Едва устроившись на сиденье, Кэйд заснул, Бауманн поглядывал на него в раздумье.

Они выехали из Женевы по направлению к Валлорбе. Там Бауманн остановился возле маленькой гостиницы, располагавшейся метрах в двадцати от пограничного поста. К этому времени Кэйд проснулся почти трезвым. Они покинули машину и вошли в гостиницу, где Бауманн уже зарезервировал номер. Он заказал литр черного кофе и повел

Кэйда по лестнице в огромную спальню, выходившую окнами на пограничный пост.

Кэйд плюхнулся на кровать, схватившись руками за голову.

Бауманн снял водонепроницаемую куртку и бросил на кресло. В комнате было душно, и он распахнул окно. В комнату ворвался холодный ветер. По небу летели лохматые тучи, готовые обрушиться снежной метелью.

— Закрой это проклятое окно, — потребовал Кэйд.

Бауманн подошел к нему.

— Ты слышал, что я сказал? Закрой окно.

Бауманн ударил его по лицу. Четыре молниеносные пощечины ладонью и тыльной стороной свалили Кэйда на постель. Он лежал, ошарашенный, и смотрел на коренастого швейцарца. Кое-как приподнявшись, он попытался встать. Бауманн снова влепил ему пощечину, и Кэйд упал на кровать.

Некоторое время он лежал неподвижно, приложив ладонь к пылающей щеке. Взгляд его наконец сосредоточился, он окончательно протрезвел и почувствовал растущую волну ненависти к Бауманну, такую же, какую он испытывал к Рону Митчеллу в Истонвилле.

— Нам с тобой вместе работать. Я сказал: никакой выпивки. И это значит, что выпивать ты не будешь. Понял?

Кэйд рывком бросился на Бауманна, кулак был нацелен в его равнодушную физиономию. Бауманн только слегка отклонил голову. Его кулак в то же мгновение нанес сокрушительный удар Кэйду пониже сердца.

Кэйд упал на колени и раскрыл рот, как рыба, выброшенная на песок, спазм перехватил дыхание.

Бауманн схватил его пятерней за волосы, протащил по полу и еще три раза ударил по его уже основательно распухшему лицу. Делал он это с методичной и равнодушной жестокостью, перед которой Кэйд почувствовал свое полное бессилие.

Оставив его лежать на полу, Бауманн пересек комнату и раскрыл дверь. Взяв у официанта кофе, он подмигнул ему и отнес кофе на стол.

Он вовремя обернулся. Кэйд, собрав остатки сил и собственного достоинства, кое-как поднялся и, шатаясь, напал на своего противника. Бауманн небрежным жестом отодвинул его и нанес еще один удар, который бросил Кэйда плашмя на пол. После этого он сел на кровать, извлек пачку сигарет и закурил.

Кэйд лежал на полу неподвижно. Вскоре он зашевелился и сел.

— А ты большая сволочь, правда? — сказал он.

Бауманн улыбнулся.

— Это верно. А теперь, когда мы выяснили этот вопрос, выпей кофе. — Он поднялся и налил чашку. — Сахар?

— Нет.

Бауманн передал чашку Кэйду и снова сел на кровать.

Кэйд оставался на полу. Искра собственного достоинства, тлевшая внутри него, заставила его подняться на ноги, хотя и с трудом. Он выпил, обжигаясь, чашку кофе и налил вторую.

— Закуришь? — Бауманн протянул ему пачку.

— Да. — Кэйд закурил. Он выпил еще одну чашку кофе, потом прошел в ванную и умыл лицо. Впервые после того, как он покинул Нью-Йорк, в голове прояснилось окончательно. Вернувшись в комнату, он подошел к открытому окну и высунулся наружу, вдыхая чистый холодный воздух.

— Она прибудет часа через три, так что время есть, — сказал Бауманн. — Нет желания пообедать?

— Нет.

— А я хочу есть. Если чего надо, позвони. А выпивки тебе здесь не дадут, так что и не пытайся. — Он пошел к двери и, прежде чем выйти, обернулся. — Пока!

Кэйд выпил еще одну чашку кофе и уселся в кресло.

Спустя некоторое время он поднялся и спустился в холл, снял с вешалки пальто и прошел к магазину, находившемуся напротив гостиницы. Купил жевательной резинки. Увидев сквозь витрину Бауманна, выходившего из гостиницы, присоединился к нему.

— Ну что, еще не проголодался? — спросил Бауманн. — У них тут отличные бифштексы. Тебе надо поесть.

— Пожалуй, — согласился Кэйд.

Когда он закончил свой поздний обед, Бауманн расплатился, и они вышли в надвигавшиеся сумерки. Сели вдвоем в "ягуар" и стали ждать.

Анита Стрелик прибыла к пограничному посту в 17.50 — на час раньше, чем рассчитал Бауманн. Было уже темно, но он сумел разглядеть красный "астон-мартин", подкативший к ярким фонарям пограничного поста.

— Вот и она, — произнес Бауманн. — Больше пяти минут на пограничном посту не задержится, так что поехали. — Он завел мотор и направил машину в сторону Лозаннской дороги.

Обернувшись, Кэйд сквозь заднее стекло увидел высокую женщину в лыжных брюках, куртке и белой шапке, скрывавшей волосы. Она стояла рядом с "астон-мартином" и разговаривала с офицером в серой униформе.

— Мы ее пропустим вперед, — сказал Бауманн.

Спустя несколько минут сзади послышались нетерпеливые сигналы. Бауманн сдал к обочине, и "астон-мартин" пронесся мимо них со скоростью не менее ста километров в час.

— Верный способ когда-нибудь сломать себе шею на этой узкой дороге, — прокомментировал Бауманн, слегка прибавив скорость.

Он включил коротковолновый передатчик под приборным щитком автомобиля, взял микрофон и сказал:

— Вызывает Хорст. И-Рэ! И-Рэ! Ты меня слышишь?

Из динамика послышался мужской голос:

— Слушаю, Хорст.

— Объект проследовал в направлении Лозанны. Ты где?

— У Большого моста.

— Она проедет там. Постарайся ехать впереди нее, но будь осторожен. У нее очень большая скорость.

— Понял.

Они не увидели "астон-мартина", пока не достигли предместьев Лозанны. Бауманн знал дорогу от Валлорбе как свои пять пальцев. Он отставал от "астон-мартина" не более чем на три минуты, но вздохнул с облегчением, когда вновь увидел красный автомобиль, замедливший скорость на загруженной улице при въезде в Лозанну.

По улицам ехали медленно из-за оживленного движения, пока не достигли Большого моста. К этому времени "астон-мартин" пропал из виду. Передатчик ожил.

— И-Рэ вызывает. Она как раз позади меня и пытается обойти. Мы на улице Лемана, в направлении Вевея.

— Не пропускай ее, — сказал Бауманн. — Я нагоняю сзади.

И тут же последовал возглас:

— Черт ее побери! Обошла меня! Чуть беда не случилась — прямо перед встречным грузовиком, представляешь? Задела его боком. Теперь я ее не вижу и сам заблокирован!

— А еще водителем себя считаешь! — прорычал Бауманн. Он нажал на педаль акселератора.

Кэйд наклонился вперед. Волнение передалось и ему. Водительское мастерство Бауманна восхищало его.

— Если она считает, что может улизнуть от меня, ей придется изменить свое мнение, — пробормотал Бауманн сквозь зубы. Он взял в руки микрофон. — Вызываю Грау! Грау, ты слышишь меня?

Отозвался другой голос:

— Слышу, Хорст.

— Наш объект двигается в твою сторону. Ты сейчас где?

— Между Клареном и Монтрё, на дороге возле озера.

— Приготовься. Она едет очень быстро.

— Понял.

Покинув Лозанну, они ехали по шоссе вдоль озера, от которого поднимался туман. Огни встречных машин слепили Бауманна, а туман переползал дорогу бледными клочьями.

— Не потерять бы ее при такой видимости, — с беспокойством сказал он. — Вся надежда теперь на то, что Грау перехватит ее.

Бауманну потребовалось все его мастерство, чтобы обгонять, лавировать и при этом не попасться патрульной полицейской машине. Они проехали через Вевей и увеличили скорость на прямом участке шоссе к Монтрё. Кэйд внезапно крикнул:

— Ты проехал мимо нее! Она остановилась! — Он успел разглядеть "астон-мартин", припаркованный в укромном месте, когда их "ягуар" промчался мимо.

Чертыхаясь, Бауманн нажал на тормоз, и "ягуар" с визгом свернул на обочину, остановившись как вкопанный.

— Ты уверен?

Кэйд высунулся и посмотрел назад на темную дорогу.