— Завтра с утра соберемся в другом месте, в доме номер два по Петергофскому шоссе, сразу у Нарвских ворот. Там сможем работать в более удобных условиях, — объявил в конце заседания Яков Михайлович Свердлов.

Вася стал объяснять товарищам, как попасть в новое место. Он всё там знал, ведь он и предложил перенести заседания съезда туда. Вечером 29 июля Яков Михайлович Свердлов приехал на Новосивковскую. Вася Алексеев был уже в райкоме. Свердлов совещался с Косиором, познакомился со всеми товарищами в райкоме, каждого расспросил, давно ли в партии, много ли работал в подполье, к чему его больше влечет. С Васей он говорил, как со старым знакомым. Память на людей у него была необыкновенная, и Васю он знал хорошо.

Свердлов показал газету, где было решение о запрете съездов.

— Прихлопнут, сволочи, — проговорил сквозь зубы секретарь райкома Эмиль Петерсон. По его лицу пошли желваки, кулаки были крепко сжаты.

— А вот мы не дадим прихлопнуть съезд, — как-то весело сказал Свердлов. — Вспомним старое и перейдем на нелегальное положение. Съезд переедет сюда, за Нарвскую заставу.

В его глубоком рокочущем голосе звучали энергия и уверенность. Он говорил о том, что путиловцы, конечно, сумеют защитить съезд. Он знал каждую красногвардейскую дружину в районе. В сущности, у него уже был готовый план, как всё организовать. Надо было только выбрать помещение.

Тогда Вася и сказал о домике — сразу за Нарвскими воротами, слева, если ехать из города.

— А что это за дом?

— Да какой-то полковник жил, потом дом пустовал долго. Помещение меньше, чем на Сампсониевском, да ничего, поместиться можно. Хотите, я вас туда сейчас сведу? Задами тут недалеко.

— А что ж, пошли!

Они были в домике возле Нарвских ворот уже через несколько минут. Яков Михайлович всё осмотрел — где можно собраться, каковы подходы к дому, как из него выбраться в случае тревоги. Всё нужно было учесть.

— Подойдет.

Он еще раз напомнил об охране, о квартирах для приезжающих делегатов, о том, что надо как-то организовать питание.

Той же ночью взялись за дело. В охрану отбирали дружинников, вооруженных наганами или крупнокалиберными пистолетами — маузерами, смит-вессонами. Дружинники должны были разместиться вокруг домика, не привлекая к себе внимания. Распределяли красногвардейцев по сменам, чтобы патрули действовали круглые сутки — днем оберегали съезд, ночью следили, не подтягиваются ли карательные отряды, не собираются ли для нападения.

Дружинники решили, что охраны, вооруженной револьверами, все-таки мало. На свой страх и риск поставили на чердаке возле слухового окна пулемет. Позиция была удобная, тут, в случае нужды, можно было долго сдерживать нападающих. Пока пулемет тщательно замаскировали. Никто о нем не знал.

Райкомовцы ходили по квартирам рабочих:

— Надо на несколько дней приютить приезжего товарища.

Везде жили очень скученно, но отказов райкомовцы не встречали. «Квартирный вопрос» разрешили легко. Что за приезжий товарищ, почему надо его приютить, рабочие не спрашивали. Привыкли с давних времен.

Всё делалось быстро. В домике на Петергофском шоссе расставляли скамейки, столы. Большевики, работавшие в продовольственной управе, сумели получить талончики, по которым можно было накормить приезжих.

31 июля съезд уже заседал в домике возле Нарвских ворот. И здесь было тесновато. Сидя на скамейке, Вася чувствовал плечи товарищей, прикасавшиеся справа и слева к его плечам. Но от этого как-то становилось лишь веселее. Настроение было приподнятое. В этот день делегаты получили ленинскую работу, обращенную к съезду. В кармане у Васи лежала брошюра «К лозунгам». Вася взял брошюру и стал снова читать, во второй уже раз.

Вот оно, ленинское слово! Оно дошло до съезда, до каждого делегата. Брошюра у всех в руках. Пускай Ильич в подполье, пускай ему нельзя сюда. Пускай закрыты большевистские газеты, разгромлена типография — Ленин всё равно говорит с товарищами по партии о самом важном, о том, что надо делать теперь, куда идти. Его брошюру привезли матросы из Кронштадта, там она напечатана в дни съезда, и, читая ее, делегаты слышат, как Ленин говорит с ними.

А Ленин говорит о том, что после 4 июля политическое положение в России коренным образом изменилось. Власть перешла в руки контрреволюции. Мирное развитие революции стало невозможным. «…Власть нельзя уже сейчас мирно взять. Ее можно получить, только победив в решительной борьбе действительных обладателей власти в данный момент, именно военную шайку, Кавеньяков, опирающихся на привезенные в Питер реакционные войска, на кадетов и на монархистов».

Теперь курс на вооруженное восстание! Вот о чем говорит съезду Ленин. И съезд принимает этот курс.

В десять вечера Свердлов закрывает очередное заседание. Делегаты расходятся небольшими группками. Но многим надо еще собраться в секциях и подсекциях, там тоже подготавливаются важные решения. Вася идет в подсекцию по организации молодежи. В небольшой комнате ребята окружили Надежду Константиновну Крупскую, она сегодня докладчик. Пришли и пожилые товарищи, состоящие в партии по десять-пятнадцать лет. Как организовать молодежь — это всех интересует.

Час поздний, уже темно, но света решают не зажигать. Не надо привлекать к дому внимание.

После доклада долго спорят. Какими должны быть молодежные организации? Создавать ли их при партии или лучше, чтобы они были организационно самостоятельны, а связаны с партией лишь духовно? Называть ли Союз молодежи социалистическим?

У Васи на этот счет сомнений нет. Для него такие вопросы уже решены жизнью, в Союзе молодых рабочих Нарвской заставы: партийная организация их не опекает, а молодежь идет за большевиками.

— И зря некоторые боятся назвать Союз социалистическим. Мол, название отпугивать будет. У нас Союз с самого начала так назван, и это не испугало рабочую молодежь. Молодые пролетарии не из пугливых, это уже история показала, это каждый день показывает жизнь.

В таком духе и строится доклад съезду, который слушает его вечером 2 августа. Вася сидит, подавшись вперед. Записная книжка в руках, он готов выступить сейчас же.

До него говорит только один оратор — Смилга. Начинает с того, что в общем согласен с докладом. Но это только дымовая завеса, — Смилга далек от ленинских позиций. Оказывается, что он не поклонник названия «социалистический». Лучше бы назвать молодежные организации «союзами… стоящими на классовой точке зрения», утверждает он.

В общем, возобновляет спор, который был уже в подсекции.

— Слово предоставляется вне очереди представителю Союза социалистической молодежи товарищу Алексееву, — объявляет председатель.

И Вася поднимается на трибуну. Он рассказывает о работе Союза, о борьбе, которая идет в организации «Труд и свет», о том, как оборонцы стараются отвлечь молодежь от политики. Говорит он и о том, как молодые интернационалисты добиваются решения коренных вопросов, интересующих рабочую молодежь, как они готовят создание нового союза взамен «Труда и света», который их вовсе не удовлетворяет.

— На основании опыта этих месяцев я настаиваю на принятии предложенной резолюции как наиболее обеспечивающей интересы социалистической молодежи.

Он возражает Смилге:

— Мы считаем необходимым оставить название «социалистический». Определение «стоящий на классовой точке зрения» может быть просто непонятно для широких слоев молодых рабочих.

Он сходит с трибуны, провожаемый аплодисментами. А в конце заседания он опять на трибуне.

— Последнее слово в прениях принадлежит представителю социалистической молодежи, — объявляет председатель.

Вася снова выступает в защиту резолюции, говорит о том, что рабочая молодежь дружно поддерживает большевиков. Она и на свои собрания неизменно зовет их, а эсеров, меньшевиков не хочет и слушать.

Он уже видит новый союз. Он вместе с товарищами многое сделал, чтобы его создать. Он говорит съезду и о том, что вынашивает давно, что стало его мечтой — о молодежном журнале.