Потом она принялась выслеживать Штурмана. О, Штурман был трудным орешком! Постоянной подружки у него не было, у родителей он не появлялся, мотался по съемным хатам. Одна у него была гордость и любовь — его машина. Наташе стоило большого труда отучить его включать сигнализацию на ночь и убрать машину подальше от окон. Она знала, что делает — ей был известен один очень необычный метод… Для этого понадобилось обыкновенное лекарство, которое продается в каждой аптеке и используется при лечении сердечно-сосудистых заболеваний. Но безобидное лекарство было вовсе не так безобидно, каким казалось на первый взгляд… Наташа проникла ночью в автомобиль и натерла средством руль и все кнопки, к которым могла прикасаться рука Штурмана. Массивный бандит потел даже в самые лютые морозы, а через расширенные поры лекарство легко проникло в кровеносную систему и вызвало остановку сердца.

Потом случайно, во время поисков одного из подручных Лучка (он, если верить записной книжке Ленуськи, жил в маленьком подмосковном городке), Наташа попала в закрытый институт, в котором разрабатывалось бактериологическое оружие. Попала не по своей воле, просто ее пригласил солдатик, надеявшийся на легкий пересып и плотный ужин. Тогда-то ей и пришла в голову идея накачать шампанское бульоном, содержащим миллионы опаснейших бактерий. Она решила одним ударом покончить со всей верхушкой охранного агентства «Элида». И так оно и случилось бы, если бы не внезапный налет РУБОПа на кафе «Подкова»…

После этого она пришла к выводу, что бороться нетрадиционными методами с преступностью слишком долго и трудно. Недаром самый верный способ устранения конкурентов называется «контрольный выстрел в голову». Кто-то, неизвестный ей, использовал именно этот метод, чтобы ликвидировать Пепла. Он опередил ее совсем на чуть-чуть. Кто этот неизвестный, она не знала. Может быть, боевик из враждебной группировки или какой-нибудь киллер… Было бы не слишком приятно столкнуться с ним на узкой дорожке!

И вот сейчас она в кольце. На нее охотятся бандиты, ее ищет милиция. По всем отделениям города, наверное, уже разосланы ориентировки, в которых приказано задержать преступницу, бежавшую при задержании и обезоружившую милиционера. Женщина на вид лет тридцати, среднего роста, нормального телосложения, глаза серые, лицо овальное, волосы русые, без особых примет. Сколько таких женщин в столице! Вероятность, что ее поймают, очень низка, успокаивала себя Наташа.

Теперь она осталась одна против банды головорезов, готовых на все.

Первым делом Косарев направился туда, где проживала незнакомка, с которой он столкнулся, когда «разрабатывал» Пепла. Теперь он не сомневался, что это была именно Наталья Морозова, решившая расквитаться с бандитами, а те, в свою очередь, охотились за ней, точно за преступником, за голову которого назначена кругленькая сумма. В пользу этого говорило все: внешние приметы незнакомки, ее поведение и, наконец, обостренная интуиция чекиста.

У него пока не было определенного плана. Для начала Косарев хотел обнаружить какой-нибудь устойчивый след беглой миллионерши, а потом уже лично встретиться с ней. Ему нужен был тайм-аут, время, чтобы собраться с мыслями и отдышаться. Он находился один меж двух огней, был ранен и при этом чувствовал свою ответственность за жизнь нескольких людей, чье существование целиком и полностью зависело лишь от него одного. Он помнил слова, которые сказал Павлику при прощании: «Я обязательно вернусь». И он обязательно сдержит свое обещание. Умрет, но сдержит его!

Косарев шел в тот дом, куда недавно подбросил пистолет-пулемет «бизон» и для привлечения милиции включил на полную мощность запись из новейшего боевика, наложенную на музыку, — таким образом он решил тогда вывести из игры свою конкурентку. Дверь квартиры носила свежие следы ремонта. На требовательный звонок никто не вышел, только глазок на двери напротив затуманился темным — за посетителем явно следили.

Косарев позвонил в соседскую квартиру.

— Кто? — послышалось приглушенно.

— Откройте, пожалуйста! Я журналист из криминальной газеты, — произнес он, небрежно махнув корочкой перед глазком. — Хотел бы написать о недавнем инциденте. Если вы со мной побеседуете, я обязательно упомяну ваше имя в статье.

Дверь отворилась. Женщина средних лет опасливо высунула нос в щелку:

— Ну, чего вам? Спрашивайте…

Оказалось, что молодую соседку никто не видел с тех пор, как ее увезла милиция. Впрочем, женщина поведала «журналисту», что на самом деле милиция по дороге каким-то непостижимым образом потеряла задержанную и теперь ищет ее по всей столице.

— Говорят, она милиционера, который ее охранял, не то убила, не то ранила, — испуганно блестя глазами, поведала свидетельница. — И пистолет у него отняла. Ну и женщины теперь пошли, — заключила она неодобрительно. — Жуть!

Больше ничего выудить из нее не удалось.

Беглянке, потерявшей квартиру и иммунитет при общении с представителями закона, не имевшей ни знакомых, ни друзей в городе, одна дорога — или в гостиницу на постой, или на съемную хату. Насчет хаты — без вариантов, размышлял Косарев, найти женщину без особых примет в таком мегаполисе, как Москва, практически невозможно. Оставался небольшой шанс в гостиницах.

Припарковав машину у обочины, Косарев, подволакивая ногу, зашел в телефонную будку и набрал номер, который помнил наизусть.

— Жорик? — спросил он, когда трубка бдительно отозвалась на звонок настороженным молчанием. — У меня есть для тебя работа… Надо отыскать одну женщину. Лет двадцать пять на вид, без особых примет, глаза серые, волосы русые. Одновременно может выглядеть как старуха в рыжем парике и в очках с толстыми линзами. Проверь гостиницы, но не самые дорогие. За сколько справишься?

— Вечером позвони, — буркнул в трубку Жорик. И осторожно осведомился: — Ну, как ты?

Но Косарев уже нажал на рычаг телефона. Жорик был его верным информатором и брал за сведения с бывшего коллеги не очень дорого, со скидкой. У него были связи среди всех администраторов в гостиницах города. Гостиницы — это его излюбленное поле работы.

У Косарева было несколько лишних часов, чтобы забежать к верному человеку, врачу, который часто помогал ему в щекотливых делах. С раненой ногой нужно что-то делать…

Врач развернул повязку и осмотрел рану, озабоченно покачивая головой.

— В больницу бы тебе… — нерешительно заметил он. В голосе его не было убежденности — зная человека, который сидел перед ним, он не верил, что тот прислушается к его совету.

Через полчаса, когда новая повязка туго стянула ногу, врач протянул пациенту несколько таблеток.

— Принимай через каждые три часа, — сказал он. — Может, переходишь…

— Конечно! Спасибо, — только и ответил перед уходом пациент и скрылся в вечерней мгле.

Машина вновь медленно тронулась вдоль улицы. Что теперь? За те несколько часов, что Жорик будет проверять гостиницы, нужно что-то предпринять. Но что?

Слабо кружилась голова, немного подташнивало. В таком состоянии трудно придумать что-либо оригинальное. Припарковав машину в тихом переулке, Косарев откинул сиденье назад и устало закрыл глаза. Он должен быть в форме перед решающей схваткой…

Проснувшись, он понял — решение уже созрело в его мозгу. Вечерело. Улицы города наполнились толпами усталых людей, торопившихся с работы домой. Они спешили в свою конуру, чтобы там отгородиться от всех напастей, от неприязни окружающего мира и, прильнув к экрану телевизора, перенестись в иную жизнь, более светлую и радостную… Это время вечерних новостей, время, когда подписываются в печать утренние выпуски газет, прайм-тайм. Хорошо, если бы ему удалось успеть до вечернего девятичасового эфира…

На углу улицы Косарев нашел исправный телефонный автомат.

— Жорик? Ну что? — спросил он.

— Пока ничего, — послышался сдержанный ответ.

В памяти всплыл нужный номер телефона. Когда-то он часто пользовался этим каналом для активной дезинформации.