Следы какого бы то ни было влияния континентальной блокады на водочное производство в Империи чрезвычайно скудны. Конечно, сам Наполеон, например, знает, что одна из причин разорения Голландии — невозможность сбывать можжевельную водку англичанам (он даже склонен был облегчить это последствие блокады); страдали по той же причине и бельгийские заводчики; страдали из-за отсутствия сбыта по морю старофранцузские департаменты.

Департамент Ланд занят больше всего водочным производством (в нем 92 водочных завода), но сбыт (особенно в Америку, производившийся во время мира в больших количествах) сильно пал из-за войны с Англией[2]. Терпит участь горькую и весь юго-западный прибордоский район, сбывавший водки в Америку и в Гамбург.

Что касается нужного для водочного производства хлеба, то здесь были, случаи (в 1802 и в 1812 гг. в особенности), когда местные или общие недороды вызывали запретительные меры.

Прежде всего, конечно, правительство и в 1802 г., и позже руководилось тем, чтобы водочные заводы своими закупками не повышали цен на хлеб в департаментах левого берега Рейна и бельгийских, где всегда стояли огромные гарнизоны. Военное ведомство должно иметь дешевый хлеб — такова была одна из аксиом наполеоновской политики. И инициатива закрытия водочных заводов в случае недорода исходила обыкновенно именно от военного министра[3]. И не раз, и не два военный министр нетерпеливо побуждал своего товарища, министра внутренних дел, принять меры[4].

Когда запрещена была водочная фабрикация в 1802 г., то это вызвало в Бельгии очень большие жалобы со стороны водочных заводчиков, доказывавших в своих петициях, мемуарах и т. д., что принадлежащие им заведения ни в каком случае не могут считаться причиной дороговизны хлеба[5]. И запрещение 1802 г., и запретительный декрет Наполеона от 1 февраля 1812 г. были причиной разорения целых городов (вроде Гассельта) и местечек Бельгии, кормившихся около этого промысла[6]. Не мудрено, что именно из Бельгии и левобережных прирейнских департаментов несутся горькие жалобы на эти меры.

Конечно, от этих запретов жестоко страдали именно такие департаменты, как, например, Jemappes, где (в 1802 г.) было 234 водочных завода, выделывавших 144 855 литров водки ежегодно[7], или Рерский департамент, где было (тогда же) 1323 водочных завода[8], или департамент Нижнего Мааса, где было 186 заводов покрупнее и около 1200 малых, где не было маленькой коммуны без водочного завода, «а в больших их было по 12–15», и где в общем продавали водки на 6 975 000 франков в год[9], или департамент Шельды с 320 водочными заводами, выделывавшими 81 276 гектолитров в год[10]. В департаменте Lys (в г. Брюгге и др.) было 129 больших и малых водочных заводов, и префект отмечал, что даже в годы хорошего урожая цены на хлеб здесь всегда держатся высокие: и местные (бельгийские и левобережные) заводы, и Голландия, где водочное производство было не менее широко развито, скупают хлеб. В департаменте Рейна-и-Мозеля — 142 завода[11]. В одном Антверпене — 45 заводов, а во всем департаменте Deux-Nèthes — 170[12].

После неурожая 1811 г. повторилось то же самое.

1 февраля 1812 г. Наполеон воспретил водочное производство (винокурение из хлеба), а 30 ноября 1812 г. распоряжением министра мануфактур и торговли запрет был наложен и на производство водки из картофеля в департаментах бывшей Бельгии и левого берега Рейна.

К счастью для водочных заводчиков урожай 1812 г. оказался весьма удовлетворительным. Цена гектолитра ячменя в июле 1812 г. в среднем была равна 18 франкам 39 сантимам, а в июле 1813 г. — 12 франкам 84 сантимам. Только когда Наполеону представили этот вывод[13], он отменил запрещение, наложенное 1 февраля 1812 г. на водочное производство, и велел сиять печати с водочных заводов[14]. Больше всего от этого перерыва в производстве пострадали департаменты, где оно шире всего было распространено (Рейна-и-Мозеля, Нижнего Рейна, Mont-Tonnerre, Нижнего Мааса, Жемапп, Dyle, Северный департамент, Deux-Nèthes, Шельды, Устьев Шельды, Устьев Рейна, Ourthe, Мозеля). Запрещение, касавшееся картофеля, еще некоторое время оставалось в силе.

В общем заграничный сбыт водок, даже по проникнутым официальным оптимизмом подсчетам министра внутренних дел Монталиве, сильно уменьшился при Империи сравнительно с дореволюционным периодом[15]. По этим подсчетам выходит, что Франция в 1789 г. вывезла водок на 19 577 000 франков, а в 1811 г. — на 15 334 100 франков, в 1812 г. — на 14 452 000 франков.

Глава XXVII

[1. Мыловарение]

Мыловарение принадлежало к числу таких отраслей производства, которые находились в течение всего царствования Наполеона в более или менее устойчивом положении. Это особенно бросается в глаза, если припомнить, какие жесточайшие потрясения испытали мыловары в эпоху революции, когда недостаток нужного сырья временами вовсе прекращал производство. Теперь, при Наполеоне, Апеннинский полуостров от Пьемонта до Апулии и Калабрии включительно был либо в непосредственной власти Наполеона, либо в тесной от него зависимости. Оливковое масло и пр. могло быть доставлено в Марсель в любой момент и в любом количестве. Конечно, по-прежнему главным местом производства оставался Марсель.

Марсельские мыловары, поддерживаемые местной торговой палатой, не переставали домогаться при Наполеоне восстановления цеховых правил и регламентов[1]. Эти ходатайства уважены не были, и производство никакого ущерба от этого не претерпело.

В 1811 г. марсельское мыловарение оказалось опять в цветущем состоянии: до революции, в годы, когда репутация этой отрасли марсельского производства стояла особенно высоко, в Марселе существовало (1789 г.) 65 мыловарен с 280 котлами в общей сложности; в 1811 г. там было 73 мыловарни с 330 котлами, и работало в этих мыловарнях около тысячи человек[2]. Но эта цифра (1 тысяча человек) относится исключительно к мыловарам-техникам, и в нее отнюдь не входят все рабочие, занятые при мыловаренном производстве. Я говорил уже об этой черте цифровых показаний, касающихся мыловарения, во втором томе своей книги «Рабочий класс во Франции в эпоху революции». Полное подтверждение необходимости иметь это соображение в виду находим в другом документе (1811 г.)[3]. Если же сосчитать всех рабочих, которые кормились в Марселе при мыловарении, то их оказалось бы (в 1811 г.) не одна тысяча, а десять тысяч человек[4].

Статистика, собиравшаяся в 1812 г., дала относительно всего имперского мыловарения несколько сбивчивые результаты.

Число мыловаренных заводов в Империи первоначально было показано 82 с 1934 рабочими; но, по набранным министерством дополнительным справкам, оказалось, что в Марселе, где было показано 55 мыловарен, на самом деле их 73, а рабочих-мыловаров в том же городе 10 тысяч. Кроме того, министерство признает, что вовсе не внесены мыловарни, существующие в департаментах: Шельды, Жемапп и Северном[5]. Сообразно с этим министерство предлагает считать, что мыла выделывается в Империи не на 5 574 210 франков в год, а на 30 миллионов франков. На чем основана именно такая, а не иная поправка, мы не знаем[6].