Как привкус терпкости на дне.

1976

32

***

Так кто был прав: Джордано Бруно

Иль Галилео Галилей?

Один сказал всё так, как думал.

Другой отрёкся от идей.

Итог «бесед» закономерен:

Один сгорел в костре. Другой

Остался жив, но тих, растерян,

Навеки потерял покой...

1976

33

***

Полутона и полутени.

Неуловимо их значенье:

Когда бело – они черны,

Когда черно – они белы.

Раскол несут иль примиренье?

Неясно их предназначенье.

1976

34

***

Полутона и полутени –

Как переходы от свершений

К падениям и снова взлетам,

К ошеломительным полетам.

Так между небом и землей,

В лихую стужу, в летний зной,

Не зная, как остановиться,

Летит отбившаяся птица,

Полет с паденьем сочетая

И землю с небом примиряя.

1976

35

***

Недоскажи чуть-чуть. Оставь возможность

Быть понятым не так как ты хотел.

Пусть говорят, что это слишком сложно,

Что выразить себя ты не сумел.

Что стих, как жизнь, нельзя слагать

не целясь...

Но ты ведь знаешь: дело просто в том,

Что истина рождается как ересь,

А истиной становится потом.

1976-1977

36

***

Война. И снова взвод за взводом...

Нет, нет. И снова сын за сыном,

И муж за мужем, брат за братом

Уходят в топи и болота,

Уходят в горы и пустыни,

Уходят в небо и под воду,

И остаются насовсем...

Потом им памятник поставят.

Один на всех в конечном счёте.

Потом их матери и жёны,

Потом их сёстры и подруги,

Остаток жизни коротая,

Их будут помнить молодыми,

Их будут помнить пожилыми,

И будут помнить их такими,

Какими их не знал никто.

37

Не знал никто и не узнает...

Но это будет всё потом.

Ну, а пока что взвод за взводом,

И батальон за батальоном,

И все, кто есть на белом свете,

Уходят с мыслью невесёлой.

1979

38

***

Как говорят, атака захлебнулась.

И захлебнулся мальчик быстрой кровью.

Когда упал он нехотя, как будто,

Как будто балуясь,

Как будто бы играя,

Как будто полежит и снова встанет,

И вновь с друзьями будет он носиться,

Пока его не позовут – «Обедать!».

1979

39

***

Наспех, торопливо

Обними его.

Жди нетерпеливо

Писем... Для чего?

Ведь потом и письма

Где-то пропадут.

А потом другие

С той войны придут.

Жизнь помчится мимо,

Только и всего.

Зимы все да зимы,

Больше ничего.

1979

40

***

Вот пара танцует. Она

(Она – это женщина в белом)

Бела, словно вымыта мелом,

И сам он бледней полотна.

Кончается летний сезон.

Танцует последняя пара.

Танцуют, друг другу не пара,

И тает несбыточный сон.

1981-1983

41

***

Деревья Хаффмена и числа Фибоначчи*...

Их связь неочевидна, не видна.

Увидеть и узнать её – удача,

Которая сближает времена.

Зачем сближать? Что с этой связью делать?

Возникшая как лёгкий карнавал,

Теперь реальность жёсткая, владеет

Всем связанным и тем, кто всё связал.

И ничего нельзя переиначить...

Стремимся к цели, позабыв о том,

Что даже и решённая, задача,

Спросив одно, ответит о другом.

1994

* Числа Фибоначчи (Fibonacci numbers) были описаны

семьсот лет назад. Деревья/коды Хаффмена (Huffman codes) – в 1952 году.

42

×ÀÑÒÜ ÂÒÎÐÀß

Ê î ã ä à í à é ä ó

ï ð å ê ð à ñ í î å

â î á û ä å í í î ì

***

Как будто изморози иней

В сетях электропередач

Связал узоры этих линий

И разрубил их как палач.

Осколки солнца, попадая

На стёкла вымытых машин,

Нас к прозе жизни возвращают

Как всех, спустившихся с вершин.

2004

44

***

Две электрических реки.

Одна вся красная. Другая

Огнями белыми играя,

Почти касается руки.

Дорога в Иерусалим

Из Тель-Авива и обратно...

Кандинскиана тысяч пятен.

И мы в одном из них сидим.

2004

45

***

Ноябрьская слякотная грязь.

Тяжёлый снег обматывает город.

Мигает свет. Вновь отключили связь.

На улице темно, и дома холод.

Читать Камю. «Чуму», скорей всего,

Дождавшись дня, когда разгонит тучи,

Успев собрать на хлеб и молоко,

Как выгодно представившийся случай.

2004

46

***

Английский дом подковой. Лев у входа.

Ñèìòá Ïëîíúò*. Не Лондон – Тель-Авив.

Зной, духота. Зимой дожди и холод...

Приют вчерашний память теребит.

Надежды страх тяжёл, но конструктивен.

Иллюзий состоявшихся букет,

Слегка увядший, из неровных линий,

Держу, как незаконченный сонет.

2004

* «Симта Плонит» (иврит) – «Безымянный переулок», переулок в центре старого Тель-Авива.

48

***

Ìàêñèìó Ëàâðåíòüåâó

Мы выезжали из Эчмиадзина.

Была жара. Летела пыль в глаза.

Как загнанные лошади, машины

Нас заставляли жать на тормоза.

Дорога шла в столицу. У Звартноца

Вода вскипела. Выйдя из машин,

Как будто к долгожданному колодцу,

Спустились по тропинкам в магазин.