- Нет... не дам!- женщина кинулась к сейфу и заслонила его собой, дети последовали за ней.- Вы ещё пожалеете, что с нами связались!- она с иступлённым упорством пыталась запугать этих много раз видевших смерть людей.
Сержант с толовой шашкой вопросительно посмотрел на взводного. Тот колебался. Женщина конечно "брала на понт". Нет, взводный не испугался, он просто раздумывал, как вскрыть сейф при этом не сильно "трогая" женщину. Он не хотел, чтобы она получила какой-нибудь физический ущерб. Деньги, ценности... у чеченцев, тем более московских, их много, а вот если будет затронута их честь, особенно если это будет касаться их женщин... Тогда они наверняка станут искать виновного, а взводный не хотел быть виновным.
"Гордиев" узел неожиданно разрубил Корнюхин. Он не пропал, он просто ходил в подвал дома, подыскивая место, для совершения своего "дела".
- Ты смотри... тигрица!... Никак за сейф тестя подохнуть собралась!- Корнюхин стоял в дверях и со спокойной усмешкой смотрел на женщину и жмущихся к ней детей.
Та, вновь увидев насторожившего её русского, как-то моментом обмякла, потеряв свою агрессивность – она инстинктивно чувствовала, что он не такой как остальные, тем прежде всего нужны были деньги, от этого исходил щемящий, парализующей волю холод смерти.
- Михалыч! Они нас карателями называют. Какие же мы к чёрту каратели, если она нас совсем не боится. Представь, что делают чеченцы, когда вот так же входят в русский дом... Детей головами об стену, а бабу дерут человек двадцать попеременно, во все пихательные, покуда не сдохнет. А эта сука уверена, что её не посмеют,- зловещая улыбка проскользнула по лицу Корнюхина и тут же погасла.
Он медленно подошёл к застывшей женщине, но не тронув её, вдруг наклонился, схватил младшего мальчика и быстро потащил прочь из комнаты... Расчёт оказался верен, к мальчикам в чеченских семьях относятся трепетно, не то что к девочкам. Его надо обязательно вырастить... вырастить мужчину, защитника, кормильца. Не известно, как бы повела себя женщина, если бы он схватил девочку, но из-за сына она не могла не кинуться...
Взводный тревожно смотрел вслед удаляющемуся Корнюхину с ревущим мальчиком под мышкой и бегущими за ними с криками женщине и остальным детям.
- Эй Володь... ты там не очень! - как-то неуверенно крикнул вдогонку взводный.
- Да чего ты боишься?... Он же просто отвлёк её. Ну что рвём?- нетерпеливо спрашивал сержант.
Но взводный беспокойно переминался, колеблясь, то ли бежать следом, то ли взрывать сейф.
- А баба ничего... Первый раз такую чеченку вижу, по телу её от добротной русской не отличишь. И титьки, и курдюк что надо, и ноги не волосатые, и на морду ничего. Неплохо они в Москве отъедаются,- плотоядно поцокал языком второй боец, стоящий у сейфа.
- Ладно, рви,- наконец принял решение взводный.
Сержант приладил толовую шашку возле прорези для ключа, воткнул в неё капсюль-детонатор с коротким отростком бикфордова шнура. Солдаты и взводный вышли в соседнюю комнату, туда же следом выбежал и поджёгший шнур сержант... Взрыв совпал с пронзительным воплем откуда-то снизу.
- Что там такое?- взводный обеспокоенно посмотрел на лестницу, ведущую в подвал.
- Да чёрт с ними... бабу наверное защемил, вот и орёт... Пойдём сейф смотреть,- сержант поспешил в комнату разворочанную взрывом.
Но взводный ринулся в другую сторону по лестнице вниз, ибо крики из подвала не прекращались. Он рванул дверь в подвал, но она оказалась запертой изнутри. Крики прекратились, тяжелая стальная дверь заскрежетав отворилась.
- Володь ты что... что ты с ними сделал!?
Корнюхин вышел спокойно-удовлетворённый, обтирая длинный обоюдоострый нож, сделанный из штыка карабина СКС, что-то бормоча себе под нос. Взводный кинулся мимо него в дверь... Назад он вышел бледный, судорожно расстёгивая одной рукой верхние пуговицы на своей "горке", а второй нащупывая рацию прикреплённую на его ремне.
- Михалыч глянь... восемь с половиной тонн зелени, и в дереве!...- подбежавший сержант держал в руках пачки денег.
Взводный, не глядя на него, вызывал по рации ротного:
- Первый, первый, я третий... ответь... ответь!
- Третий, я первый... что там у вас?- отозвался ротный.
- Петрович... тут твой... этот шизоид разжалованный... под монастырь нас подвёл... чуяло моё сердце... боюсь не расхлебать!
- Не мельтеши, объясни по порядку,- не дрогнувшим голосом перебил ротный.
- Он их зарезал... понимаешь... и бабу и весь приплод... его же в "дурку" надо, а ты его на меня повесил. Я на следствии так и скажу, что это ты мне приказал, у меня свидетели!...
- У тебя всё?!
- Нет не всё. Как мне теперь из дома выйти? Тут же у дома их родственники.
- А они что уже знают?
- Да нет пока... он же их в подвале, и сейф тут как раз взрывали...
- А что за сейф... надыбали чего-нибудь?
- Не знаю. Сейчас спрошу... Есть и зелень и деревянные,- доложил взводный выслушав сержанта.
- Сколько?
- Восемь с половиной тонн баксов, и в рублях больше пятидесяти тысяч,- взводный нехотя назвал размер добычи. При своих он мог бы соврать, но опасался Корнюхина, стоящего в стороне и казалось блаженно от всего отключившегося.
- Володю прямо сейчас ко мне отправляй, мою долю с ним передай, только зелень. Сам в доме пока оставайся. Я дам команду, чтобы остальные постепенно вокруг вас накапливались, а потом все разом отходите... Понял?
- Понял,- загробным голосом ответил взводный.
Корнюхин передал ротному пять стодолларовых бумажек и его же поблагодарил:
- Спасибо Ген.
- Ладно... какие меж нами могут быть счёты. Сейчас думай, что следователю говорить будешь,- капитан достал перевязанную резинкой пачку "зелени", присовокупил к ней принесённые Корнюхиным.- Если без пенсии турнут, на первое время хватит. Хуже если здесь грохнут. Не знаю, кто тогда их моей передаст. Кроме тебя никому не доверяю, а ты теперь вот под следствие загудишь... это уж точно,- ротный со вздохом спрятал доллары в тайник своего чемодана.
4
Следователь рослый, грузный подполковник юстиции прибыл недели через две после "зачистки". "Засветившуюся" роту отвели на базу, а Корнюхин содержался здесь же, в специальной оборудованной под камеру комнате с решётками. Подполковник дважды вызывал подследственного на допросы, но ничего вразумительного от него не добился. Отчаявшись, он решил переговорить с командиром роты, проходящему по делу в качестве свидетеля.
- ... Не могу добиться ничего путного от него...- полный подполковник сильно потел и поминутно промокал лоб платком.- Спрашиваю, за что вы убили женщину и детей. А он... за папу, маму, Надюшку... и ещё какую-то Клавдию Васильевну... Прошу пояснить, что это означает... Замыкается, молчит, ни тпру, ни ну. Под невменяемого косит. Думает так от суда отвертеться?
- Может быть,- отвечал капитан, избегая встречаться взглядом с глазами следователя.
- Понимаете, самое удивительное, что пострадавшая сторона, родственники погибших, ничего не имеют против, если убийцу признают невменяемым и никакого суда не будет. Не могу понять, зачем им спускать дело на тормозах. Наоборот, могли бы такой скандал вселенский закатить, на весь мир, с журналистами с киносъёмками... не пойму. Может, вы поможете мне разобраться?
- Не знаю... вряд ли,- по-прежнему не глядя на следователя, ответил ротный.
- Вы же хорошо знаете Корнюхина. Я понимаю, вы боитесь навредить другу... но поверьте, будет лучше, если вы расскажете всё, что знаете. Я плохо разбираюсь во всех этих кавказских нюансах... просветите меня, мне надо врубиться в это дело.
- А если признают невменяемым... его в "дурку" отправят?- угрюмо спросил капитан.