Однажды в кафе «У Бетти» к Альфу и Джоан подошел мужчина и спросил, обращаясь к Альфу:

— Простите, вы не Джордж Дональдсон?

— Нет, — удивился Альф. — А почему вы спрашиваете?

— Вы очень похожи на Джорджа Дональдсона, — ответил тот. — Мы вместе учились в школе Страталлане.

— Я знаю только одного человека из Страталлана. Это Гордон Рэй, ветеринар из Боробриджа. Но я никогда его не встречал.

— Теперь встретили, — сказал мужчина. — Это я!

Гордон Рэй засмеялся — и будет еще много лет смеяться вместе с Альфом. Эта встреча положила начало дружбе между Гордоном с его женой Джин и Альфом с Джоан. Следующие двадцать пять лет они встречались в Харрогите почти каждый четверг.

Если бы мне пришлось считать самых лучших друзей отца по пальцам одной руки, Гордон Рэй непременно оказался бы в их числе. Родом с северо-запада Шотландии, он управлял практикой в Боробридже, городке неподалеку от Тирска, и относился к тому типу людей, которые нравились моему отцу. В Гордоне не было «второго дна»: его дружелюбное лицо светилось честностью и порядочностью, и после нескольких минут общения казалось, что знаешь его всю жизнь.

Несмотря на более прочное финансовое положение, чем у моего отца, Гордон не тратил время на роскошь. Больше всего он любил ходить по горам и жить в палатках со своими детьми. Я отчетливо помню, как Гордон, тихо насвистывая, бросает в багажник сапоги и рюкзак, и его улыбающееся лицо светится от удовольствия. В отличие от моего отца, он не увлекался спортом или музыкой, но, кроме того, что им было весело вместе, оба любили дикие высокогорья Британии, где они проводили много времени, гуляя и смеясь. Это так сцементировало их дружбу, что Джин и Гордон несколько раз ездили с нами в отпуск.

Как и Альф, Гордон в то время работал в практике не покладая рук и рассказывал много забавных историй. Альф весело смеялся над рассказами Гордона о его победах и поражениях, и его успокаивала мысль, что многие его коллеги-ветеринары ведут такую же трудную жизнь, что и он. Альф никогда не скучал в обществе Гордона Рэя.

В 1949 году ветеринарная практика в Тирске стала слишком оживленной для двух ветеринаров, и Дональд с Альфом наняли своего первого служащего — Гарольда Уилсона, железнодорожного клерка на пенсии. До этого времени Джоан — кроме того, что почти постоянно отвечала на звонки, — помогала вести бухгалтерию, но с увеличением семьи и работы по дому нагрузка стала для нее непосильной. Срочно требовалось привести все бумаги в порядок. Кабинет был усеян обрывками бумаг с каракулями Дональда, деньги торчали из ящиков стола и из горлышка стоявшего на каминной решетке литрового горшка, который Джеймс Хэрриот потом опишет в своей первой книге.

Гарольд Уилсон, в отличие от своих нанимателей, с арифметикой дружил и довольно быстро привел дела в порядок, но ему стоило больших трудов добиться сотрудничества со стороны Дональда. В книге «Если бы они умели говорить» Джеймс Хэрриот описывает первого секретаря практики «мисс Харботтл», которая ведет войну с Зигфридом, пытаясь свести дебет с кредитом. Этот персонаж был весьма приблизительно списан с Гарольда Уилсона и может служить примером, как Альф скрывал прототипов своих героев, меняя их пол.

Между Гарольдом и Дональдом часто происходили стычки. Гарольд не выносил неорганизованность Дональда в управлении делами, а Дональда раздражала привычка Гарольда громко покашливать, привлекая его внимание, — как правило, в самый неподходящий момент. Дональда никогда не отличался терпением, и в такие моменты он реагировал особенно бурно, но, несмотря на эти вспышки, Гарольд оставался ценным и преданным работником практики больше десяти лет.

Хотя Гарольд взял на себя все делопроизводство, работы в практике становилось все больше, и вскоре стало очевидно, что двоим с ней не справиться. Вдобавок Дональд пускался в разные предприятия, пытаясь найти другие способы заработать денег, и проводил много времени вне практики. Альфу приходилось нести дополнительную нагрузку.

За всю жизнь у Дональда Синклера было множество самых разных интересов. В 1950-х и начале 1960-х он увлекался стрельбой, рыбалкой и охотой, а также держал свору биглей, а потом гончих.

Одним из самых стойких его увлечений были голубиные гонки. В «Саутвудс-Холле» он держал очень хорошую стаю и считался признанным знатоком голубей. Любители голубей со всей Северной Англии спрашивали у него совета. Однажды я поинтересовался, нравится ли ему быть голубиным доктором, после того как он был специалистом по лошадям.

— Очень, — ответил он. — Голуби не лягаются!

Помимо этих увлечений, Дональд пускался в разные авантюры, способные, по его мнению, принести огромную прибыль, — иногда он добивался успеха, а иногда его авантюры заканчивались полным провалом. Самым успешным его предприятием было выращивание елок на холмах в окрестностях «Саутвудс-Холла», которое началось больше тридцати пяти лет назад и до сих пор приносит прибыль, спустя годы после смерти Дональда.

Его ранние деловые начинания в то время, когда они с Альфом еще работали вдвоем, не были столь прибыльными. В конце 1940-х годов с помощью Одри он купил две фермы в окрестностях Тирлби, Бампер-Касл и Лоу-Кливз, и, соответственно, стал по совместительству фермером. Естественно, управлял он фермами в свойственной ему эксцентричной манере, и обе несли убытки. Дональд вернулся к фермерству в 1970-х и держал в Саутвудсе стадо коров с подсосными телятами; на этот раз его предприятие оказалось чуть более успешным.

В конце 1940-х годов, помимо ферм, он вынашивал другие необычные замыслы. Одним из них было изобретение сложной проволочной конструкции, предназначенной для защиты кур на свободном выгуле. Она открывала курам вход в безопасный загон, где их не могла достать лисица. Оригинальное приспособление Дональда не только преграждало путь хищнику, но и не давало курам выбраться из убежища. Он окрестил свое изобретение, на которое возлагал большие надежды, «Патентованная предохранительная дверца Синклера».

К его великой радости, он получил заказ на большую партию этих устройств. Он договорился в местных механических мастерских об их изготовлении, и как-то в понедельник утром повез их на тирский рынок, чтобы заключить сделку с покупателем. Нетерпеливо вышагивая около огромной кучи металла, Дональд прождал несколько часов, но его «клиент» так и не появился.

Альф хорошо запомнил тот день. Ближе к вечеру Дональд, перегрузив свой товар, подъехал к двери дома 23 на тракторе с горой металлолома в прицепе.

— Боже мой, Альфред! — закричал он. — Я чуть не надорвался, притащив сюда эти чертовы дверцы, а мерзавец так и не явился за ними! Что мне теперь делать со всеми этими железками?

«Предохранительные дверцы» вернулись в «Саутвудс-Холл», где мирно ржавели в течение многих лет. Но Дональд не падал духом и вскоре принялся воплощать в жизнь другие замыслы. Он решил создать передвижной магазин, продающий жареную рыбу с картошкой, дав ему многообещающее название «Золотая рыбка». Этот теоретически доходный магазин колесил по окрестным деревням, но, к сожалению, не оправдал своего названия. Дональд нес огромные убытки, а вот у нанятых им работников дела шли гораздо лучше. Они реализовали весь товар, прикарманили деньги и исчезли. «Золотая рыбка», как и ржавеющие дверцы, скоро была забыта.

Многие говорили, что партнерство Дональда Синклера и Альфа Уайта было гармоничным. Дональд всегда был полон идей — иногда хороших, иногда безумных, а Альф доводил их «до ума». На протяжении всех лет их совместной работы выходки Дональда служили неистощимым источником веселья для Альфа, но временами ему совсем не хотелось смеяться, особенно в тот напряженный период в конце 1940-х, когда Дональд часто отсутствовал, занимаясь своими делами.

Им была нужна помощь, и в июле 1951 года она пришла. Молодой человек по имени Джон Крукс стал первым из длинной череды помощников, вошедших в клинику на Киркгейт.