В феврале 1942 г. в каждом домохозяйстве были созданы санитарно-бытовые комиссии, которые во многом способствовали возможному тогда решению бытовых нужд ленинградцев. В марте 1942 г. в Ленинграде действовало 2559 таких комиссий.[218]

Большую помощь обессиленным ленинградцам оказали дружинницы общества Красного Креста. Они помогали ослабевшим людям на улицах, обследовали квартиры, ухаживали за больными, устраивали в детские учреждения осиротевших детей. За первые полгода 1942 г. дружинницы РОКК обследовали 110 тыс. квартир, из которых 12 тыс. квартир, оказавшихся в антисанитарном состоянии, были приведены в порядок. При обследовании квартир они выявили около 32 тыс. больных, из которых свыше 11 тыс. госпитализировали, а за 10 700 организован уход на дому. Около 4 тыс. детей были устроены в детские учреждения.[219]

В феврале 1942 г. в Приморском районе города был создан первый комсомольский бытовой отряд во главе с мастером фабрики «Красное знамя» комсомолкой Полиной Догадаевой. В памятке отряду говорилось: «Тебе, бойцу комсомольской бытовой бригады, поручается забота о повседневных бытовых нуждах тех, кто наиболее тяжело переносит лишения, связанные с вражеской блокадой. Эта забота о детях, женщинах, стариках — твой гражданский долг. В этом сегодня выражается твое непосредственное участие в защите своего родного города, в спасении жизни и здоровья его граждан, в помощи героической Красной Армии, громящей врага».[220] Зимой 1941/42 г. такие отряды были созданы в каждом районе города, в них постоянно работало около 1000 человек. Кроме того, к работе отрядов в районах привлекалось 500–600 человек. Бойцы бытовых отрядов, несмотря на то что они были голодны и слабы, шли по квартирам, убирали комнаты больных, доставляли им дрова, приносили обеды и продукты, получали зарплату и продовольственные карточки. За январь — март 1942 г. бытовые отряды обследовали 29 800 квартир, оказали помощь 8450 больным, наладили постоянный уход за 10 350 человеками.[221]

Важнейшим делом руководства Ленинграда являлось спасение детей, оставшихся без родителей, число которых увеличивалось с каждым днем. Для поиска и дальнейшего устройства безнадзорных детей стали создаваться детские приемники-распределители (ДПР). В феврале — марте 1942 г. в Ленинграде было создано 15 ДПР. Комсомольцы, для которых спасение осиротевших детей стало кровным делом, проводили сплошной обход домов и квартир и выявленных осиротевших детей доставляли в ДПР, через которые до 20 июня 1942 г. прошло 18 тыс. детей. Пройдя в ДПР санитарную обработку и получив необходимую медицинскую помощь, сироты определялись в детские дома и дома малюток, сеть которых была значительно расширена: 17 декабря 1941 г. в Ленинграде было 17 детских домов, к 1 февраля 1942 г. — 64, к 7 марта 1942 г. — 98.[222]

По мере формирования новых детских домов их срочно по Ладоге вывозили из Ленинграда. Руководителями новых детских домов обычно назначали преподавателей ленинградских школ. Директором одного из таких детских домов, № 37, в составе которого было более 100 детей от 5 до 11 лет, была назначена Вера Ивановна Чернуха — учительница русского языка и литературы одной из школ Кировского района. Не имея опыта в руководстве такого типа детскими учреждениями, она успешно вывезла из блокированного города и в труднейших условиях сохранила более сотни ленинградских детей. Вначале детский дом находился в Краснодарском крае, а в августе 1942 г. Вера Ивановна буквально на глазах немцев, прорвавшихся на Кавказ, вывезла ребят в Киргизскую ССР. Вместе с детским домом № 37 были эвакуированы и дети Веры Ивановны — пятилетний сын Анатолий и одиннадцатилетняя дочь Валентина, ставшая после войны известным российским историком.[223]

Серьезнейшей проблемой было обеспечение города топливом. В середине октября 1941 г. начались лесозаготовки. В Парголовском и Всеволожском районах работали около 3 тыс. ленинградцев, в основном женщины и подростки, которые в течение первого квартала 1942 г. в тяжелейших условиях, вручную заготовили около 300 тыс. кубометров дров. На торфоразработках «Ириновка» и «Янино» ленинградцы заготавливали торф. В январе 1942 г. в город ежедневно отправлялось 67 вагонов торфа, в феврале — 92, в марте — 75.^[224]

В декабре 1941 г. приступили к слому на топливо деревянных домов. Кроме того, были разобраны на дрова трибуны стадиона им. Ленина, летние постройки в Центральном парке культуры и отдыха им. Кирова, знаменитый аттракцион «Американские горы» в парке Госнардома и ряд других деревянных сооружений.

В результате в январе — феврале 1942 г. было заготовлено около 38 тыс. кубометров дров, а за всю зиму около 140 тыс. кубометров.^[225]

В условиях блокады потребовалось много усилий для борьбы с преступным миром. Только за октябрь — декабрь 1941 г. за хищение и спекуляцию были арестованы 1524 человека, у которых изъято 192 т продовольственных товаров. В январе 1942 г. за активное участие в нападениях на магазины были арестованы 184 человека. Из 75 человек, осужденных военным трибуналом, 8 человек были расстреляны, а 10 человек приговорены к лишению свободы на 10 лет. С февраля по май 1942 г. были пойманы 25 воров, которые взламывали комнаты эвакуированных и находившихся в Красной Армии ленинградцев и похищали их вещи. 5 из них были приговорены к расстрелу, 19 — к лишению свободы на 10 лет.

А всего до 1 октября 1942 г. за бандитизм и разбой, грабежи, бытовые убийства, кражи, хищения и спекуляцию органами милиции были арестованы и преданы суду более 17.5 тыс. человек.

В числе арестованных за уголовные преступления были в основном лица без определенных занятий, подростки, работники домоуправлений. Основной контингент арестованных за спекуляцию и хищения продуктов питания и других нормированных дефицитных товаров составляли служащие торгово-снабженческих организаций. У арестованных было изъято различных ценностей и товаров на сумму 150 млн р.[226]

Беспощадно велась борьба с людоедством, которое квалифицировалось как бандитизм. Помощник секретаря горкома партии А. Кузнецова С. Д. Воинов сообщал, что за людоедство расстреливали. «Для борьбы с людоедами» были созданы специальные отряды, службы. До мая 1942 г. за употребление в пищу человеческого мяса было арестовано 1965 человек. 586 человек приговорены к расстрелу, 668 человек осуждены к разным срокам лишения свободы.[227]

Вся эта многогранная работа, проводившаяся Военным советом, советскими и общественными организациями Ленинграда, способствовала в какой-то степени улучшению положения горожан, однако жизнь ленинградцев продолжала оставаться невероятно тяжелой. Но ни трудности, ни жертвы не поколебали ленинградцев — стойкость духа, их мужество были беспредельны. Высокий нравственный облик ленинградцев помог им сохранить непреклонную волю к победе.

Ленинградцы продолжали трудиться в интересах обороны родного города. Правда, работа ленинградской промышленности из-за недостатка электроэнергии и топлива все время сокращалась, и в результате зимой 1941/42 г. было законсервировано около 270 заводов и фабрик. Из 68 крупных заводов оборонной, судостроительной и машиностроительной промышленности законсервировано 50 предприятий, из 71 фабрики легкой и текстильной промышленности — 70, из 44 заводов местной промышленности — 41.[228]

Но полностью производственная деятельность в Ленинграде не прекратилась. Небольшое количество заводов и фабрик продолжали в той или иной мере выполнять заказы фронта. Тысячи рабочих, ежедневно приходившие на предприятия, не только следили за сохранностью оборудования и станков, но и выполняли работы, нужные фронту. Они в основном ремонтировали танки, пушки, минометы, стрелковое вооружение и в ряде случаев изготовляли новые вооружение и боеприпасы. И все это делалось вручную слесарным способом и на станках с ножным приводом. Не надеясь на централизованное снабжение электроэнергией, заводы устанавливали мелкие блок-электростанции мощностью 30—150 киловатт. Для этого использовались паровые и газогенераторные двигатели, дизели, автомобильные моторы, тракторы, паровые краны. К середине марта 1942 г. было установлено 65 таких блок-электростанций.[229]