Для Сергея выделили отдельную комнату, и он почти сразу уснул, переполненный всевозможными волнениями минувшего дня. Рано утром его разбудил топот подъехавшей лошади. Потянувшись до хруста в суставах, Сергей не спеша оделся и подошел к окну. То, что он там увидел, заставило его вздрогнуть и быстро подхватить маузер. У самого крыльца дома стояла Ванда и о чем-то разговаривала с Микитой, после чего тот вошел в дом, а девушка осталась у крыльца.

Осторожно приоткрыв окно, Сергей внимательно оглядел двор, оказавшийся, к счастью, пустым, сунул маузер за пояс, распахнул окно пошире и негромко позвал:

— Ванда!.. Ванда, подойди сюда!

Ванда оглянулась на знакомый голос и едва не вскрикнула, увидев Сергея. Затем настороженно положила руку в карман жакета и медленно подошла к нему.

— Что, не ожидала? — спокойно проговорил Сергей, чуть улыбнувшись, затем, уже более серьезно, добавил: — Отец что-нибудь передал для меня?

— Так это… — Она все еще никак не могла поверить в то, что Сергей, служащий в Чека, и здесь, с ними. — Вы? Ты с нами? — Растерянно и недоверчиво она смотрела на него, не зная, что предпринять. Сергей понял, что она не верит ему и нужно что-то придумать, и как можно быстрее: с минуты на минуту войдет Микита, и тогда… Тогда провал всей операции! Что же делать?

— О том, что я работаю в Чека, ни с кем, кроме отца, не разговаривай! — приказным тоном сказал он. — Еще, возможно, придется вернуться туда! — Он делал вид, что не замечает ее недоверия, и не давал ей опомниться. Быстро, но спокойно спросил: — Что еще, кроме привета, просил передать Седой?

Он рискнул, рассчитывая, что это принесет результат. Расчет оказался верным: услыхав про Седого, она почти успокоилась и облегченно вздохнула. Про пароль и Седого может знать только человек из Центра.

— Он очень беспокоился: добрались вы, то есть ты, до батьки Грома или нет. Вот послал меня… Но главное, из-за чего я здесь, в другом: завтра наши возьмут город! Фронт прорван.

Сергей едва не застонал от такой новости.

— Что с тобой? — воскликнула Ванда.

— Наконец-то! — воскликнул он, не без труда изобразив радость на своем лице.

— Батьке приказано поддержать своими отрядами с юга, а вам, Сергей Петрович, необходимо возвращаться в город.

— Хорошо! Правда, мне самому хотелось участвовать во взятии…

— Мне кажется, что там вы не меньше будете в этом участвовать! Скажите, а почему отец ничего не сказал мне о тебе, даже тогда, когда я ему сказала, что ты отправился реквизировать хлеб у кулаков? Почему он скрыл все от меня?

— А вдруг бы ты попалась? Ведь красные умеют вытягивать жилы не только у мужчин, но и у девушек! — Он испытующе уставился ей прямо в глаза.

— И ты подумал, что я смогла бы не выдержать пыток и выдать тебя красным? — Она явно обиделась. — Ведь я тебя…

— Мадамочка! — крикнул с крыльца Микита, прерывая ее признание. — Ходьте до батьки!

Она вздохнула, хотела еще что-то сказать, но Сергей наклонился и чмокнул ее прямо в губы. Она вдруг смутилась и с любовью посмотрела на него.

— Я ни на миг не сомневался в тебе! — серьезно ответил Сергей. — Помнишь, я тебе говорил, что все будет хорошо?

— Помню! — она с нежностью улыбнулась, поцеловала его и направилась к Миките…

10

…В кабинет Семенчука кто-то тихо постучал.

— Входи, Паша, входи! — сказал Федор, заканчивая разговор по телефону.

— Здравствуй, Федор! — прогнусавил тот.

— Здравствуй, здравствуй! — комиссар хитро прищурился. — Ну, с чем пришел? Решил самосознательно со своими мильенами расстаться? Добровольно, так сказать, отдать свои, нажитые неправедным трудом богатства трудовому народу?

Пашка тихо и гадливо захихикал.

— Все шуткуешь, Федор? Я так… просто… тебя попроведовать зашел.

— Неужто соскучился или о здоровье моем беспокоишься? — усмехнулся комиссар. — Ну, садись, коли так: гостем будешь! Рассказывай, как живешь-можешь?

— Жить-то живу, а вот мочь — не могу! Одно слово: жисть — индейка, а судьба — злодейка! — Он тяжело вздохнул.

— Что это тебя в такой кисляк бросило? Уж кому-кому, а тебе, мне кажется, грешно на жизнь жаловаться!

Немного помолчав, Пашка покосился на дверь и тихо произнес:

— Разговор к тебе имею…

— Говори, нас никто не слышит! — Федор с любопытством посмотрел на Пашку, но тот был серьезен, как никогда ранее.

— Хорошо, слухай, коли так. Намеднись дружка свово стренул…

— Уж не батьку ли Грома? — ехидно спросил Федор.

— Я ж не шутковать к тебе пришел, — обиделся тот.

— Ну, ладно-ладно, говори!

— Так вот… Сказывал тот верный человек, что батька собирается в село Белкино наведаться… — Пашка замолчал, лукаво поглядывая на комиссара: заинтересуется тот или нет этой информацией.

— И когда же он собирается это сделать? Не сказывал твой «верный» человек?

— Завтра поутру! — он хитро опустил глаза.

— С батькой хочешь разделаться? Но учти — с золотом все равно расстаться придется! И еще учти! — в голосе Федора послышался металл. — Вернее, заруби себе на носу: попытаешься свинью нам подложить — под землей найду! Понял?

— Да чего уж тута не понять! — испуганно промямлил Пашка, затем сгреб со стола свой пропуск, подписанный Федором, и, пятясь спиной, вышел за дверь.

Федор тут же поднял трубку.

— Василий, мухой ко мне!

Комиссар встал из-за стола и начал взволнованно мерить кабинет из угла в угол. Неужели можно наконец разделаться с бандой Грома? Значит, Сергей уже в банде! Но они же уговорились, что он склонит Грома ко взятию города! Значит, что-то не сработало… Эх, сейчас бы весточку от Сергея! Но упускать такой случай?! До Белкино же рукой подать: каких-то два-три часа рысью… Его мысли были прерваны Пашкой, заглянувшим в кабинет.

— Время-то ты не проставил, Федор! — проговорил тот, словно извиняясь за оплошность комиссара. — А часовой придрался и не пущает…

— Ты уж извини меня, Паша, это я по рассеянности. Давай сюда, проставлю…

Он взял у Пашки пропуск и намеренно сломал перо.

— От… будь ты неладна!

В этот момент заглянул Василий.

— Можно?

— Входи-входи, Василий, ты-то мне как раз и нужен!.. Выйди-ка, Паша, на минутку! Посиди в коридоре, я позову! — Комиссар говорил в угрожающем тоне, и встревоженный Пашка молча вышел за дверь.

Еще дверь не успела закрыться, как Семенчук закричал:

— Ты куда это перья положил, сукин ты сын! — а глазами показывал на дверь.

— Так в столе должны быть. — Василий догадался, что от него требуется, и включился в игру. — Намедни в ящик л ожил, сейчас найду. — Он подошел к комиссару и, выдвигая ящики стола, склонил свое ухо к Федору.

— Пашка встречался с кем-нибудь? — шепотом спросил тот.

— Только на рынке, с типом одним шушукался… Тот всегда там кремнями промышляет: часто его вижу… Более ни с кем!

— Отлично! — воскликнул Семенчук. — В следующий раз ближе нужно класть, чтобы сразу можно было найти! — громко сказал он, а шепотом добавил: — До самого утра не спускай с него глаз, а утром тебя Исаченко подменит.

— Есть, комиссар! — Василий вышел из кабинета.

— Паша! Зайди, дорогой! — ласково позвал его комиссар.

Дверь моментально открылась, и Федор усмехнулся: прямо под дверью стоял, вынюхивал.

— Давай бери свой пропуск и дуй отсюда: дел у меня хватает и без тебя.

Выждав несколько минут, пока не стихли Пашкины шаги, комиссар поднял трубку телефона.

— Соедините меня со Строговым!.. Строгов? Здравствуй!.. Тут вот какое дело: батько Гром в Белкино направляется… Утром!.. Откуда сведения? Пашка-гнус принес… ну, золотоискатель тот… Да нет, не думаю, что врет: он Грома как огня боится и хочет с ним разделаться с нашей помощью. Думаю, что отряда рабочих и наших красноармейцев будет вполне достаточно. Риск?.. Риск, конечно, велик — согласен, но очень уж заманчиво разделаться с бандой одним махом! Да и делов-то всего на один день: вечером уйдем, а к обеду уже будем здесь!.. Ну, добро! — Комиссар повесил трубку и дал отбой.