Глава 16

«Чудесно иметь помощника, особенно такого хорошего, как он. Он всегда внушал мне симпатию, но когда меня вызвали на отел в три часа утра, и я передал вызов ему, а сам повернулся на другой бок и снова заснул, моя симпатия переросла в чувство глубокой привязанности», — эти слова из последней книги Джеймса Хэрриота «Все живое» имеют особое значение для ветеринарных врачей, удостоенных сомнительной чести мчаться на рассвете на холодную ферму, выскочив из теплой постели.

Появление Джона Крукса внесло новый смысл в жизнь Альфа Уайта. В первые десять лет работы ветеринаром он почти каждую ночь ездил по вызовам, и возможность послать на далекую ферму кого-то другого вызывала в нем ощущение восторга и чуда: «Впервые в жизни кто-то работает на меня!»

Джон не только хорошо знал свое дело, он был приятным человеком и нравился клиентам. Для Альфа начало 1950-х годов было очень счастливым. Они с Джоном стали большими друзьями, и в клинике царила атмосфера веселья и юмора. В то время практика процветала. Сельское хозяйство бурно развивалось, фермеры стали более образованными, и ветеринары должны были соответствовать, — идеальные условия для такого умного молодого человека, как Джон Крукс.

Джон провел в Тирске почти три года. Он уехал в мае 1954-го и основал собственную практику в Беверли. В конечном счете он добился признания своих заслуг, став президентом Британской ветеринарной ассоциации в 1983 году. Однако, несмотря на высокое положение, он не забыл свое скромное начало в Тирске и смотрел на годы, проведенные с Альфом и Дональдом, как на самые счастливые в жизни. Старшие коллеги давали ему дельные советы и оказывали огромную поддержку, столь необходимую молодому человеку, делающему первые шаги на профессиональной стезе. Работа в Тирске произвела на Джона столь глубокое впечатление, что, уезжая, он взял с собой бутылку, наполненную «воздухом» с Киркгейт, 23, в надежде воссоздать в своей новой практике эту атмосферу дружбы и доброго юмора.

Джон и его жена Хитер оставались большими друзьями Уайтов, и Альф стал крестным отцом их первой дочери Аннет. Много лет спустя, когда Джон стал президентом Б В А, он попросил Альфа выступить на церемонии, посвященной его вступлению в должность. В своей речи Альф поделился воспоминаниями о «совсем молоденьком ветеринаре», как называли Джона фермеры. Именно тогда Альф Уайт, осознав, что он уже не самый молодой человек в практике, почувствовал, что начинает стареть.

Появление помощника изменило стиль жизни Альфа. Попробовав вкус более цивилизованного существования, но видя, что жена по-прежнему надрывается на Киркгейт, 23, он твердо решил перевезти семью из большого холодного дома. Кухни в фермерских домах поражали его воображение. Теплые, с печками или огромными плитами, занимавшими почти все пространство, они казались Альфу душой дома, где происходят только хорошие вещи. Он долго мечтал об уютном доме с большой теплой кухней, где вся семья будет собираться за столом. Этот образ резко отличался от спартанских условий, в которых он жил уже столько лет.

Хотя последние пять лет Альф прилично зарабатывал, ему удалось скопить очень мало. Кроме того, что ему приходилось кормить и одевать всю семью, он взял на себя дополнительные финансовые обязательства. Я учился в частной начальной школе Айви-Дин, а в помощь матери по поддержанию порядка в доме он нанял энергичную маленькую женщину. Начав свой трудовой путь без гроша за душой, Альф начал поиски нового дома так же, практически без денег.

Это его не остановило, и вскоре ему приглянулся дом на Стоктон-Роуд в Тирске. Это было именно то, что он искал: дом стоял в красивом месте и идеально подходил для семьи по размеру. Его продавали с аукциона, проходившего в гостинице «Золотое руно», и Альф, вооруженный мечтой и очень маленькой суммой, отправился туда с твердым решением приобрести дом во что бы то ни стало. Этот аукцион он не забудет никогда. Цена поднялась до 3000 фунтов — о такой сумме он мог только мечтать, — но он упрямо торговался, думая только о том, что должен вывезти семью из холодного дома с каменными полами. Напряжение в зале нарастало с каждой секундой, и когда остались только два претендента — он и его соперник, Альф не выдержал. Твердая решимость внезапно испарилась, и он сдался. Из «Золотого руна» он вышел опустошенным и сломленным человеком.

Этот случай не прошел для Альфа бесследно. Выходя из гостиницы, он бросил взгляд в зеркало, но с трудом узнал свое мертвенно-бледное лицо, — мрачная, бледная тень человека, который шел на аукцион, окрыленный надеждой. Он чувствовал себя столетним стариком. Этот эпизод настолько врезался ему в память, что он описал его в книге «Все живое».

Потеря дома на деле обернулась удачей. Через некоторое время после ожесточенной торговли Альф купил участок земли на Топклифф-Роуд, где построил свой собственный дом. Он обошелся на 1000 фунтов дешевле, к тому же его построили по чертежам Альфа и Джоан. Благодаря прочному положению в практике Альф сумел получить кредит на 2000 фунтов и теперь мог рассчитывать на уют для своей семьи. В новый дом мы переехали зимой 1953 года. Отец назвал его «Роварденнан» в честь красивого маленького холма на берегу озера Лох-Ломонд. Здесь мы проведем следующие двадцать пять лет нашей жизни.

Я хорошо помню день нашего переезда. В память врезались комнаты без сквозняков и покрытые коврами полы. Здесь не было центрального отопления, но по сравнению с Киркгейт это было самое теплое и уютное гнездышко на свете. Больше всего Альф восторгался кухней. Там господствовала плита «Ага», внушительное, надежное хранилище тепла, которому Альф будет поклоняться следующие двадцать пять лет. У Альфа — так и вижу его сгорбленную фигуру в халате с чашкой чая в одной руке и поджаренным хлебцем, намазанным пастой «Мармайт», в другой, — было много причин благословлять эту плиту.

1953-й стал для Альфа годом счастья и побед. Он построил свой дом, его дети учились в прекрасной школе, а дела в практике шли настолько хорошо, что они могли позволить себе помощника. Жизнь налаживалась.

Одно грустное событие все же произошло вскоре после переезда в «Роварденнан». Нашего маленького песика Дэнни сбила машина на дороге около дома. У этого к тому времени четырнадцатилетнего пса было крепкое тело и здоровое сердце молодой собаки, возраст сказался на нем только в одном — он стал глуховат. Он не услышал машину, которая оборвала его жизнь, но, к счастью, смерть наступила мгновенно. Нам казалось, что Дэнни будет жить вечно, но незнакомое окружение и глухота погубили его.

Я помню, как отец вошел в нашу комнату и сказал нам с Рози, что Дэнни больше нет. Мы плакали, не стыдясь своих слез. Мы считали его членом семьи и несколько недель не могли привыкнуть к тому, что наш лохматый маленький друг не бежит рядом.

Альф даже помыслить не мог о поездках в машине без собаки, и сделал то, что всегда советовал клиентам, потерявшим любимца, — нашел другого. В то время Дональд держал биглей, и одна сука в помете оказалась очень маленькой и слабой. Она с трудом поспевала за остальными, и Дональд с радостью подарил ее Альфу. Так это очаровательное маленькое существо, которое мы назвали Диной, стало вторым собачьим компаньоном Альфа в его долгих поездках.

Дина была полной противоположностью своему предшественнику. Вся ее жизнь крутилась вокруг миски с едой. Быстро умяв свою порцию, она хотела еще и, чтобы получить добавку, использовала свое главное оружие. У этой неотразимой маленькой гончей была умильная мордочка с влажными коричневыми глазами, и стоило ей взглянуть на нас, как все наши твердые решения не перекармливать ее куда-то исчезали. Когда мы садились за стол, она неизменно крутилась рядом, а поскольку моя бабушка больше всех поддавалась на чары Дины, сочные куски регулярно падали прямо в пасть занявшей стратегическую позицию собаки. Из-за такой роскошной жизни Дина стала очень толстой, несмотря на долгие прогулки с Альфом. Он постоянно внушал теще, чтобы та перестала закармливать Дину, но собака вертела старушкой, как хотела, и в результате Альф Уайт, ветеринар, к своему стыду, был хозяином одной из самых толстых собак в Тирске.