Эрих Раквитц

ЧУЖЕЗЕМНЫЕ ТРОПЫ, НЕЗНАКОМЫЕ МОРЯ

Ранние путешествия

Словно пытаясь догнать багровое солнце, скрывшееся за чащобой леса, река круто свернула на запад. Одетый в шкуры бородатый человек долгим взглядом проводил заходящее светило и повернул лодку к берегу.

Затекшие за день ноги плохо слушались — человек с восхода солнца плыл в узкой долбленой посудине. Свистнув похожему на волка здоровенному псу, бородач с кряхтением выволок на берег лодку, вынес завернутый в шкуры груз, огляделся. Выбрав место посуше, человек взялся сооружать шатер. Одна из шкур пошла на крышу и стены, другая ковром легла на мшистую землю. Через минуту в небо взвились языки жаркого пламени. Это был настоящий костер — он согревал тело, жарил мясо, подвешенное на суковатой палке, с треском пожирал сучья, отпугивал ночных зверей.

Днем человек ничего не боялся, он не боялся даже мощных исполинов с коричневой шерстью, потому что быстро бегал и хорошо владел оружием. Теперь пришла чужая, враждебная ночь. Человек потрогал топор, лежащий рядом, словно хотел набраться от него мужества, — пальцы скользнули по гладкой рукояти и холодному каменному лезвию. Рядом была собака — чуткий, умный зверь. Чувство страха ушло: кого опасаться? Людей он не боялся, к тому же еще ни 'разу, разбивая стоянку, он не встречался с ними. Много зим назад человек ездил с одним стариком. Тот умер, и теперь бородач в одиночку совершает свои опасные путешествия через бушующие потоки, темные, неприветливые леса — в дождь, в бурю, под палящими лучами солнца. И все же ему нравилась такая жизнь.

Он не завидовал людям своего племени. Тем, кто в поте лица трудился в узких темных штольнях, добывая камень. И тем, кто из этих камней делал ножи, топоры, наконечники копий. Конечно, это тоже нужная и необходимая работа, потому что каменным оружием намного легче убить медведя или, например, сразить бегущего оленя. На зиму будет мясо, много мяса, а вместе с ним исчезнет призрак голодной смерти, страшной голодной смерти, о которой рассказывали старики.

На рассвете следующего дня человек выволок челн на покрытую хвоей тропу. Долбленка была тяжела, но не оставлять же ее в воде. И вот лодка уютно примостилась в маленькой лощинке, сплошь поросшей по сторонам. Он прикрыл узкое суденышко ветками и травой, тщательно уничтожил следы, оставленные днищем лодки. После этого человек вернулся к стоянке. Одну часть груза он уложил в запасной мешок, завязал его прочными сыромятными ремнями из оленьей кожи и спрятал в яме у подошвы желтого глинистого обрыва. Остальное сложил в мешок, забросил его за спину и широким размеренным шагом двинулся вверх по тропе.

Долгий путь лежал перед ним. Трижды поднимется солнце над лесом, прежде чем он достигнет селения. Он будет обменивать соль — ее здесь давно не видели — на зерна, из которых готовят вкусные лепешки. У женщин свои просьбы, и он не забыл о них. Женщины просили принести прозрачные, цвета меда, желтые камни, за которые придется отдать топор и несколько ножей. Пустые головы, им бы только прихорашиваться! Правда, говорят, что эти камни охраняют от дурного глаза. И к тому же рассказывают, что желтые камни — свернувшиеся лучи солнца, но он этому не верит, хотя все может быть. В тех краях, откуда происходят эти камни, дневное светило всегда закрыто тучами, и его лучи, наверное, свернувшись, падают на землю густым каменным дождем.

Размышляя обо всем этом, человек прошел немалую часть пути. Солнце поднялось высоко, и тень стала короткой, не длиннее оленьего рога — значит, скоро привал.

Собака намного опередила своего хозяина. Впереди раздалось ее тревожное урчание, затем приглушенный, предостерегающий рык. Человек хорошо знал своего спутника — впереди опасность! Не успел он отозвать собаку, как она с громким лаем устремилась в чащу. Путник сбросил с плеч ношу и приготовил оружие. А в кустарнике уже разгорелась жаркая схватка. Пес вылетел навстречу хозяину, прихрамывая и поджимая хвост. На другой стороне поляны во весь рост поднялся противник — могучий лесной медведь. Зверь, видимо, был разъярен и кинулся и атаку первым. Человеку не оставалось ничего иного, как принять бой…

…Но теперь осттшм следы человека каменного иски, которые мы более или менее удачно пытались рлгшифровать, и обратимся к событиям позднего иремени.

В начале нашего века горняки, работавшие в Гшптпне среднего течения реки Заале[1], сделали интересное открытие. В шахте, недалеко от поверхности земли, они обнаружили несколько каменных топоров, наконечники копий и другие искусно изготовленные из камня предметы. Ученые определили время их изготовления: неолит! Материал и характер обработки найденного оружия и предметов обихода говорили о том, что их сделали в Тюрингии. Прошли тысячи лет, но все еще можно было узнать остатки кожаного мешка, в который человек каменного века завернул свои товары, чтобы по возвращении найти их в целости и сохранности. Но человек не вернулся из путешествия, об этом свидетельствовала находка на Заале. Трудно предположить, чтобы на него напали люди: многочисленные данные говорят о том, что на торговых путях, пересекавших в доисторическую эпоху Европу и Азию, царил всеобщий мир. Люди, проложившие эти пути, были очень заинтересованы в мире, и не потому, что слишком уж ценили человеческую жизнь, — потому, что злоумышленники могли прервать жизненно необходимые поставки товаров.

Четыре тысячи лет — долгий срок. Кроме изображений животных на стенах пещер, где жили наши предки, да археологических находок, нет никаких других свидетельств той далекой эпохи. Почему же мы беремся утверждать, что уже тогда существовал обмен товарами между племенами?

Находка близ Заале далеко не единственная. Удивительно, что огромное количество находок в различных областях Европы обнаруживает общие признаки: они были найдены вдали от человеческих поселений, но вблизи древних торговых путей, нередко следовавших по рекам. И, как правило, в одном и том же месте находили много однозначных предметов. Отсюда археологи сделали вывод: это примитивные склады путешествующих торговцев-менял, которые делили свой груз на части, а возвратившись на старое место, забирали его, чтобы отправиться уже в другом направлении. Мы можем проследить эту манеру странствующих коробейников вплоть до палеолита[2], то есть за 12 000 лет до нашей эры. В палеолите прямой товарообмен, несмотря на крайне скудную «географическую информацию» того времени, осуществлялся лишь на небольшие расстояния, и тем не менее товары достигали самых отдаленных стран.

В Офнетских пещерах близ города Нердлингена[3] в узком культурном слое раннего неолита археологи обнаружили тридцать три черепа мужчин, женщин, детей. На черепах погребенных женщин — остатки головных уборов, богато украшенных оленьими зубами и раковинами улиток. Раковин около четырех тысяч (и в большинстве своем одного вида — Columbella rustica, встречающегося только в Средиземном море). В могилах среднекаменного века[4] и вплоть до X века до н. э. в Северной Германии, Швеции и Англии рядом с костяками находят раковины каури[5]; их родина Индийский океан и Красное море. Вряд ли эти раковины нашли путь на север в дорожном багаже индийского или арабского торговца, скорее всего они постепенно, год за годом, переходили от племени к племени, от народа к народу, достигая берегов Балтийского и Северного морей и даже пересекая их. Таким же путем драгоценное «северное золото» — янтарь (его всегда добывали па побережье Балтийского моря) — попадало на Крит, в Египет, Среди погребальных украшений, найденных в гробницах фараонов, в больших количествах представлен янтарь — он должен был возвеличивать красоту египетских цариц в потустороннем мире.