Но что касается вывоза, участия мыловарения во внешней торговле, то даже официальный опубликованный обзор 1813 г. должен признать уменьшение сравнительно с дореволюционными временами: в 1788 г. мыла было вывезено за границу на 4 044 900 франков, в 1789 г. — на 3 749 000 франков, в 1811 г., — на 1 544 200 франков, в 1812 г. — на 1 505 000 франков. Это уменьшение могло, впрочем, объясняться и тем, что некоторые рынки сбыта, считавшиеся в 1789 г. заграничными, теперь, в 1811–1812 гг., уже вошли в состав Империи и, конечно, не были приняты во внимание при подсчетах внешней торговли. А кроме того, сбыт наиболее дорогих, высших сортов мыла мог кое-где и сократиться, как сокращалось потребление предметов роскоши.

2. Бумага

Сведения об экономическом положении бумажных фабрик, о сбыте и влиянии блокады на это производство в высшей степени скудны и отрывочны (зато, как мы видели в главе о заработной плате, именно документы, касающиеся заработка на бумажных фабриках, особенно полны и словоохотливы).

Мы узнаем, например, что на юге страдали бумажные фабрики, привыкшие получать сырье дешевым морским путем. Южные фабрики временами стояли за неимением нужного им сырья, а правительство категорически воспрещало какие бы то ни было попытки путем каботажного плавания переправить куда следует груз тряпья: английские вооруженные бриги нападали даже на каботажные суда и отнимали груз; плавание даже вдоль самого берега Франции, даже на ничтожном расстоянии было весьма опасно. Конечно, больше всего страдали, от этого города южного побережья, где дорог было еще мало и где горная альпийская гряда заставляла волей-неволей либо предпринимать трудные и дорогие далекие объезды, либо рисковать при каботажной перевозке встретиться с англичанами[7].

Как и в революционные времена, из бумажных фабрик чуть не на первом месте стояли фабрики в Курталене и в Маре (обе в департаменте Сены-и-Марны). В первой было (цифры относятся к началу 1813 г.) 154 рабочих, во второй — 250 рабочих. Средняя ежедневная заработная плата была на первой фабрике 1 франк 50 сантимов в день, на второй — 1 франк 75 сантимов[8]. Женщины, тоже работавшие на бумажных фабриках, получали обыкновенно около 75 сантимов. Другие фабрики — поменьше, и разбросаны они по всей стране. Редки, впрочем, такие департаменты, как департамент Шаранты, где (в 1807 г.) «нет другой индустрии, кроме бумажных фабрик». Этих фабрик — 25, а работают на них 572 рабочих[9].

В общем, по подсчетам Exposé 1813 г., бумаги в Империи выделывается на 36 миллионов в год. Вывоз за границу оценен в сумму 3 587 800 франков в год[10].

Глава XXVIII

САХАРОВАРЕНИЕ

1

Конечно, континентальная блокада, изгоняя колониальное сырье, нанесла прежде всего жесточайший удар сахароварению. При старом режиме, в середине 1780-х годов, соперницами Франции в сахароваренном производстве были только Голландия и Англия. Эти три страны делили между собой значительную часть континентального рынка, и правительство сильно заинтересовано было вопросом, как бы сделать Францию победоносной в этой конкуренции[1]. Целый ряд мер (прежде всего — вывозные премии в виде возвращения при вывозе пошлины, заплаченной за ввезенное сырье) был пущен в ход с целью отвоевать у Голландии и Англии иностранный рынок[2].

При революции французское сахароварение потеряло внешние рынки, но оставался обширнейший внутренний рынок. Высчитывалось (и министерство внутренних дел считалось с этими цифрами), что ежегодное потребление сахара во Франции в 1803–1807 гг. было равно около 57 миллионов фунтов[3]. Удовлетворить запросам этого рынка становилось все труднее и труднее вследствие невозможности иметь обеспеченный подвоз сырья: преследование, которое воздвиг Наполеон на колониальные продукты, губило один сахарный завод за другим.

Сахаровары сначала все свое внимание обратили на обеспечение за собой этого оставшегося им внутреннего рынка и в 1803 г. требовали полного воспрещения ввоза всех сортов рафинированного сахара, указывая, что только вследствие несчастий революционного периода Франция потеряла эту отрасль индустрии и окончательно уступила ее англичанам[4]. Но вскоре оказалось, что опасность (и очень грозная) представляется с другой стороны: сырье становилось все реже и дороже и, неслыханно удорожая товар, сокращало производство.

С 1 января 1808 г. до января 1811 г. цена одного фунта сахара в среднем возросла с 2 франков 50 сантимов до 5 франков и больше[5]. Временами эта цена понижалась, временами повышалась. Особенно тяжелым стало положение после трианонского тарифа. Фунт того сорта сахара, который стоил в эпоху 1809–1812 гг. в Англии 6 пенсов или даже меньше, стоил во Франции в 10–12 раз дороже (считая на английские деньги — 5–6 шиллингов)[6].

Эти цены росли неудержимо, как и цены на кофе. Полкилограмма кофе стоило в мае 1808 г. в Париже от 5 франков 90 сантимов до 7 франков (смотря по сорту), в Бордо — 5 франков 60 сантимов — 5 франков 75 сантимов, в Марселе — 5 франков 55 сантимов — 6 франков 15 сантимов, в Антверпене — 5 франков 72 сантима — 6 франков 22 сантима, в Генте — 5 франков 65 сантимов — 6 франков 5 сантимов, в Страсбурге — 5 франков 50 сантимов — 6 франков, в Руане — 6 франков — 6 франков 20 сантимов (при этом нужно заметить, что высший сорт пока продавался только в Париже, Марселе, Антверпене и Страсбурге). Сахар (рафинированный) стоил в Париже 10 франков 20 сантимов килограмм, в Бордо — 8 франков 20 сантимов, в Марселе — 7 франков 71 сантим, в Антверпене — 8 франков 30 сантимов, в Генте — 8 франков 44 сантима, в Страсбурге — 9 франков, в Руане — 10 франков 80 сантимов. Оба продукта возросли в цене в ужасающей прогрессии, считая за полгода до мая 1808 г.: кофе — на 2 франка 5 сантимов — 2 франка 70 сантимов за полкилограмма — в Париже, на 1 франк 75 сантимов — в Бордо, на 1 франк 20 сантимов — 1 франк 50 сантимов — в Марселе, на 1 франк 53 сантима — 1 франк 64 сантима — в Антверпене, на 1 франк 55 сантимов — 1 франк 80 сантимов — в Генте, на 1 франк 50 сантимов — 1 франк 95 сантимов — в Страсбурге, на 2 франка 15 сантимов — 2 франка 25 сантимов — в Руане. Сахар за то же время возрос в цене на 4 франка 60 сантимов за килограмм — в Париже, на 2 франка 60 сантимов — в Бордо, на 1 франк 70 сантимов — в Марселе, на 2 франка 25 сантимов — в Антверпене, на 2 франка 50 сантимов — в Генте, на 3 франка 60 сантимов — в Страсбурге, на 5 франков — в Руане[7].

Декрет от 5 августа 1810 г. обложил сахар пошлиной в 300 франков за квинтал, а рафинадный сахар — в 450 франков за квинтал, и последствия не замедлили сказаться. Килограмм сахара в Париже (в 1811 г.) стоил в среднем 6 франков 50 сантимов — 6 франков 80 сантимов; килограмм рафинадного сахара — 9 франков 50 сантимов — 9 франков 80 сантимов[8], и повышение цены на этом не останавливалось.

Сахарные заводы закрывались один за другим. В 1811 г. в Империи оказалось всего немногим более 32 заводов с 910 работами в общей сложности, а сахара выделывали они все на 10 153 000 франков. Префекты некоторых департаментов вовсе не сообщили числа заводов, ибо эти заводы не работали постоянно, но зависели всецело от подвоза сырья. Вот как распределялись показанные заводы[9].