Один из гостей только что прибыл из египетских колоний. Нерон нашел, что налоги оттуда поступают слишком медленно. Генерал задрожал. «Вот и конец», — подумал он. Но Нерон уже порхал мыслями в других сферах. С трудом ворочая языком, он провозгласил: «Я прикажу перенести пирамиды в Рим». Мертвая тишина наступила в зале, потом гости опомнились, раздались аплодисменты. «Нил сможет при этом оказать неплохую услугу!» Это воскликнул молодой центурион из свиты генерала. Император остановил на нем блуждающий взгляд. «Нил! Почему еще никто не знает, откуда он течет? Ученые плетут бог весть что, никто не знает точно!»
Центурион понял, какие неясные мысли обуревают владыку. Он обожал императора; под его руководством он быстро сделал карьеру, и вот он уже произносит слова, значение которых он еще не продумал: «В честь моего императора я рискну сделать то, что не удавалось никому. Ни палящий зной, ни песчаные бури, ни дикие звери не помешают Мне принести повелителю мира воды из источников Нила!»
На следующее утро молодой капитан уже не разделял своего вчерашнего пыла. Правда, походы научили его, как вести себя в чужих землях, но теперь следовало собственными силами с немногими спутниками проникнуть в совершенно незнакомую страну. Кто-то посоветовал ему разыскать Сенеку[104], великого сочинителя трагедий и самого близкого советника Нерона.
Сенека в разговоре с начинающим исследователем поведал ему об озерах, из которых якобы вытекает Белый Нил, о снежных горах, водами от таяния которых питаются озера[105]. Однако в это трудно поверить. Откуда в жаркой Африке взяться снегу? Но что бы там ни было, в молодом воине уже были разбужены тщеславие и любовь к приключениям. Через некоторое время трирема покидает Остийскую гавань и берет курс на Александрию. Вымпел на мачте указывал— трирема плывет по поручению императора… А двумя годами позже император давал торжественный прием. И Рим снова гудел от сенсации — путешественники вернулись из Африки и сообщили о своем походе. Сенека тоже был среди слушателей. Рассказ чрезвычайно заинтересовал его, так что, едва вернувшись домой, он записал:
«…Я же слышал сообщение об этом двух центурионов, которых император Нерон послал для исследования истоков Нила… Мы дошли, рассказывают они, до огромных болот, происхождения которых не знали и местные жители, и ни у кого не может быть надежды это выяснить. Растения так сплетены в воде, что ни пешком, ни на судне нельзя преодолеть эти воды; если бы даже судно было мало и могло вместить только одного человека, то и тогда илистое болото, оказывающее упорное сопротивление, не могло бы его держать. Там, рассказывали они, мы видели два утеса, из которых вырывались со страшной силой могучие воды Нила. Но будь то исток или приток Нила, берет ли он там свое начало или лишь появляется вновь после того, как раньше ушел под землю, не думаешь ли ты, что, как бы то ни было, он вытекает из большого подземного озера? Ибо все же следует думать, что такое озеро содержит собирающуюся во многих местах и стекающую в глубокое место массу воды, если она может извергаться с такой силой».
Упоминание о скалистых воротах позволяет думать о том, что смелые римляне проникли далеко в глубь Черного континента, несколько далее пятого градуса северной широты. Правда, римляне не достигли, собственно, самих истоков Нила, но все же побывали в местах, которые были увидены и исследованы европейцами лишь спустя 1800 лет, в середине прошлого столетия[106].
Странно, конечно, видеть, что единственным меценатом географии в Риме оказался душевнобольной император-самодур. Но и его трудно заподозрить в притязаниях на научные заслуги, римляне вообще мало что сделали для познания мира. Они ограничивались лишь тем, что изучали завоеванные ими страны для собственной выгоды. Их географические поиски ограничивались только пределами империи. Лишь болезненная страсть Нерона к славе заставила его отдать приказ об исследовании Нила[107].
Но его мужественные капитаны с большим усердием исполнили приказ; насколько возможно, они пытались исследовать вновь открытые земли. Плиний сообщает, что для уточнения расстояний они подсчитывали в путевом журнале каждый сделанный шаг. Чтобы попасть от Сиены[108] к Нильским болотам, потребовалась… 871 тысяча шагов.
…Невероятно примитивным по современным масштабам было снаряжение, которым располагали исследователи древности. Тем более высоко следует оценить их успехи. Какие бы мотивы ни побуждали их ступать на незнакомые тропы и направлять форштевни кораблей в безбрежную даль морей, мы склоняем голову перед заслугами пионеров земли.
Задавленное суровыми догмами христианской церкви, враждебной всякому истинному исследованию природы, Познание влечет жалкое существование в течение последующих полутора тысячелетий. На его месте пышным цветом распускаются самые дремучие суеверия. Однако церковникам не удалось загасить огонь человеческой мысли. На почве античной культуры созрели новые силы и снова зажгли гаснущий факел науки.
Новые земли на востоке и западе
Здесь прошли викинги. Бегство в Исландию. Решение тинга и открытие Гренландии. Против воли через Атлантику. Навигация с помощью большого пальца. Первый бостонец Лейф Эйриксон. Где лежит Винланд? Загадочный камень с рунами. Последние норманны в Гренландии. Ватикан ищет союзников. «Мекка» Пикколо и Маффео. Венецианский купец — наместник китайского императора. Впервые в Тибете. Мемуары узника. Арабы и география. В Палермо не боятся церкви. Серебряная карта мира Рожера и Идриси.
Со времен Пифея из Массилии, который обогнул Британию, посетил Среднюю Норвегию и достиг на своих парусниках Немецкой бухты, народы, населявшие север Европы и острова Средиземного моря, особенно больших успехов в познании Земли так и не сделали.
Когда около 860 года норвежские мореплаватели на пути к Фарерским островам попали в сильный шторм, который унес их на запад к незнакомому берегу, они решили, что нашли, наконец, сказочную обетованную страну Туле. Викингам[109] вряд ли было известно, что под таким названием в бассейне Средиземного моря фигурирует их собственная родина — Норвегия…
Суровые северные мореплаватели вышли на зеленый берег, пересекли редкий лес и поднялись в гору: горизонт был чист — ни струйки дыма, ни каких-либо других следов человеческого поселения. Швед Гардар, военачальник маленькой дружины, видимо, хотел привезти на родину возможно более точные сведения о своем сенсационном открытии, поэтому он решает обогнуть неизвестную землю и обнаруживает, что это почти круглый остров. В честь предводителя дружины его называют Гардарсхольмом…
Возвратившись домой, норвежцы не пожалели ярких красок при описании далекого острова. Сюда устремились авантюристы, искатели приключений и безземельные, жаждущие получить наделы на Гардарсхольме и начать новую жизнь.
Несмотря на то, что первый поселок находился далеко на севере, чуть ли не у Полярного круга, он рос и процветал. Но особенно интенсивно развивалось хозяйство на юге страны, где побережье омывал теплый, благодатный Гольфстрим. Маленький народ, удаленный от остального мира, живший в суровых условиях, обладал развитым чувством истории. Он оставил потомкам множество интереснейших сообщений. Перед нашими глазами оживают дела давно минувших дней…
Потомки тех мужественных викингов до сих пор живут в одном из самых древних государств Европы, известном своей независимостью. Каждый уже догадался, что мы говорим об Исландии, форпосте Европы на границе вечного льда.
104
Луций Анней Сенека (около 6–3 г. до н. э. — 65 г. н. э.) — воспитатель Нерона, римский философ-стоик, политический деятель, писатель, автор дошедшего до нас труда «Вопросы естествознания», интересного своими сведениями по географии; в частности, Сенека сообщает о походе центурионов к истокам Нила.
105
Существует предположение, что центурионы Нерона, достигшие Нильских болот, вторично открыли эти места, которые были известны еще древним египтянам примерно за две тысячи лет до них. Так, например, в третьем тысячелетии до н. э., задолго до 2280 года, посланец фараона Пепи II Хуфхор совершил четыре путешествия на юг, в глубь континента, и из последнего привез пигмея из племени акка, обитающего до сих пор на границе Конго с Суданом и Кенией (река Бомоканди — приток Уэле), в районах нильских озер Альберта и Эдуарда. О том, что подобные путешествия были не редкость в Древнем Египте, говорят многочисленные изображения африканских пигмеев на стенах древнеегипетских храмов и пирамид. Иероглифическая надпись на одном обелиске сообщает о танцовщике пигмее «Акка» (при дворах фараонов и египетской знати их ценили как непревзойденных мимов и танцовщиков).
Самое раннее письменное упоминание о низкорослых жителях Нильских болот можно встретить в «Илиаде» (песнь III, стихи 3–7), как известно, восходящей к VIII—VII “векам до н. э. (более древние иероглифические тексты египтян были прочитаны, в частности надпись «Акка» на обелиске, французским египтологом Огюстом Мариеттом в середине XIX века). Гомер первый же ввел в «Илиаду» ныне широко распространенное и известное слово «пигмей» (греч. pygmaios, букв, величиной с кулак, соответствующее русскому «мужичок с ноготок»). Из других античных авторов, задолго до похода центурионов сообщавших об истоках Нила, следует назвать Геродота (около 484–426 гг. до н. э.) — рассказ аммонского царя Етеарха о походе юношей из североафриканского племени насамонов через Сахару и пленении их чернокожими карликами в болотистой местности Внутренней Африки (Геродот, Книга 2-я. Эвтерпа. 28–34); этот поход, как считают исследователи, состоялся в начале V века до н. э., правда, еще не доказано, были ли насамоны в самом деле у истоков Нила, на Нигере, или же, что вернее всего, оказались в болотистой местности оазиса Феццан на ныне высыхающей реке Шотт-эш-Шерги. Аристотель (384–322 гг. до н. э.) писал в «Возникновении животных»: «Журавли прилетают со скифских полей (то есть Восточной Европы. — Г. Е.) на находящиеся в Верхнем Египте болота, из которых вытекает Нил. Эти места населены пигмеями. Это не миф, а действительно существует маленький народ…» В «Метеорологии» он добавляет по поводу истоков Нила другие факты: «Река Хреметес, текущая в океан, и источник Нила начинаются в так называемых Аргиронсккх горах». Не это ли Снежные горы Геродота и Сенеки и Лунные горы Марина Тирского и Птолемея, талые воды которых, по представлениям древних, питали крупнейшую реку мира? А уже в позднейшей реконструкции не дошедшей до нас карты мира Эратосфена (275–195 гг. до н. э.) мы видим истоки Нила начинающимися из озер у самого подножья Южных гор, в глубине Африканского континента. Так же, как и на последующей карте Птолемея, их можно отождествить с горами Рувензори и Килиманджаро, а озера — с озерами Альберта и Эдуарда. Надо заметить, что античные географы до Птолемея помещали снежные вершины Лунных гор в Эфиопии на Абиссинском нагорье, где берет начало Голубой Нил, и только ко времени Марина Тирского и Птолемея были получены первые сведения о Рувензори — истинных Лунных горах, у подножья которых берет начало собственно исток Нила—река Катера, дающая качало Белому Нилу. Об этом, очевидно, догадывался Сенека, давая указания Нероновым центурионам. Любопытно, что в эту эпоху у римлян даже появилась поговорка: «Caput Nili quaerare» — «Искать истоки Нила», иначе говоря, «Искать вещь, которую невозможно найти», или же «Выполнять трудную и бесполезную работу». В этом свете поход центурионов к истокам Нила предстает перед нами как важное событие в истории географии.
106
Английские путешественники по Африке Дж. Хеннинг Спик (1827–1864), Ричард Френсис Бертон (1821–1890), Дж. Август Грант (1827–1892) в 1857–1863 годах (исследования велись с перерывами) решили загадку Нила. Спику принадлежит знаменитая телеграмма «с Нилом все в порядке», которой он объявил миру о своем успехе.
107
Существует и другая точка зрения, почему Нерон отдал приказ разведать истоки Нила. Римский писатель и ученый Плиний Старший (23–79 гг. н. э.) в VI книге своей «Естественной истории», написанной, очевидно, лет через двадцать после похода центурионов Нерона, сообщает: «Преторианские солдаты, которых император Нерон послал туда для разведки с несколькими трибунами, когда он думал наряду с другими войнами и о войне с Эфиопией…» Точность, с какой были вычислены расстояния между пунктами, — в шагах (1 шаг в римской системе мер равнялся 1 м 48 см) — носит сугубо стратегический характер, что позволяет видеть в предприятии Нерона не исследовательское путешествие, а разведывательный поход. Впрочем, это только предположение, хотя и не лишенное оснований.
108
Древняя Сиена — современный Асуан.
109
Вряд ли стоит именно эту группу мореплавателей называть викингами (собственно, грабителями, завоевателями), так как они отправлялись не в viking — набег, грабительский поход, а совершали обычное плавание; у самих древних скандинавов слово «викинг» было отнюдь не комплиментом, здесь и далее автор не совсем правильно употребляет этот термин. Во Франции подобных морских пиратов из Скандинавии называли норманнами — северными людьми, в Англии — датчанами, в Ирландии — финнгаллами (светлые чужеземцы — норвежцы) и дубгаллами (темные чужеземцы — датчане), в Германии — аскеманнами, в арабских странах — маджус, аррус, в Византин — варангами, на Руси — варягами.