В планировке иерусалимского храма был использован, по–видимому, план храма Мелькарта. Храмы этого бога имелись и в Тире, и во многих тирских колониях. Тирский храм был первоначально построен одновременно с городом, то есть в XXVIII в. до н. э. Царь Хирам в X в. до н. э. перестроил его. В этом храме тоже было два столба (из золота и смарагда), и его украшали многочисленные приношения верующих.
Еще раньше, в XII в. до н. э., большой храм Мелькарта появился в Гадесе. Храм был построен из камня и сверху покрыт кедровыми досками, привезенными с гор Ливана. Он поднимался на подиуме, у подножия которого находился источник пресной воды. Основу святилища составлял открытый двор с алтарем в глубине. Это было священное пространство, окруженное стеной с башней. Внутри него имелось два колодца. Впереди был притвор, длина которого равнялась ширине главного двора. По периметру двора располагались капеллы (в одной из которых стояла статуя бога), а также жилые помещения жрецов и другого храмового персонала. Вероятно, там же как символ священного леса стояла золотая олива с изумрудными плодами. Вход в это священное пространство открывался воротами. На них, как мы уже знаем, были изображены девять подвигов Мелькарта, а также сцена его смерти и воскресения. Здесь же находились два бронзовых столба, покрытые древними надписями, понять которые в римское время уже никто не мог.
В глубине двора располагался сам храм прямоугольной формы. Внутри храма не было никаких изображений и стояли лишь два бронзовых алтаря, на которых горело негасимое пламя. В задней части храма находилось особое помещение, доступ в которое был дозволен только жрецам. Это помещение было слегка приподнято, в него вели три двери. Здесь и располагалась гробница Мелькарта. Надо отметить, что гробница Мелькарта в Гадесе была одной из самых почитаемых всеми финикийцами (а порой и не только ими) святынь. В храме и священном дворе хранились дары верующих.
Жрецы Мелькарта ходили босыми, облачались в белые льняные одежды и брили головы. Во время жертвоприношений они надевали более торжественную одежду, отделанную широкой полосой. Жрецы давали обет безбрачия. Во главе жрецов храма Мелькарта стоял верховный жрец. От Мелькарта ожидали прорицаний о будущем. Считалось, что бог делал это обычно во сне того человека, который просил о пророчестве. Желающие его получить располагались в особых помещениях вокруг священного двора, там они спали, а утром храмовые ясновидцы толковали эти сны и предсказывали будущее.
Важнейшей частью служения богу являлись жертвоприношения. Алтарь Мелькарта должен был обагряться кровью жертв ежедневно. Призывы к богу сопровождались особыми ритуальными танцами.
Жрецы Мелькарта поддерживали строгое соблюдение отеческих обычаев. В самом здании храма тщательно сохранялись балки, оставшиеся от первоначального строения. Моряки, возвращавшиеся после долгих странствий, именно здесь приносили благодарственные жертвы богу. Чужеземным морякам разрешалось заходить в храм лишь ненадолго, и они не могли там даже заночевать. Женщины вообще не допускались в святилище.
Храм Мелькарта в Гадесе был очень богатым. Многие люди считали важным для себя принести в храм те или иные дары и посвятить их богу. Еще важнее было то, что в этом храме хранилась казна Гадеса. Может быть, и тирский храм Мелькарта играл роль казнохранилища.
Храмы Мелькарта были не только в Тире и Гадесе, но и в других городах. Такие храмы имели, однако, чисто местное значение и занимали второстепенное положение, как, например, храм Мелькарта в Карфагене.
Сами карфагеняне особо почитали храм в Тире, признавая его высокий авторитет. Туда, а не в свое городское святилище они посылали десятую часть всех своих доходов, в том числе и военной добычи. Туда же ежегодно отправлялись из Карфагена «священные посольства».
Когда в III в. до н. э. карфагенские полководцы из знатной семьи Баркидов (к этой семье принадлежал знаменитый Ганнибал) приобрели доминирующее влияние в Карфагене, то своим покровителем они избрали именно Мелькарта, поместив его изображение на монетах. Эта семья вообще связывала себя с Мелькартом. Известные нам ее члены носили имена, включавшие имя этого бога (собственное или баал — «владыка»). Такое имя носил Ганнибал («милостив ко мне Баал»), а его отец звался Гамилькаром («раб Мелькарта»).
Маска. Терракот. Карфаген
В Сидоне одним из главных храмов был храм Эшмуна (площадью в 3500 квадратных метров и высотой около 20 метров). Его украшали колонны с резными базами и капителями. Храм этого бога в Карфагене стоял на высокой террасе, куда вела лестница в 60 ступеней, и вмещал он до 50 тысяч человек.
Финикийские храмы были очень разнообразными. Примечателен в этом отношении храм в небольшом городке Марат (современный Амрит) около северофиникийского города Арвад. Здесь брали свое начало две реки, текущие в противоположные стороны. Третий источник питал само святилище. Священное место представляло собой обширный прямоугольный двор, окруженный стеной, по бокам входа стояли две башни. Во дворе было вырыто искусственное озеро и поднималось весьма скромное по площади (немногим больше 13 квадратных метров), но довольно высокое монументальное здание самого храма. Этот храм был, вероятнее всего, посвящен одному из богов–врачевателей, а искусственное озеро предназначалось для ритуальных омовений с целью облегчить излечение.
Построив в каком‑либо месте свой храм, финикийцы его уже никуда не переносили. В случае разрушения или какого‑либо другого повреждения святилища они старались его восстановить там же. Особое значение придавалось сохранению остатков прежнего храма. Все, что сохранилось от старого святилища в случае какого‑либо ремонта или полного восстановления, старательно включалось в новое сооружение. И финикийцы верили, что даже деревянные стропила и балки могли сохраняться в храме в течение многих веков. При основании нового города сразу же сооружался храм главного божества этого города. Например, на том же холме, где строился Карфаген, его основательница Элисса воздвигла храм Эшмуна. Много позже карфагенский полководец Гасдрубал, основав в 226 г. до н. э. в Испании Новый Карфаген, также создал там храм этого бога. Иногда храм мог быть построен еще до основания самого города. Например, храм Мелькарта в Гадесе, как считали его жрецы, старше города лет на семьдесят. А на острове Фасос, когда там в течение некоторого времени жили финикийцы, разрабатывавшие золотые рудники, финикийского города и вовсе не существовало, а был лишь храм того же Мелькарта. Когда же на тех местах, где обосновывались финикийцы, уже до их прихода существовали местные святилища, они порой создавали свои там же. Мы уже упоминали финикийский храм на острове Мелита (современная Мальта), возведенный на месте святилища времен неолита.
В те времена разработанного и всеми признанного международного права не существовало, и положение каждого чужеземца в принципе считалось весьма опасным — он мог быть убит, ограблен, захвачен в плен и продан в рабство. Храм же был святым местом, нарушить его неприкосновенность многие не решались. Поэтому пребывание в храме давало купцам и другим людям определенную, хотя и временную гарантию неприкосновенности. И те, в свою очередь, отвечали храму не только уважением и почитанием, но и различными приношениями, в том числе довольно дорогими дарами. Существовали и обязательные приношения. Так, и в самом Тире, и в его колониях принято было отдавать храму Мелькарта десятую часть своих доходов.
Храмы были очень богаты. К сожалению, те из них, которые дошли до нас, были весьма основательно разграблены. И судить о богатстве финикийских святилищ лучше всего по описаниям древних авторов. Так, о храме Решефа в Карфагене древний историк Аппиан (II в. н. э.) говорит, что его целла была покрыта огромным количеством золота, а внутри ее стояла тоже позолоченная статуя бога. Еще богаче храма Решефа был храм Эшмуна, самый знаменитый и роскошный в Карфагене. Храм Астарты на Мелите был украшен изделиями из слоновой кости и необыкновенными слоновыми бивнями. Многочисленные изделия из этого материала найдены в храмах самой Финикии. Неприкосновенность храмов делала их идеальным местом для хранения сокровищ. Часто храм выступал своеобразным казначейством финикийского города. Храмы могли иметь и свое хозяйство. В храмах хранились архивы, а также записи священных преданий.