?

— О «полосатом интеллигенте»? Ознакомился… Более того, с полчаса назад у меня был пострадавший от него…

— Как, еще один?! — невольно воскликнул Максим.

— Представь себе…

— Это становится интересным… Это меняет дело…

— Почему? — не понял Захаров.

— Я тебе звоню потому, что был просто уверен: они работают в твоем районе…

— Из чего ты исходил?

— Понимаешь, все пострадавшие указывают твой район, а рассылает свои жертвы он по разным вокзалам города… И Панькин мне с Киевского звонил: туда «полосатый» тоже от тебя отослал… А сейчас, выходит, и к тебе?

— Нет, мой до вокзала не доехал: случайно раньше в «куклу» полез и сразу же к нам в отделение…

— Тогда моя версия не лишена…

— Это точно! — Захаров задумался. — Надо помыслить…

— Мысли-мысли, Спиноза! Желаю удачи, пока!