- Метели не хотелось бы – уклончиво ответил я, чиркая ножом по вилке и сглатывая слюну – Метель в дороге – последнее дело. Видимости никакой, да и вообще…

- Ты не ответил – Тарелку украсили нарезанные помидорки, огурчики и несколько ломтиков болгарского перца – Четвертого?

- Вик, поговорю с Зиминым – я замахал столовыми приборами, показывая, как я хочу есть – Ну, правда.

- По-хорошему – Вика повертела тарелкой, которую она поставила на растопыренные пальчики руки вокруг оси и задумчиво посмотрела на меня – По-хорошему не стоило бы тебя кормить до того, как я получу четкий вразумительный ответ, но да ладно. Ешь, добрая я сегодня.

Она опустила блюдо с мясом передо мной.

- Добрая-добрая – пропел я, опустил голову к мясу и вдохнул его аромат – Спаси тебя Христос, славная девочка и пусть он исполнит все твои желания.

- Вот и славно – согласилась Вика с моими словами – Поешь и ступай к Зимину, чего откладывать. Или просто ему позвони.

- Ну вот что за настырность? – я отрезал первый кусочек, насадил его на вилку, подумал и подцепил на нее же кругляш огурца – Днем раньше, днем позже.

- Тебя не поторопишь – до последнего ничего знать не будешь – обличительно сообщила Вика – Долго телишься. Меня родители вон уже задергали – «Приедешь со своим, приедешь со своим?» И что я им отвечать должна? «Он еще не знает, потому что никак не выяснит – отпустят нас или нет». Согласись – звучит смешно.

- Смешно – не стал спорить я и закинул харч богов в рот.

- Ладно, пока ты не наешься все разговоры бессмысленны – признала Вика и встав, включила кофеварку.

Ел я не торопясь. Не для того, чтобы выгадать время – это все ерунда, а потому что мне сейчас было очень хорошо. Тепло, светло, еда – много ли человеку надо для счастья? Ну, может, чтобы его еще не дергали по мелочам.

- Ладно, схожу – я вытер тарелку корочкой хлеба и отправил ее в рот – В конце концов, действительно, нужна ясность. Но если он скажет «нет», и это будет настоящее, твердое «нет», так сказать – истинное «нет» - то не обессудь, я настырничать не буду. С ним спорить – себе жизнь сокращать. Я – пас, при всей симпатии к твоим родителям.

- Но ты постарайся быть убедительным, сделай так, чтобы он этого не сказал – очень проникновенно попросила меня Вика – Пойми, это ведь нужно не только мне, это в первую очередь нужно нашим родителям. Вспомни, как была счастлива твоя мама – давай порадуем и мою, она этого заслуживает. Не так уж много у них в жизни осталось хорошего, тем более, что на Эльку надежды нет, она совсем со своими играми рехнулась. Так что наш визит для моих родителей как свет в окошке. Сам посуди – вот я, их дочь, вот ты - мой муж и отец нашего общего ребенка.

- Кого? – в голове у меня что-то засвистело, а потом защелкало – костяшки фактов вставали на место. Веснушки зимой, затошнило ее тогда, рывки настроения…. Нет, какая-то часть меня еще трусливо канючила «Да ну, гонит, обычный развод», но Великая Мужская Чуйка, всегда четко отделяющая правду от врак, громогласно рявкнула у меня в голове – «Ну, вот и все. Отбегался, болезный».

- Ну да – с гордостью сообщила мне Вика, обрубая все мои надежды – У нас будет маленький, а почему нет? Сначала я об этом и думать не хотела – это ж всем моим карьерным устремлениям кранты, но потом мне это все стало так пофигу. Ну что – карьера? Она не убежит. Зато у нас будет мальчик… Ну или девочка. Маленькое такое существо, с ручками, с ножками…

Я слушал все эти излияния и понимал, что в чем-то она права, а конкретно в слове «кранты». Да, я думал о том, что она - это наилучшая партия, да, я в принципе был не против детей, но не прямо сейчас. Сейчас это совсем уж не к месту и не ко времени. Хотя, о чем я? Для большинства мужчин это всегда не к месту и не ко времени…

- Когда? – перебил я Вику, с горящими глазами бормочущую что-то вроде «у-тю-тюсеньки».

- Когда – что? – уставилась она на меня.

- Ну… - я замялся – Мальчик… Или девочка. Но лучше все-таки мальчик.

- Как сделаешь – засмеялась Вика – Пока ты особого рвения в их изготовлении не проявляешь, все осторжничаешь. Хочешь – перейдем к этому впросу сразу после того, как ты от Зимина вернешься.

Великая Мужская Чуйка ошиблась? Да ладно?

- Так ты что, пока еще… - ненавижу банальности, но все эти фразы уже отточены мужчинами от начала времен и других нам в генетечиском наборе при рождении не выдают.

- Нет – Вика даже как-то возмутила – Нет, ты что! Я в перспективе. Но сразу тебе заявляю со всей ответственностью – хорошо бы эту перспективу сделать реальностью. Я хочу быть молодой мамой, не тянуть до сорока лет. Не желаю, чтобы меня называли «старородящей».

Я не испытывал такого облегчения, такого катарсиса никогда. Это было несравнимо даже с тем случаем, когда летел из Москвы в Ямал и ждал у туалета сорок минут того момента, когда проснется задремавший там бородатый геолог. Причем нужда меня к туалету привела далеко не малая, а это – аргумент.

- Мне кажется, или ты расстроился, что маленького не будет? – Вика обняла меня за талию и прижалась лицом к моей груди – И я даже так думаю – ну его, Зимина, завтра к нему сходишь.

Вот змея. Это все план, тонкий, хитрый, расчетливый. Вон и рука у нее пошла вниз, и пахнет от нее так, возбуждающе. Никак афродизиаки? Ай-яй, молодец какой.

- Завтра? – я улыбнулся (как мне думается – обаятельно) и немного отстранился от девушки – Завтра предпраздничный день, кто знает, какие у него планы. Нет, милая, ради нашего совместного счастья не буду я откладывать такое дело в дальний ящик. Пойду и выясню все прямо сейчас.

Не то, чтобы я не хотел детей или боялся этого, просто я хочу, чтобы они появились тогда, когда… Да черт возьми, я не знаю - когда. Но точно не сейчас, когда мне не до конца ясно, чем кончится вся эта свистопляска. Не исключено, что я и бошку свою не сберегу до ее завершения, какие тут дети.

Впрочем, ни разу не слышал, чтобы у кого-то из моих приятелей беременность жены стояла в планах. Все они раньше или позже разводили руками и говорили –

- Блин, ну как не ко времени! Или –

- Твою мать, как она умудрилась залететь?

Ну, понятное дело, это произносилось в узком мужском кругу – счастливой будущей маме такого говорить нельзя. Неважно, что у нее срока всего три недели, токсикоз, плаксивость и странные идеи (хочу что-нибудь эдакое, вроде колумбийской папайи) уже в наличии. И вот уже те, кто прошел сквозь этот ад под названием «её первая беременность» стоят и смотрят на своего друга, обреченного на восемь месяцев страданий, терзаний и забегов в ночные магазины за шоколадкой с орехами. В их глазах понимание и сочувствие, они-то знают, что у него впереди.

Правда, потом, за все эти мытарства мужчинам положен бонус – три дня абсолютного счастья. Это короткий отрезок времени, когда дитё уже родилось, а из роддома забирать его пока еще рано. И вот в эти три дня счастливый папаша успевает проститься с прежней жизнью навсегда и набраться позитивных впечатлений на будущее.

Я выскочил за дверь и вытер лоб – однако, она за меня взялась всерьез. И что примечательно – все, что я сейчас выиграл, это только отсрочка, не более того. Ой, беда, беда…

- Все готово – заговорщицки произнесла девушка Лика с ресепшн, когда я с выпученными глазами пробегал мимо нее – Привезли, как обещали, и украшения, и коробочку, я уже ее упаковала красиво, с бантиком.

- Чего? – у меня и из головы с этими делами вылетело, что здесь лежит подарок для Вики – А, украшения. Это хорошо.

- Сейчас заберете? – деловито поинтересовалась Лика.

- Какой там – отмахнулся от нее я – Пускай полежит еще у тебя, не горит. Слушай, набери мне Зимина.

Мне пришло в голову, что его может и не оказаться на рабочем месте – на дворе-то вечер. Не факт, что он в кабинете все время сидит, может он на коньках отправился кататься или шампанское где-то пьет.

- Прошу – Лика протянула мне трубку, в которой уже слышался голос Зимина.