Кто-то пустил слух, что за выполненную работу будут платить деньгами по наряду, как и положено. А если бригада будет хорошо работать и перевыполнять норму, то даже выдавать премию.

Одна, видать бойкая, молодайка говорила о том, что она слышала из достоверного источника про эту начавшуюся строиться дорогу.

- Дорога строится, - говорила она, - для подвоза боеприпасов и военной техники Воронежскому фронту, который обороняет позиции на участке от Курска до Белгорода. Автотранспортом подвозить очень дорого и его не хватает.

- Ты знаешь, что я тебе скажу? - с запальчивостью ей возразила соседка. - Все врет твой знакомый! Чтобы построить дорогу, как ты говоришь, для перевоза военной техники и боеприпасов, надо, по крайней мере, полгода. Что же, по-твоему, фронт будет стоять полгода на одном месте и ждать нас с тобой, когда мы построим им дорогу? Нет, тут что-то не то.

- А почему ты думаешь, мы ее будем строить полгода? - не сдавалась женщина. - Смотри, сколько народу нагнали! Считай, что ни метр, то человек.

- Разве это человеки? - доказывала свою правоту женщина.

- А кто же, по-твоему, овцы?

- Это полуголодные, наполовину больные женщины, да считай, дети. Вон посмотри на них.

- А ты забыла, кто противотанковые рвы рыл? - наседала на нее и все еще не сдавалась женщина. - А аэродромов, сколько пришлось, построить? Как началась война, считай, дома не жила. Только вернешься домой, постираешься, глянь, а тебя уже приглашают и снова на неделю-две, а то и месяц. Такие же молодые бабы да девчонки. Да какие рвы рыли, в три, а то и более метра. Правда, они не потребовались, только зря нашу молодую силушку истратили, но то уж не наша вина. А почему и дорогу не сделаем? - Сделаем! - твердо заявила она. - Русская баба на все способна, любые ей тяготы по плечу. И не зря, еще когда, Некрасов писал:

... И коня на скаку остановит,

В горящую избу войдет...

Продекламировала она отрывок из его стихотворения.

- Во дает! - с восхищением отозвалась о ней Полина, внимательно слушавшая их разговор. Такой палец в рот не клади - откусит.

- А все же интересно, с какой целью дорогу строят? - как бы спрашивала себя Полина.

- Военная тайна! - пошутила Мотя. - Ты что, не читала плакат: "Болтун - находка для шпиона!"

- Читала, и не один раз, - ответила ей Поля.

- Дусь, скажи, о чем ты так задумалась? - дернув за рукав спросила ее Полина.

- Да так, ничего особенного.

- А все же?

- Да вот думаю, зачем человек живет на свете? - стала медленно говорить Дуся.

- Вопрос ты себе задала сложный, можно сказать, спорный. Смотря, кто как на эту жизнь смотрит.

- Да вот, в частности, мы с тобой? Рыли окопы, противотанковые рвы, строили аэродромы, сколько труда вложили, как сказала женщина, и все напрасно. Так и здесь будем долбить глину и жилы свои рвать, а окажется напрасно, вот чего бы, не хотелось...

- Нет, в этом я с тобою не согласна! - проникаясь оптимизмом, заговорила Полина. - Окончится война, не век же будут воевать, по этому пути пойдут мирные поезда, и кто-то, в повседневных своих заботах, нет-нет, да и вспомнит о нас, строителях этой дороги, так необходимой для людей, для строительства новой, послевоенной жизни. - Представь себе, - продолжила она, - надо тебе в Курск. Это же из Старого Оскола на Касторную, а там пересадка. Как-то неудобно, А здесь: Старый Оскол - Ржава - Курск без пересадки, а там хочешь на Север, хочешь на Юг. Удобно? Удобно и быстро. Или, например, другой вариант. Слышала? Еще до войны разговоры были, что у нас залегают несметные богатства железной руды. После войны начнут восстанавливать разрушенное, но, наверное, и новое что-то строить будут, потребуется много чугуна, железа и других строительных материалов. А где их взять? На Урале, в Кривом Роге, но для восстановления этого мало. И вот правительство выносит решение о разработке залежей железной руды в нашем районе. А тут как тут и железная дорога готова.

По ней пойдут тысячи и тысячи эшелонов с железной рудой, пассажирские поезда с людьми, которые будут проезжать мимо вот этого села и вспомнят о тех девушках, проложивших им дорогу. Пусть вспомнят не все, пусть один из сотни, тысячи и мы будем им благодарны. Мы будем знать, что наша жизнь прошла не бесследно... Пусть знают, что мы, на этой земле, где проложены рельсы, по которым бежит его вагон, обильно полили своим потом...

- Фантазерка ты, Полина! - воскликнула Мотя, которая со вниманием слушала подругу. - Но в твоей фантазии, я бы сказала, есть глубокая суть. Я с тобой согласна. Пройдут года, десятки лет, найдутся люди, которые вспомнят о нас и будут нам благодарны.

- Тогда вперед, вгрызаться в глину! - вскрикнула Полина так, что стоящие впереди женщины оглянулись.

- Тише, идиотка! - прошипела Дуся на чересчур возбудившуюся подругу. - Мечтать ты умеешь, я знаю, а вот как вгрызаться сегодня ты будешь, посмотрим, - добавила она.

- Как всегда.

Так за разговорами и шутками незаметно продвинулись до дверей и стали получать инструментарий у пожилого, с огромными усами, дядьки. И глядя на старого мужчину в потертой, выгоревшей гимнастерке и в пилотке на седеющих редких волосах, Дуся подумала о своем отце, который немного походил на него.

- Ну что, дочка, получать будешь или как? - глядя на её задумчивое лицо, спросил военный. От его слов, сказанных с душевностью или от воспоминаний об отце, у нее враз застрял комок в горле, и стало тяжело дышать, а по щекам потекли ручьем непрошеные слезы.

Военный, глядя на вдруг заплакавшую девчонку, так смутился, что в первые минуты не знал, что делать, и только топтался на месте и повторял: "Дочка, что с тобой? Дочка, что с тобой?"

Сзади зашумели.

- Да подождите, вы, сороки, ну чего шумите? - набросился на женщин военный. - Надо ж разобраться, что к чему. И, обращаясь к Дусе, заговорил, но уже ласковым голосом: «Тебя кто обидел или что другое случилось? Или заболела?» - допытывался он.

Дуся, взглянув еще раз на инструментальщика, отошла в сторонку. Мотя с Полиной стали получать инструмент, они получили и на Дусю. Сложив инструмент у сарая, девчата подошли к Дусе, и стали ее расспрашивать о том, что случилось с ней. Чем она так внезапно расстроилась?

Вначале она отнекивалась и не хотела их посвящать в свою нехитрую тайну, но затем не выдержала их напора и рассказала.

- Вы понимаете, как старик похож на моего отца, и я не выдержала, расплакалась.

Полина оглянулась и пристально посмотрела на военного, как раз выдававшего в это время инструмент одной из женщин, и отметила, что схожесть с дядей Андреем, отцом Дуси, действительно есть. До этого она как-то не обращала внимания на него, а теперь, присмотревшись, кое в чем нашла сходство. Такие же усы, нос и та же сутулость.

- И надо ж тебе! - удивилась она.

А военного, по - видимому, все же заинтересовало поведение Дуси, и он, нет -нет да и посмотрит в ее сторону, а затем не выдержал и позвал к себе Мотю, стоявшую ближе всех к двери.

- Дочка, объясни старику, - начал он. - Чего так твоя подруга расстроилась.

Мотя подумала, говорить или не говорить незнакомому человеку, а потом решила - скажу.

- Вы немного похожи на ее отца.

- Да ну! - удивился он.

- Да. Я сама убедилась в этом.

- Так чего же так расстраиваться? Мало ли бывает схожих людей.

- Давно не встречалась с отцом, соскучилась, а увидела человека, похожего на отца, и расстроилась, - пояснила ему Мотя.

- А-а, понятно. Вы за нею уж там присмотрите.

- Спасибо вам, дяденька, на хорошем слове.

- Да что, уж там.

Очередь примолкла, с любопытством слушала разговор Моти с кладовщиком, а как только Мотя отошла от дверей, женщины враз заговорили.

- Что она, отца встретила? - спросила женщину соседка. - Я не знаю, -ответила та.

- Да вроде так, - пояснила другая.

- Во повезло девчонке!