Нам кажется, что и сон Святослава - это совершенно реальный сон, не получивший объяснения. Бояре, которым Святослав сообщил содержание сновидения, не разъяснили его, но зато он послужил поводом к обсуждению дел на Руси боярами и Святославом. Они, воспользовавшись этим случаем, напомнили ему, что с них уже достаточно этих тяжелых известий, что они и дружина «жаждут веселия». Иначе говоря, они намекнули Святославу, что пора действовать, что-то надо сделать. На что он возразил им, что он -то готов, а вся беда в том, что «князья ему не пособие».
Автор «Слова», надо полагать, был с Игорем впоследствии в Киеве, присутствовал при рассказах той и другой стороны, а также при обсуждении будущего, т. е. о дальнейших действиях против половцев, и вот тут-то, вероятно, и зародилась мысль написать песнь-воззвание.
Чрезвычайно характерно, что в рефрене «златого слова» не раз повторяется: «за раны Игоря, буего Святославличя» - призыв имеет целью не освободить Игоря из плена, а отомстить за раны. Почему? - Потому что он уже спасен, - явное указание, что «Слово» создано после бегства Игоря.
Суммируя все, что нам известно, можно сказать с уверенностью, что автор «Слова» был человеком из окружения князя Игоря, возможно его придворным певцом. Есть соображения, говорящие в пользу того, что это мог быть и певец, живший на Курщине, т. е. подданный князя Всеволода. Как бы то ни было, он был человеком приближенным к Олеговичам, и знал интимнейшие подробности их жизни.
Живость рассказа, обилие деталей говорят в пользу того, что он принимал участие в походе. Надо полагать, что он был в плену и был выкуплен из плена еще до бегства Игоря. Действительно, из истории мы знаем, что Святослав и Ярославна выкупили или обменяли много русских пленных, Игоря же не удавалось выкупить не только потому, что за него половцы требовали «цену несносную», но и потому, что половцы ставили условием сначала выкупить всех князей и воевод, а потом уже Игоря.
Так как певец несомненно занимал привилегированное место (что подкрепляется и наличием у него такого таланта) и был несомненно не блестящим воином, то выкуп его можно рассматривать, как весьма вероятный.
Автор несомненно слышал рассказ и Игоря, и Овлура, и Ярославны и имел все нити в руках. Будучи певцомпрофессионалом, остро чувствуя беду народа, отзываясь, возможно, и на предложение Святослава, - он написал песнь-воззвание.
Итак, «Слово» написано не в плену, но, возможно, участником похода. Написано оно после бегства Игоря, причем были использованы все доступные из окружения Игоря источники. Сведения свои автор черпал из первых рук.
Итак, мы приближаемся постепенно к определению даты написания «Слова». Битва на Каяле произошла 10- 12 мая 1185 года, непосредственно после этого половцы, ободренные успехом, ринулись на Русь. Вероятно, это было в мае - июне 1185 г. Далее (к чему мы еще вернемся ниже гораздо подробнее), все данные говорят, что Игорь бежал весной следующего, т. е. 1186 г. (об его выкупе шел через посредство купцов длинный торг между русскими и половцами, он выписал себе из Руси священника и т. д.).
Таким образом, «Слово» могло быть создано не ранее апреля 1186 г.
С другой стороны, известно, что Ярослав Галицкий умер 1 октября 1187 г. «Слово» же, однако, обращается к нему с призывом стать на защиту родины, следовательно, он был еще жив в момент написания «Слова».
Далее известно, что Владимир Глебович умер 18 апреля 1187 г.; совершенно очевидно, что если бы «Слово» было написано после этого срока, то оно сказало бы не о его ранах, а именно о его смерти, как еще более тяжелой утрате для русских. Следовательно, «Слово» написано и до 18 апреля 1187 года. Итак, «Слово» написано в промежутке апрель 1186 г. - апрель 1187 г., вернее всего осенью 1186 г.
И. А. Новиков (1938) высказал мысль, что подобные отсчеты времени необоснованны, что, мол, любой автор через много лет, если он соблюдает точно историческую перспективу, может опубликовать подобные даты, но это не дает оснований для установления даты произведения.
Это верно, но и. а. Новиков забывает главное - содержание. Совершенно ясно, что если бы «Слово» писалось через, скажем, 200 лет после смерти Владимира Глебовича, то автор произведения взял бы этот факт, как более значащий, чем только ранение. Далее, если бы «Слово» Не было злободневным произведением, то автору его нечего было бы посвящать политическим текущим событиям одну треть всего произведения: если автор верно передает события за 200 лет, то это не значит, что он должен передавать частности, имеющее значение только тогда, - ведь он пишет для современного читателя.
В последнее время один из исследователей «Слова» пытался решить вопрос не только о времени написания, но и о времени его оглашения перед народом.
По одной его версии (1948) «Слово» было оглашено 25 сентября 1187 г. В день св. Евфросинии в Новгород-Северске по случаю венчания Владимира Игоревича с половецкой княжной и крещения их ребенка, по другой (1949) это случилось 5 октября 1187 г.
Довольно интересные его соображения, однако, не имеют силу убедительности. Это только предположения, которые доказать нельзя, зато есть факты и соображения, говорящие против.
Прежде всего, «Слово» говорит об «опутывании» Владимира Игоревича «красною девицею» не как о совершившемся факте, а как о предполагаемой возможности.
Когда Игорь бежал, Гза в отместку предложил расстрелять Владимира Игоревича; Кончак, зная об увлечении Владимира его дочерью, возразил на это, что лучшe будет связать его женитьбой. Следовательно, Кончак был сторонником этого брака, что и совершилось впоследствии.
Если бы, однако, фактический брак уже состоялся, то не мог Гза предлагать расстрелять зятя Кончака.
Весть о Романе Владимира с Кончаковной принес на Русь, возможно, сам Игорь (или Овлур), но в момент окончания «Слова» брак еще не состоялся не только по христианскому, но и по половецкому обряду.
Во-вторых, если бы «Слово» впервые было оглашено по поводу венчания и крещения, внука Игоря, то естественно было ожидать услышать хоть одно слово об этом внуке, в «Слове» же нет о нем абсолютно ничего. Можно было ожидать также что-то о Кончаковне - тоже ни слова, наконец, ни о самой свадьбе, ни о Владимире Игоревиче особо - также ни слова. А ведь естественно было бы пожелать новобрачным долгой жизни и счастья.
Наконец, и может быть самое главное, как видно из сказанного, «Слово» имело особое задание, особую цель и приурочивание его к свадьбе было нелогичным, а главное, запоздалым: его действенность приурочивалась к лету, когда еще можно идти в поход, но не к октябрю с его дождяmи и ненастьем.
Наконец, есть и чисто фактическая неувязка. В летописи сказано точно о браке второго сына Игоря, о Владимире же сказано глухо: «тогда же вернулся Владимир из плена» и т. д. Это не значит, что Владимир вернулся из плена в день свадьбы своего брата, а приблизительно в то же время, это могло быть и до свадьбы Святослава и после нее. Как известно, летописи записывали события не очень точно, как правило, события, случившиеся в этом году, излагались не в строго хронологическом порядке; часто событие, растянувшееся на значительный срок, записывалось под годом его начала или под годом его конца, а иногда просто упоминалось попутно.
Гораздо важнее вопрос: где было написано «Слово». Некоторые исследователи колеблются между Киевом и Черниговом, как местами, где оно было написано. Нам кажется, что «Слово» дает совершенно определенный ответ, что оно было написано в Черниговской области, например, Новгород-Северске, резиденции Игоря, или, еще вероятнее в Курске, резиденции Всеволода, брата Игоря.
Это видно из прославления Игоря в конце: «зло ти телу кроме головы, - Русъкый земли без Игоря». Игорь сравнивается здесь с головой Руси. Нет ни малейшего сомнения, что Игорь не играл подобной роли на Руси, он был «малым» князем и все. Если бы не «Слово», то имя его было бы в настоящее время безвестным.