— Что-то там… Что-то между деревьями!
Она отвернулась от окна и в ужасе спрятала лицо у меня на груди. Она вся дрожала… Я взглянул в окно. И ничего не увидел. Только деревья. Но тут одно из них — самое высокое — сломалось. Обломилось в двух футах от земли и упало в сторону дома. Как будто ураган сломал его. Но ни один листок не шевелился. Упало только это дерево. Как будто оно оказалось на пути. На пути ЧЕГО-ТО. Дерево было высотой в 30 футов и по крайней мере 6 в диаметре. А сломалось как спичка. Но больше ничего не было, что бы можно было увидеть. Именно увидеть…
Я понял, что это значит. Я догадался.
Открыв записную книжку доктора, я отыскал последние торопливо исписанные страницы.
— Ставни! — услышал я шепот Алтайры. — Ставни!.. — Казалось, она говорит сама с собой. Вдруг она выбежала из комнаты.
— Робби! — послышался ее голос. — Робби, ставни!
Морбиус даже не двинулся, чтобы пойти за ней. Он внимательно следил за мною. Как будто он сконцентрировал на мне все свое внимание.
Я опять начал читать. Написано было немного. Почерк очень неразборчивый. И тут погас дневной свет. Именно погас. Я поднял глаза. Металлические ставни на окнах опустились, закрыв все.
Я положил книжку на стол. Морбиус все так же сосредоточенно смотрел на меня. Он не шелохнулся. Теперь, когда я понимал, что все это значит, у меня защемило под ложечкой. Ведь многое становится безразличным, когда знаешь…
— Здесь все написано, Морбиус, — сказал я. — Доктор все узнал. Он погубил себя, чтобы сделать это, но он узнал ВСЕ! И то удивительное действие, которое оказала на вас установка креллов. И то, к чему это должно было привести. Правда, в то время вы сами этого не знали. Ни о чем не догадываясь, вы кое в чем освоили знания креллов. Вы и ваша жена не хотели возвращаться на Землю. Но остальные члены вашей команды думали иначе. Вы знали, что если они вернутся на Землю, вам не придется долго оставаться здесь и проводить свои эксперименты. И потому вам хотелось, чтобы они погибли…
— Замолчите! — крикнул Морбиус. — Замолчите!
— Да, вы, хотели их гибели. И они умерли. Вы их уничтожили. Ваше скрытое злобное «я» убило их. Оно разорвало их в клочки. Разорвало, будто они были тряпичными куклами, Морбиус. Таким же образом оно расправилось и с моими людьми сегодня ночью…
— Перестаньте! — кричал Морбиус.
— Конечно, сначала вы этого не знали, — продолжал я. — Но вы экспериментировали, Морбиус. И скоро вы все ПОНЯЛИ. Итак, это не было плодом вашего подсознания. Оно было в сознании. Но вы поспешили выбросить его оттуда и наконец загнали в то, что доктор называет «промежуточным сознанием». Вы откладываете туда то, что хотите поскорее забыть, но в то же время не желаете прятать слишком далеко, чтобы этим можно было воспользоваться, когда понадобится…
Он стоял все так же неподвижно, не спуская с меня глаз.
Быстро вошла Алтайра. Она взглянула на отца и, закрыв лицо руками, остановилась.
— Теперь вы ненавидите меня за то, что я увожу вашу дочь, — сказал я. — Вы возненавидели даже свою дочь, потому что она предпочла меня, а не вас…
Снаружи послышался какой-то звук. Я не мог определить его характер. Это не было голосом. Но и не было чем-то другим.
Алтайра с трудом перевела дыхание. Она побледнела, как бумага, и почти подбежала ко мне. Я обнял ее и почувствовал, как она дрожит.
Снова раздался этот звук. Уже ближе. Внезапно я вспомнил то ощущение, которое было у меня на корабле: дыхание чего-то очень большого и легкого. Подумалось о молодом Грэе, слышавшем то же самое. «Что-то дышит, сэр, — зазвучал в ушах его голос. — Что-то ужасно большое!..» Потом он пронзительно закричал, прежде чем был втоптан в песок…
Звук доносился из-за окон. Правда, там были ставни.
«Какое счастье, что они есть…» — подумал я.
Я заставил себя перевести взгляд на Морбиуса. Я должен был это сделать. Во что бы то ни стало надо УДЕРЖАТЬ его!
— Ведь это ВЫ, Морбиус, — сказал я ему. — Там, за стеной…
Звук донесся громче. Теперь он был иным, но принадлежал все тому же существу. Уже не дыхание. Скорее — да, это было СОПЕНИЕ…
Морбиус схватился за голову. Пальцы его впивались в череп. Я неотступно следил за выражением его лица.
Послышался грохочущий, вибрирующий удар по металлу. Весь фасад дома содрогнулся…
— Ведь это же вы, Морбиус, — снова заговорил я. — Вы убили членов своей команды! Вы убили моих товарищей! Теперь вы хотите убить меня и свою дочь! СВОЮ ДОЧЬ, Морбиус!..
Дом перестал содрогаться. Наступила тишина. Это было еще ужаснее.
— Нет! — проговорил Морбиус, — НЕТ! НЕТ!
Я понимал, что надо продолжать говорить с ним, воздействовать на него. Это была единственная возможность заставить его одуматься. Прийти в себя. Прийти в СОЗНАНИЕ.
— Когда-то это было в вашем сознании, Морбиус, — твердил я, — Но вы забыли… Отбросили! Глубокий сон мог бы вернуть все в вашу память. Не так уж далеко оно было спрятано! И вы это понимали! Иначе так не сопротивлялись бы попыткам доктора усыпить вас…
Снова раздался грохот металла. Но уже в другом месте. Возле входной двери.
Внезапно Морбиус выбежал в гостиную и остановился там. Его тело изогнулось. Он как будто извивался. Извивался, как человек, пытающийся — я не знаю, как это выразить, — как человек, старающийся изо всех сил освободиться от каких-то пут, связывающих его.
Я вышел вслед за ним. Больше ничего не оставалось делать. Я отстранил Алтайру и неотступно следовал за Морбиусом. И хотя я делал это очень быстро, Алтайра оказалась опять возле меня. Я почувствовал на своем запястье ее пальцы — и обнаружил, что держу в руке пистолет.
— Джон! — вскрикнула она.
Я спрятал оружие в кобуру.
Фасад снова вздрогнул. Дрожал уже весь дом. Ставни издавали раздражающий металлический лязг, как будто металл готов был лопнуть. Внезапно металлические звуки прекратились. И тут же что-то ударило снаружи во входную дверь. Дерево затрещало.
Я старался не отставать от Морбиуса, но приостановился, увидев, что Алтайра бежит к роботу. Он стоял у алькова. Она заговорила с ним, и за жалюзи его шлема зажглись огоньки.
Послышался еще один мощный удар в дверь и треск раскалывающегося дерева. Мне показалось, что Морбиус вот-вот упадет. Пришлось подхватить его. Я что-то кричал ему — не помню, что… Все происходило одновременно. Алтайра показывала на дверь и говорила роботу:
— Останови его! Останови! Чтобы оно не вошло…
Морбиус вырвался из моих рук. Я успел взглянуть на робота. Он сопротивлялся невыполнимому приказанию. Огни его бешено сверкали, изнутри исходил жалобный вой. Робот вел себя почти точно так же, как в первый раз, когда не смог выстрелить в меня из пистолета.
Опять удар в дверь. Он прогремел, словно гром.
— Вы же можете прекратить все это, Морбиус, — опять заговорил я. — Только вы! Признайте же, что это ВЫ САМИ!
— Нет! Нет! — снова выкрикнул он, повышая голос, как истеричная женщина.
В этой ситуации робот был, конечно, только бесполезным куском металла. Алтайра бросилась ко мне.
— Назад! — крикнул я. — В кабинет! — И с трудом втащил туда упирающегося Морбиуса.
Входная дверь упала. Мы не увидели в ней ничего, что там могло бы появиться. Но раздавшийся звук не оставлял сомнений: ОНО здесь!
Морбиус отчаянно сопротивлялся мне. Но когда Алтайра взяла его за руку, он затих. Мы быстро втащили его в кабинет. Позади ничего и никого не было, но я отчетливо слышал дыхание. Я отпустил Морбиуса, захлопнул дверь и защелкнул замок.
Напрасно! Раздался удар в дверь, и дерево треснула. Алтайра пыталась увести Морбиуса в сводчатый коридор, ведущий в лабораторию, но он уперся. Я подбежал к ней на помощь, крепко обхватил его поперек туловища и насильно потащил по коридору. Морбиус обмяк и повис у меня на руках.
— Джон! — заговорила Алтайра. — Как закрывается вход? Его обязательно надо закрыть…
Я услышал, как позади нас, в кабинете, с треском упала дверь. А я понятия не имел, как закрыть этот проклятый вход!