Во время этого ночного бдения Сергей нет-нет да ловил себя на мысли о том, что думает о Лановском: что-то его настораживало в этом человеке. Однако он так и не решился высказать свои сомнения вслух, боясь, что комиссар в конце концов совсем отменит его план.

Сергей решил по возвращении из банды организовать более тщательную проверку своих подозрений. Для легализации передвижения Сергея комиссар вручил ему мандат начальника продгруппы, отправляющейся за хлебом в близлежащие деревни и села. А с момента ухода Сергея из города Василию решили поручить «неустанную заботу» за Пашкой-гнусом, то есть он будет отвечать за круглосуточное за ним наблюдение.

Они решили, что Сергей должен будет уйти днем, и простились прямо в кабинете.

— Смотри, сынок, береги себя! — Федор обнял Панкова, и на миг Сергею показалось, что глаза его были явно на мокром месте.

С трудом сдержав подкативший к горлу комок, Сергей постарался ответить бодрым тоном:

— Не беспокойся, комиссар, все будет в полном ажуре!..

9

В дом Лановских он пришел около четырех утра и почти сразу же уснул. Он спал настолько крепко, что не слышал, как в его комнату несколько раз заглядывала Ванда. Убедившись, что он сладко спит, она тихонько прикрывала за собой дверь и уходила в свою комнату…

Усевшись за книгу, она никак не могла сосредоточиться на том, что читала: мысли то и дело возвращали ее к человеку, который сейчас сладко спал. Странно, она знает его совсем мало, но ей казалось, что очень давно. Она поражалась его начитанности, его обширным знаниям, умению отстаивать свою правоту… А глаза! Его голубые глаза преследовали ее повсюду. Всегда холодная к противоположному полу, Ванда поймала себя на том, что ей хочется его поцелуев, его ласк. При мысли об этом у нее перехватило дыхание, казалось, еще миг, и она потеряет сознаете.

Черт возьми! Она здесь места себе не находит, а он там дрыхнет и в ус не дует. Вон уже солнце взошло, а он спит и спит… Видно, поздно заявился. Надо пойти и разбудить его: завтракать давно пора. Ванда решительно подошла к дверям его комнаты, открыла и подошла к кровати. Но здесь вся решительность прошла, и она, затаив дыхание, стала рассматривать лицо Сергея, которое казалось ей самым прекрасным на свете…

Сергей проснулся от ощущения, что на него кто-то смотрит. Под напряжением прошедшей ночи и беспокойства, которое он испытывал, он решил осторожно выяснить, прав ли он. Сквозь прищуренные веки он заметил стоящую над ним Ванду. Странно, промелькнуло у него, что ей нужно? Он решил понаблюдать за ней.

Ванда, сдерживая дыхание, стала медленно наклоняться над ним, и вскоре он даже ощутил ее дыхание. Но более всего его поразили глаза Ванды. Нет, он не мог ошибаться: ее глаза излучали нежность и любопытство… Влажные алые губы нетерпеливо вздрагивали и были так желанны, что в какой-то момент Сергей потерял над собой контроль. Он не выдержал, обнял девушку за плечи. Она чуть вздрогнула от неожиданности, но не оттолкнула его, не выпрямилась, а несколько застыла, как бы одеревенела… Но это было лишь какое-то мгновение, после которого она прижалась к Сергею и еле слышно зашептала:

— Милый… милый… Давай уедем отсюда! Далеко-далеко!..

Он молчал и только нежно гладил ее волосы, а в голове мелькало: «Неужели можно так притворяться?.. Как заглянуть к ней в душу?»

— А если я не тот, за кого ты меня принимаешь? — тихо проговорил он с усмешкой.

— Господи! — воскликнула Ванда. — Какое это имеет значение? Тот — не тот… Я сама не знаю, что со мной произошло! Никогда не думала не гадала, что такое может быть! Это какое-то наваждение! И я рада этому наваждению! Слышишь, рада! Знаю только одно: люблю тебя, а все остальное не имеет никакого значения! НИ-КА-КО-ГО!.. Вот до чего даже дошла: сама бросаюсь на шею! — Она вдруг всхлипнула.

— Не нужно, милая! Все будет хорошо! Успокойся, все будет хорошо! Только ты не спрашивай меня ни о чем! Просто верь, что я твой друг!

Она отстранилась от него и долго смотрела в его глаза, потом обхватила руками его голову.

— Я верю тебе, Сережа! — очень серьезно проговорила и поцеловала нежным и долгим поцелуем.

Сергей, не в силах более сдерживать охватившую его страсть, прижал ее к своей груди, потом перевернул ее на спину. Ванда вся вздрагивала от прикосновений его рук и томно постанывала. Специально или нет, но она не надела лифчика, и тонкой материи платья Сергей не ощущал, словно прикасался прямо к ее бархатистой коже. Сосочки на ее груди мгновенно затвердели, едва ощутили прикосновения его пальцев. Сергей стал опускать правую руку все ниже и ниже, поглаживая грудь, живот, бедра, пока его пальцы не ощутили край ее платья. Девушка вздрогнула от неожиданности, и на какое-то мгновение Сергею показалось, что она сейчас оттолкнет, но вдруг услышал ее шепот:

— Да, милый, да… Какие у тебя нежные и сильные руки… Как же мне хорошо!.. — Она опустила свои руки вниз и стала нетерпеливо расстегивать его брюки. — Я хочу, чтобы ты сделал мне больно! Хочу!

Сергей уже мало понимал, что он делает: его пальцы ощутили влажную от нетерпения ее плоть, а его плоть ощутила прикосновение нежных девичьих пальчиков, которые неумело пытались помочь ему найти нужное направление. Он тыкался словно слепой котенок, пока, наконец, не ощутил вокруг себя влажные нежные губки, горящие призывным жаром. Сергей подался вперед, и Ванда громко вскрикнула от боли, дернувшись машинально назад, но тут же по ее телу пробежала нервная дрожь, и она с радостью пошла навстречу и до конца приняла его в себя, с некоторой тревогой ощущая, как по ее ягодицам потекло что-то горячее…

Они не помнили, сколько продолжалось владение друг другом, но когда устали даже от удовольствия, они легли на спину рядом друг с другом и некоторое время молчали, мысленно оценивая происшедшее…

— Что же ты не сказала, что… еще девушка? — виновато спросил Сергей.

— А тебе разве было плохо? — улыбнулась Ванда.

— Ты же прекрасно знаешь, что я не об этом…

— Глупый, я же сказала, что остальное не имеет никакого значения. Не мучай себя: я так захотела, и потому все так и произошло! Я всегда мечтала, чтобы ЭТО было именно так: боль и радость одновременно! Хорошо, что я не обманулась в своих ожиданиях… Не переживай так: просто пришло мое время! — Она вдруг рассмеялась.

— Ты хочешь сказать, что тебе в принципе не очень важно, кто бы оказался рядом в этот момент?

— Конечно, важно! — Она снова рассмеялась. — С другим бы мне было гораздо хуже!

Сергей резко встал и начал застегивать свои брюки.

— Ты что, обиделся? И напрасно! Шутки понимать нужно! — Она встала и прикоснулась губами к его уху.

— Разве можно шутить в этом…

— Шутить можно и нужно во всем!

Неожиданно Сергей посмотрел на нее так, будто видел ее впервые. Она моментально почувствовала смену его настроения и поняла, что необходимо как-то все сгладить.

— Ну, не будь таким букой, милый! Мне очень хорошо с тобой, и мне показалось, что и тебе было хорошо, не так ли?

Сергей продолжал молча одеваться, испытывая какое — то необъяснимое чувство обмана. Словно получив в подарок какую-то вещь, о которой давно мечтал, и развернув красивую обертку, он обнаружил там неумелую подделку.

— Ты извини, Ванда, мне пора! — несколько сухо проговорил он.

— А когда ты вернешься? — Интуитивно Ванда поняла, что сейчас лучше не продолжать тот разговор.

— Я не приду сегодня ночевать. — Сергей умышленно не ответил сразу. — …И завтра тоже…

— Ты уезжаешь? — девушка была явно растеряна, даже голос чуть задрожал.

— Не волнуйся, пожалуйста, мы очень скоро увидимся: с продотрядом ухожу, по селам…

— Но это же опасно! — воскликнула Ванда. — Сколько таких отрядов погибло: ведь никто по своей воле хлеб не отдаст!

— И все же это не опаснее, чем находиться в городе! — усмехнулся Сергей.

— Это так… — машинально проговорила она, и Сергею показалось, что Ванда что-то недоговаривает.