***
Огни реки разбросаны. Со склона
Они как свет, увиденный в пещере,
Неверный, тускый... Или же, как зёрна,
Рассыпанные в Новый год под дверью.
Мне холодно. Сегодня над рекой
Осенняя промозглая погода.
Она мне друг, но друг не дорогой,
Лишь молчаливый слушатель. Продрог я.
За деревом, за мокрым жёлтым клёном
Стою, к нему прижавшись головой.
Как лист его, оставшийся зелёным
Среди других. Чужой, совсем чужой.
1971
15
***
Стёкла запотели –
Не узнать лица.
Поднимусь с постели,
Сяду у крыльца.
Расскажи мне, Б-же:
Через две недели
Буду ли я помнить,
Как они летели?
1971
16
***
Сказка в зимний вечер
Тихо в дом вошла.
Догорели свечи
На краю стола.
Отыскали руки
Руки на плечах.
Отзвучали звуки –
Всё не на словах.
1971
17
***
Два Арарата, как два брата.
Печальны оба. День за днём
С утра до самого заката
Они стоят у входа в дом.
Печально мне. Седые братья,
Седые оба без вины,
Стоят и слушают проклятья
Чужой, жестокой стороны.
И Араратская долина,
Как вся Армения, как мать,
Что родила их и растила,
Не может двух сынов обнять.
1973
18
***
Запорошен дворик
Снегом. Теснота.
Девочка, волнуясь,
Смотрит из окна.
Локотки устали.
Где же чудеса?
И полны печали
Детские глаза.
1971-1974
19
***
Случайно сказанное слово
Раскроет душу до конца.
Так лист наброска чернового
Хранит волнение творца.
Освобождая от покоя,
Оно несёт из глубины
Всю боль сомнений, боль, какою
Бываем мы поражены.
Когда, собравшись, тесным рядом
Слова пойдут за строем строй,
Сумей увидеть беспорядок
За отчеканенной строкой.
1974
20
***
Былое тяжестью ложится
На душу. Но возврата нет.
Увидишь не живые лица,
А старый с ретушью портрет.
1974
21
***
Падает дождь на простуженный город.
Рано стемнело. Зажгли фонари.
Башни костёлов, как поднятый ворот,
Поднятый до наступленья зари.
В комнате нашей тепло и уютно.
Только слезинки дождя
Катятся, катятся, катятся, будто
Жить и не плакать – нельзя.
1975
22
***
Ночной таинственный огонь,
Как летом в школе.
Как одинокий перегон
В бескрайнем поле.
Он одинок, он одинок
И днём, и ночью.
И догорит, как огонёк,
Когда захочет.
1975
23
***
Оставь надежды –
И станет легко.
Так, сбросив одежды,
Плывёшь далеко.
Живя ожиданием,
Многого ждёшь.
Но что получаешь,
Никак не поймёшь.
1975
24
***
Над городом повисли облака,
Как будто чья-то властная рука
Их держит здесь и не дает уплыть
В другое небо, где вольготней жить.
В другое небо, где простор широк,
Где облака, как дети на песок
Слетаются и тают в вышине,
Чтобы дождём пролиться по весне.
1975
25
***
Дни осени неповторимы.
Леса в убранстве золотом.
Прозрачный воздух. Змейка дыма
Над затухающим костром.
Едва видны тропинки сада.
Идём, ступая наугад.
И в наступающей прохладе
Нас греет этот листопад.
А солнце путь свой завершает,
И на желтеющий ковёр
Лучи последние бросает,
Как ветки в гаснущий костёр.
1975
26
***
Две недели
Пролетели.
Не осталось и следа.
Были, не были?
Хотели
Задержать их.
Не сумели.
Пролетели
Две недели,
Не вернутся никогда.
1976
27
28
***
Над городом трезвон колоколов.
Испуганные птицы улетают
И долго путь прощальный совершают
Над городом, где звон колоколов.
Потом, как бы в предчувствии беды,
Колокола и птицы замолкают,
А люди маски с лиц своих срывают,
Как перед наступлением беды.
Встревоженные птицы улетят.
Их юг к себе и так все время тянет.
Колокола трезвонить перестанут,
И только люди помнить не устанут,
Какими могут быть, когда хотят.
1976
29
***
Художнику легче –
Он пишет с натуры.
Что видит, то пишет:
Цвета и фигуры.
Поэту труднее.
Он слова не видит.
Сначала он любит,
Потом ненавидит.
Потом он берет
Раскалённое слово,
И стихотворенье
Почти что готово.
А чтобы поставить
Последнюю точку,
Он в жизни меняет
Последнюю строчку.
1976
30
***
Кто ждет коленопреклонений?
Готовый преклониться сам.
Чтобы, не ведая сомнений,
Молиться созданным богам.
А после, отряхнув колени,
Сам на своем наделе бог,
Он ждет все новых приношений
От распластавшихся у ног.
1976
31
***
Язык Армении – как эхо,
Как разговор далёких гор.
Язык Литвы прозрачен. Это
Прозрачность голубых озёр.
Они различны меж собою,
Но оба дороги. Во мне
Их беспокойство вековое,