Джимс молчал, слушая, как Джас рассказывает что-то, но совершенно не вникая в ее слова.

— Джимс, да ты совсем не слушаешь меня, — сказала Джастина.

— Извини, Джас. Я задумался. Я хотел спросить... — начал он, в очередной раз смутившись.

— Расскажи мне об этой девушке. О Мэри.

— Она настолько тебя заинтересовала? — спросила Джастина, внимательно глядя на него.

— Ну что ж... Она моя подруга и коллега. Потрясающе красивая девушка, — хотя это ты, судя по всему, заметил и сам, — талантом особым не блещет, но и далеко не бездарна. Во всяком случае, не сидит без работы. Роли для нее находятся постоянно. Да уж не влюбился ли ты в нее на старости лет, дорогой дядюшка? Ты сегодня так переменился в лице. Оно у тебя почему-то все время красного цвета.

Джимс вновь сочно побагровел. — Ну вот, опять, — засмеялась Джастина. — Мне показалось, — сказал Джимс, — что Мэри замечательная девушка. Кроме того, что она потрясающе красива, мне кажется, у нее неплохо с обаянием. И она, конечно, умна, — Джимс разлился в таком красноречии, расхваливая Мэри, что Джастина просто диву давалась, откуда у него вдруг взялся ораторский дар. Он вещал с легким налетом задумчивости. Именно с таким выражением лица мужчины описывают свой идеал женщины, награждая ее всеми благодетелями, которые существуют в мире. Когда он замолчал, Джас воскликнула: — Благодаря твоим стараниям, я, кажется, тоже сейчас влюблюсь в Мэри. Но ты же совсем не знаешь ее, Джимс! Это городская девушка, довольно избалованная, и, в общем-то, далека от идеала, который ты только что так талантливо обрисовал мне. У нее, как, впрочем, и у всех нас, целая куча недостатков. Она привыкла вести определенный образ жизни, обусловленный ее работой в театре. И потом, Мэри слишком молода, и, соответственно своему возрасту, ветрена и беспечна. Не обижайся на меня, пожалуйста, я этого вовсе не хочу, но если ты уже начал всерьез строить в отношении этой девушки далеко идущие планы, я бы тебе посоветовала остановиться. Мэри тебе совершенно не пара. — Послушай, Джас, — с горячностью, проявлявшейся в его характере достаточно ярко как раз в такие вот минуты, настаивал на своем Джимс, — может быть, ты поможешь мне познакомиться с ней поближе? А там, по ходу дела, мы и разберемся. Не исключено, что ты права, конечно, но там будет видно. Если я пойму, что что-то у нас не клеится, то тут же брошу это занятие. Даю слово. — Ну что же, ради бога. Я узнаю, когда она будет занята в спектакле. Если хочешь, мы с тобой можем сходить в театр. — Конечно. Давненько я не бывал в театре. Уже и не помню, бывал ли вообще. Если и да, то успел хорошенько об этом забыть. Так что, с удовольствием схожу. Посмотрю какую-нибудь комедию... Когда они через пару дней отправились на спектакль, в котором была занята Мэри, — а это был «Сирано де Бержерак» Ростана, — Джастина с изумлением наблюдала, как Джимс, словно зачарованный, не отводил от ее подруги взгляда, полного немого обожания. После спектакля он, извинившись, отлучился «на минутку» и вернулся с огромной охапкой роз, которые и преподнес с медвежьей галантностью Мэри, когда они вместе с Джас тиной поднялись в ее гримерную комнату. — Джимс! — воскликнула пораженная Мэри. — Спасибо вам огромное. Розы просто великолепны. Чудесный букет. Еще раз спасибо. Джимс, оглянувшись на Джастину, словно черпая из взгляда племянницы отчаянную смелость, которая была ему сейчас просто необходима, сказал: — Мэри, я могу пригласить вас поужинать со мной? Мэри удивленно рассмеялась и тут же согласилась. Для нее он был просто родственником лучшей подруги. Поскольку Джимс абсолютно не знал Лондона, то Мэри сама выбрала ресторан, куда они поедут, а Джастина отправилась домой, сказав при этом Мэри, чтобы она не сбивала с пути истинного ее любимого дядюшку. Когда они вошли в ресторан, Джимс явно ощутил, насколько он не соответствует обстановке. Костюм, надетый на нем, был самым лучшим из его гардероба, но на фоне ресторанного блеска и шикарных одеяний мужчин и женщин, заполнивших зал, он казался слишком старомодным. Да и сам Джимс был здесь, как инородное тело. Однако Мэри успокоила его. Она сказала: — Не смущайтесь. Не обращайте ни на кого внимания. Ведь это большой город, и здесь, как правило, никому ни до кого нет дела. Окружающие просто не заметят вас. За едой они разговорились. Джимс рассказал ей про то, как он воевал, про то, как они с Пэтси всю жизнь были неотделимы друг от друга. Про то, что Пэтси был ранен, и теперь у него не могло быть детей. И из-за этого он, Джимс, дал себе слово никогда не смотреть на женщин. И, совершенно смутившись, он произнес, слегка заикаясь: — Но, увидев вас, Мэри, я просто потерял голову. — Вы очень прямолинейны, дорогой Джимс,

— засмеялась она. — Я не ожидала от вас такого признания. Уж не собираетесь ли вы влюбиться в меня?

— А что может быть лучше, чем влюбиться?

— спросил Джимс.

— Ну, я думаю, что почти все. И я не хочу, чтобы без кого-то было невозможно жить. Мне этого не надо. — Пожалуй, вы правы. Ну, а что же гораздо лучше? — Я думаю, что гораздо лучше, — она положила руку ему на плечо, — найти друга. Ведь вы будете мне другом? — Да, конечно, — ответил Джимс. — Но я люблю вас... Я полюбил вас с первого взгляда. — Дорогой Джимс, давайте оставим эту тему и поговорим о чем-нибудь более простом. Расстроенный Джимс поболтал с ней еще какое-то время о пустяках, а потом предложил немного прогуляться и отправиться по домам. Они побродили по Хайд-парку и дошли потихоньку до дома Мэри. И тут Джимс окончательно не выдержал. Он поцеловал ей руку и сказал: — Мэри, я люблю вас и хочу, чтобы вы вышли за меня замуж. Только не смейтесь. Вам, наверное, действительно покажется смешным, что деревенский мужчина, абсолютно не похожий на вас по образу жизни и воспитанию, да еще почти в два раза старше вас, просит у вас быть его женой. Но вы, пожалуйста, не смейтесь. Вы подумайте. Он еще раз поцеловал ей руку и, оставив изумленную Мэри у дверей подъезда, круто развернулся и быстрым шагом, опустив голову, пошел прочь. Когда он вернулся домой, стрелки часов показывали без четверти час. Все уже спали, лишь Джастина дожидалась его, читая в гостиной книгу. — Ну, как прошел вечер, дорогой дядюшка? — спросила она, улыбнувшись. — Не очень хорошо, — буркнул Джимс. — Я предложил ей выйти за меня замуж. Джастина изумленно захлопала глазами. — Ну ты и скор. Как ураган. И что же она ответила тебе? Хотя я догадываюсь... — Вовсе нет. Я дал ей время на раздумья, — с минуту он молчал, погруженный в свои мысли, а затем с тревогой спросил: — Как ты думаешь, Джас, она согласится? — Не хочу тебя огорчать, милый Джимс, но, думаю, вряд ли. Во-первых, ты совершенно не подумал о ней. Как она бросит свою работу? — Да, — перебил он ее, — я бы хотел увезти ее жить в Дрохеду. — Но подумай, Джимс, Мэри до кончиков ногтей городской человек. Как она будет жить без города? Без удобств цивилизации? — Я бы сделал для нее все! — запальчиво воскликнул он, но тут же оговорился: — Я, конечно, не волшебник. Мне не по силам перенести в Дрохеду Лондонский театр, но во всем остальном я бы сделал все, чтобы ей было хорошо со мной. Джастина кивнула. — Да, ты, действительно, серьезно влюбился. Но, по-моему, тебе не стоит торопиться самому и торопить ее. Я по-прежнему не думаю, что она согласится, в силу того, что Мэри просто не тот человек. Все-таки за женщиной нужно сначала хотя бы немного поухаживать. А ты знаешь ее всего два часа и она тебя не больше. И на тебе — замуж! Честно говоря, я сомневаюсь, чтобы Мэри смогла прижиться в Дрохеде. Но не буду вмешиваться. Если ты сможешь ее убедить, то я буду только рада за тебя. Мэри пришла домой в растрепанных чувствах. Она была просто ошарашена тем, как быстро Джимс взялся за дело. Ей было даже немного неловко от сложившейся ситуации. Во-первых, он гораздо старше ее, во-вторых, Джимс, человек, который привык жить по-другому. В этом он был абсолютно прав. Мэри попыталась, хотя бы на миг, представить себя женой этого мужчины. Но, к ее глубокому сожалению, ничего из этого не вышло. На самом деле эта двадцативосьмилетняя женщина лишь казалась взбалмошной и не имела больших претензий. Она была очень ранимой, но тщательно скрывала свой характер и свои взгляды от посторонних. И для всех — для друзей, для коллег по театру — она была веселой, задушевной и достаточно трудолюбивой женщиной, немного ветреной и беспечной. В действительности Мэри уже давно думала о том, что театр — это не ее призвание. Что она во многом переоценила свои возможности и больших успехов на театральном поприще ей не добиться. И потом, она уже приближалась к тому возрасту, когда женщине надоедает вольная жизнь, ей хочется семейного тепла, детей. И эти желания еще больше подогревались, когда она наблюдала за счастливой семейной жизнью Джастины. В какой-то степени Мэри даже завидовала ей, Не злой черной завистью, а по-доб- рому. Завидовала и радовалась за свою единственную настоящую подругу в этом большом городе, совершенно чужом для нее. Мэри со вздохом окинула взглядом свою пустую квартиру, где ей так бы хотелось видеть своего единственного мужчину и воспитывать и растить своих детей. Джимс относился, конечно, к тому типу мужчин, которых злые языки называют «деревенщиной», но он был грамотным и от него веяло мужественностью, силой и надежностью. Может, и правда, стоило подумать?..