«Неужели?» — промелькнуло у Панкова, и он решил вновь рискнуть.

— Тьфу, черт! Вам привет от Седого! — Он облегченно засмеялся, как бы сконфуженно всплеснув руками. — Детские какие-то пароли… «Кто же такой этот Седой? — неотступно сверлило в его голове. — С Лановским все ясно: явная контра! Но, может, он и есть Седой? — Глаза Сергея зло вспыхнули, но он тут же взял себя в руки. — Спокойно, Панков, спокойно! Кто бы ты ни был, господин Седой, разберемся!» — Он обеспокоенно взглянул на Грома, но тот ничего не заметил, занятый смакованием текста привезенного послания Центра. Перечитав его еще раз, он сложил бумагу и сунул в карман, затем довольно потер руками-лопатами:

— Ну, вот — теперь совсем другой коленкор! — Он положил маузер на стол и усмехнулся: — Ты что же, впервые связным пошел?

— Так точно, господин полковник! Впервые! — Сергей старательно вытянулся по стойке «смирно».

— Да ладно, будь проще, парень! — Грому явно льстила новая его должность. — Как звать, величать тебя? Да ты садись! — радушно предложил он.

— Сергеем зовите, а величать ни к чему, тем более необязательно знать фамилию! — Сергей совсем пришел в себя. — Меньше знаешь — лучше спишь! Как говорил… — Он хотел пошутить, но Гром бросил:

— Как говорил Седой!.. И правильно! Люблю осторожных! — миролюбиво согласился Гром.

— Итак, «ближе к телу», как говаривал на этот раз мой друг, барон — поручик Клюев! — Сергей придвинул стул ближе в батьке. — От вас сейчас ждут самых решительных действий! Вы думаете, что вас назначили главнокомандующим просто так, за красивые глаза? Нет, от вас и ждут многого! Вы знаете, какая царит обстановка на фронте? Не сегодня-завтра Деникин будет здесь — это я выражаюсь фигурально, — добавил Сергей, заметив, как встрепенулся Гром. — Самое главное сейчас: сплотить и объединить все силы для борьбы, для священной борьбы с большевиками, и в один прекрасный момент, о котором вас своевременно предупредят, единым махом покончить с Советами! — Он перевел дух и продолжил: — И не нужно размениваться на бессмысленный риск, на мелкие расправы с единицами красных! На вас очень надеются, помня ваши заслуги перед народом и Отечеством! — Сергей снова перешел на пафос.

— И куда же предполагают бросить мои войска? — Услышав такие слова про себя, он даже плечи расправил, хотя и было заметно, что ему с трудом удается изображать из себя трезвого человека.

Единственное, что он твердо осознал, что перед ним сидит человек, от которого зависит очень многое. Он явно является наблюдателем, и вce зависит от того, как он доложит в Центр о положении в его отрядах. Именно поэтому и решил Гром: быть с ним как можно любезнее и попытаться расположить к себе. Он вдруг икнул и уставился на Сергея, встряхнув головой.

— Удар нужно направить на… на взятие города! — Сергею с трудом удалось сохранить серьезную мину, представляя картину, как эта пьяная орда пойдет штурмовать город.

— На город? — удивленно переспросил Гром, уверенный, что Сергей пошутил, однако наткнулся на его серьезный взгляд и поспешно согласился, деланно обрадовавшись. — Да это же просто здорово! А Седому скажи, чтобы Семенчука, комиссарчика ихнего, он для меня оставил… — Он вдруг так посмотрел, что можно было представить, что бы осталось от Семенчука, окажись он здесь.

Неожиданно из комнаты, где шло застолье, послышались выстрелы, и Сергей, подхватив со стола свой маузер, ринулся туда. И Грому ничего не оставалось делать, как последовать за ним.

Когда они вбежали, то увидели следующую картину: огромный Микита, покачиваясь, пытается попасть в яблоко, лежащее на донышке перевернутой кринки, установленной на комоде у противоположной стены. Все его попытки оказались явно безрезультатными: стена над комодом была изрыта пулями. Увидев все это, Гром успокоился и спокойно плюхнулся в кресло. Сергей громко хмыкнул.

Микита вновь тщательно прицелился и выстрелил… кринка, на которой лежало яблоко, разлетелась вдребезги.

— Эх ты, горе-стрелок! — презрительно бросил батько. — А еще хотел ему в лоб попасть! — кивнул он в сторону Сергея.

— Да ему только по быкам можно, да и то — в упор! — язвительно бросил Сергей, и вокруг расхохотались.

— Так, может, ты, щенок, сможешь лучше? Или свой маузер ты держишь на потребу, орехи колоть? — зло выговорил Микита и бросил Сергею свой маузер.

— Спасибо, у меня есть свой! — ловко поймав маузер Микиты, заметил Сергей и тут же бросил его назад. Неуклюже схватив его обеими руками, Микита едва не выронил его на пол.

— Хорошо, предлагаю такое пари, — продолжил Сергей. — Если из пяти выстрелов я хотя бы раз промахнусь, то отдам тебе свой маузер, но если ни разу не промахнусь, то ты будешь обращаться ко мне только на «вы», да и другим будешь напоминать об этом… Ну, как, идет?

— Ладушки! — осклабился пьяно Микита и подмигнул сидящим за столом, затем зычно крикнул: — Машуня! Пять кринок и яблоки, живо! Принесь!

— Та не реви, Никитушка, я здеся! — жеманно проговорила девица, вставая из-за стола. — Я мигом!

Вскоре на комоде установили пять кринок, и на каждой положили столько же краснобоких яблок. Сергей медленно подошел к комоду, внимательно посмотрел на них, словно проверяя надежность их установки. Все с интересом наблюдали, а Гром даже забыл о своей рюмке. Микита многозначительно усмехнулся:

— Прямо в упор думаешь стрелять?

Сергей ничего не ответил, а взял одно яблоко и бросил его Грому.

— Одно — командиру! — весело крикнул он.

Затем подхватил второе яблоко.

— Кто начштаба? — спросил он.

Батько кивнул в сторону сидящего рядом с ним начштаба. Сергей бросил ему яблоко, взял третье.

— Фамилия твоя как? — спросил он Микиту.

— Моя-то? — удивился тот. — Дубина мы! — Он вдруг смутился.

— Это тебе… Дубина! — усмехнулся Сергей и бросил ему третье яблоко. — А это я съем сам! — Он взял четвертое яблоко и начал его демонстративно есть. Все вокруг рассмеялись.

— Ловко ты расстрелял четыре: уси вбил! — развеселился Микита. — А як же с пятым?

— А по пятому… буду стрелять! — ответил Сергей, затем выхватил из ножен сидящего поблизости бандита шашку и дважды взмахнул ею над яблоком. Все недоуменно смотрели на яблоко, которое целехонькое лежало на кринке, и только начштаба одобрительно кивнул головой, оценив твердость руки молодого парня.

— Иди, Микита, возьми яблоко! — вновь усмехнулся Сергей.

Тот подошел, попробовал взять яблоко, но оно неожиданно распалось в его руках на четыре части, и он растерянно глядел на ту, что осталась в его руке.

— Разложи их по кринкам, Микита, — предложил Сергей, продолжая невозмутимо жевать свое яблоко.

Микита терпеливо разложил все части по донышкам кринок, криво улыбнулся и отошел в сторону. Сергей внимательно оглядел всех притихших присутствующих: набилось очень много народу, а некоторые смотрели в окно. Стояла тишина, и все с интересом наблюдали за странным незнакомцем, который неторопливо подошел к комоду.

— А на пятую кринку положим это. — Он положил небольшой огрызок, оставшийся от его яблока. Он был настолько маленьким, что начштаба недоверчиво покачал головой.

Сергей отошел в противоположный конец комнаты, повернулся, подмигнул Миките, затем резко вскинул маузер и произвел быстро пять выстрелов. Казалось, что он даже не прицеливался, да и невозможно было это сделать, настолько быстро были сделаны выстрелы. У всех звенело в ушах, и все молча и оцепенело смотрели на кринки. Наконец, Микита не выдержал и недоверчиво подошел к комоду, потрогал пустые донца кринок.

— Надо же, усе вбыл! — растерянно проговорил он.

— На «вы», Микита, на «вы»! — рассмеялся батько и внимательно посмотрел на Сергея. В его глазах промелькнуло явное любопытство и некоторое беспокойство.

— Так я ж и гутарю — усе вбылы! — повторил Микита.

Некоторые, подобно Миките, подходили к комоду и даже ощупывали кринки, не доверяя своим глазам, затем хлопали Ми киту по плечу, одобрительно посматривая в сторону Сергея…