малолетку на работу, и от отчаянья решилась на воровство.
И Анжела Евгеньевна поверила дочери.
Голубые глаза были полны отчаянья, по щеке текла слеза.
Анжела Евгеньевна предложила дочери заявить на этих парней в милицию, но та пришла в дикий ужас, и замахала руками.
Она боялась, что ей же после этого только хуже будет. Что им никто не поверит, а парни эти её потом вообще убьют.
Ей срочно нужно вернуть деньги, иначе её заставят расплачиваться собой.
Анжела Евгеньевна испугалась, и дала дочери деньги, и их жизнь опять потекла размеренно и спокойно, но беда, как известно, не приходит одна.
Анжеле Евгеньевне нужно было отослать одно письмо, но конвертов она не нашла, и решила посмотреть в комнате дочери, задела любимую игрушку Вики, плюшевого медвежонка, тот упал...
Анжела Евгеньевна подняла игрушку, и с удивлением обнаружила, что игрушка очень тяжёлая, словно внутрь что-то зашили. В душу женщины змеёй закралась тревога, секунду она размышляла, стоит ли распарывать медвежонка, но тут вбежала Вика, увидела в руках матери свою игрушку, и забрала её. На вопрос, почему она такая тяжёлая, девочка сказала, что эта игрушка на самом деле рюкзачок, и она туда сложила кое-какие другие игрушки, они ей уже не нужны. Она же уже выросла.
Мать опять ей поверила, на свою голову, а через неделю к ним пожаловала милиция.
Удивлённая, Анжела Евгеньевна, спросила, что случилось, и ей предъявили ордер на обыск, и стали шарить по квартире.
Прошлись по всем вещам, добрались до медвежонка, и, невзирая на протесты Анжелы Евгеньевны, распороли ни в чём не повинную игрушку, и оттуда, из игрушки, они вытащили огромное количество ювелирных изделий красоты невероятной.
- Что это? – жёстко спросил следователь.
- Не знаю, – прошептала бедная женщина, и приложила руки к щекам, - она опять взялась за старое.
- Кто она? – тут же отреагировал следователь, и тут в квартиру вбежала Вика. Увидела милицию, попятилась, явно намереваясь бросится на утёк, но милиционер ловко схватил её.
- Ах, ты, дрянь! – закричала Анжела Евгеньевна, подбежала к дочери, и отвесила ей оплеуху.
- Спятила, да? – взвилась Вика, - какая добрая мамочка!
- Я тебе больше не мать! – закричала Анжела Евгеньевна, - забирайте её, пусть ей впаяют на полную катушку.
- То есть, - уточнил следователь, - вы подтверждаете, что ваша дочь украла это?
- Я ничего не утверждаю, но я знаю, что она в школе пыталась шарить по карманам, а это не знаю, откуда взялось. Если вы пришли, значит, это краденое.
- Да, - кивнул следователь, - это действительно краденое, и ваша дочь принимала в краже самое непосредственное участие.
- Сука! – выплюнула Вика, а Анжела Евгеньевна сначала опешила, а потом со всей силы врезала дочери по лицу.
Вике дали десять лет, кстати сказать, у неё были сообщники, но она их не выдала, и одна понесла наказание.
Через год раздался звонок в дверь, Анжела Евгеньевна открыла, и увидела перед собой дочь.
На зоне Вика не растеряла своей красоты, только похудела.
- Привет, мам, - тихо сказала она, - пустишь?
- Ты сбежала? – догадалась Анжела Евгеньевна.
- Да, я там больше не могу. Прости меня, мамочка, - по щекам Вики потекли горькие слёзы.
- Хватит комедию ломать, - жёстко произнесла Анжела Евгеньевна, - твои слёзы, и искреннее раскаяние на меня уже не действуют. Внешне ты ангел, а в душе дьявол. Убирайся.
- Гонишь? – грустно спросила Вика, - не нужна я уже тебе?
- Дочь урка мне не нужна, - холодно ответила Анжела Евгеньевна.
- Ни на что другое я и не рассчитывала, - грустно сказала Вика, и ушла.
Больше моя бывшая учительница её не видела, дочь просто исчезла из её жизни.
- Что? – посмотрела на меня Анжела Евгеньевна, - не ожидала
такого?
- Не ожидала, - честно призналась я, - она к вам больше
никогда не приходила?
- Нет, - покачала головой Анжела Евгеньевна.
Я поблагодарила её, и мы вышли на улицу, где в это время
припустился дождь.
- Это твоя бывшая учительница, - не столько вопросительно, сколько утвердительно сказал Дима, - а что она там говорила про взрывы?
- Про взрывы? – улыбнулась я, и стала рассказывать события десятилетней давности.
Я тогда встречалась с Артемом, и мы с ним, и моей лучшей,
школьной подружкой Зоечкой Храмовцевой, решила сделать на Новый год фейерверк.
Я раздобыла нужные ингредиенты, а химичить мы решили в школьной химлаборатории.
То ли мы что-то сделали не так, но наш фейерверк повёл себя непредсказуемо, и решил показать себя во всей красе прямо в здании школы.
Мы как раз заканчивали работу над ним, аккурат под нами, в актовом зале, происходила дискотека, и тут адская смесь взорвалась.
Взрыв был грандиозный, провалился пол, мы, к счастью, не пострадали, да и другие ученики тоже, только ёлка, от неё один остов остался. Она вся сгорела.
Что нам потом было!
Моему отцу стоило немалых трудов усмирить учителей, но это у него, в конце концов, получилось.
Директриса, только после того, как папа пообещал ей, что мы оплатим ремонт кабинета химии, лаборатории и актового зала, согласилась не заявлять на нас в милицию.
На наше счастье, никто не поинтересовался, как мы проникли в лабораторию, а то Зойке не сдобровать.
Моя подружка была из неблагополучной семьи, её родители были алкоголиками, и она всё время проводила со мной, она была, по сути, моей названной сестрой, но вращалась она в сомнительных кругах.
Вот в этих вот сомнительных кругах она и научилась вскрывать замки шпилькой для волос.
Я вкратце объяснила Диме, что к чему, и он стал смеяться.
- Я не знал, что ты была шалой девчонкой, - со смехом сказал
он.
- А я никогда и не говорила с тобой по душам, - пожала я плечами, - пыталась, а ты меня не слушал.
- Прости, - тихо сказал он.
- Всякий раз, как я, ошалев от тоски, пыталась поговорить с тобой, ты закрывал мне рот поцелуем, и тащил в спальню, - я словно не слышала его, - тебе дела не было, что мне выть хочется, как волку на луну.
- Ну, прости, Ева, - он взял меня за руку, - брось ты своего мента, и возвращайся ко мне. Я буду другим, таким, как ты
хочешь, чутким, и внимательным.
- Вряд ли это у тебя получится, - покачала я головой, - рождённый ползать летать не сможет.
- Я научусь, - Дима не сводил с меня глаз.
- Ой, совсем забыла, поехали к фабрике, - воскликнула я.
- К какой фабрике? – удивился Дима.
- К швейной, сейчас объясню, заводи машину, - велела я.
Успели мы вовремя, Катерина как раз выходила на улицу. Я открыла окно, помахала ей рукой, и открыла заднюю дверцу.
Она забралась на сиденье, и испуганно спросила:
- А Пашке ничего не будет?
- Успокойтесь, - сказала я, - ничего ценного он не воровал, я просто заберу бумаги, и всё.
Сказано, сделано, Дима отвёз нас к дому Кати, я поднялась с ней, забрала папку, и вернулась в машину.
- Покажи-ка, что там у тебя? – Дима взял папку и раскрыл её, - ух ты, ничего себе, цветочная коллекция.
- Какая коллекция? – не поняла я.
- Объясняю для непонятливых, - улыбнулся Дима, - существует коллекция гарнитуров, и все они на цветочную тему. Смотри, это васильки, вот здесь просто цветки выполнены, здесь букетиками.
- Цветки красиво смотрятся, - оценила я, - а букетики... по-моему, аляповато, а уж колье, нагрудник какой-то. А это розы?
- Розы, - кивнул Дима.
- Белые лучше смотрятся, надо же. Я такой красоты никогда
не видела, а как всё искусно, что цветок натуральным кажется.
- А тут ромашка, - он взял другой листок.
Я глянула и ахнула. Сердцевина цветка была выполнена жёлтым бриллиантом, а стебельки белым. Камни очень крупной формы, и тонкая, изящная оправа, совершенно не
заглушающая бриллианты.
- Боже мой! – прошептала я, - красота невероятная. И какая тонкая работа.
- Вот сюда посмотри, - Дима перевернул страницу, и я пришла в ещё больший восторг.