Музыка грянула туш. На месте закладки взвился флаг. К пустырю подъезжали подводы с гравием и лесными материалами.

2

Несколько месяцев провисел флаг и неподвижно пролежали материалы.

Очень удивлялись полоцкие ребята:

— Что такое? Почему же не строят школу? Ведь все есть: и флаг есть и материалы есть... Никак забыли о них!

3

Но нет, они не забыли. Человек с тараканьими усами, восседая в своем служебном кабинете, отдавал по телефону приказания:

— Алло! Это старший десятник? Вот что, милочка. Здесь в Полоцке мы уже подняли бодрость у всех ребят, подняли энтузиазм, вселили в них надежду, что школя будет. Так что здесь в Полоцке все в порядке. Пошумели и хватит! Нам же не строить важно, а пускать пыль и вселять надежду. Поэтому, милочка, сейчас же смотайте флаг, погрузите на телеги гравий и строительные материалы и везите все это в деревню Мишкино. Там тоже школы нет. Там тоже пошуметь требуется!...

4

На трибуне в деревне Мишкине, перед огромной толпой ребят и взрослых, стоял человечек в толстовке и с тараканьими усами, развевашимися по ветру.

— То! Ва! Ри! Щи! У вас нет помещения для школы. Вы требуете этого помещения. И мы вам его выстроим! Маэстрочка, не зевайте!

Музыка грянула туш. На месте закладки взвился флаг. Подъезжали подводы с гравием и лесом...

5

Прошло несколько месяцев. И гравий и лес лежали неподвижно...

6 >

— Алло!—кричал в телефон человечек в толстовке.— Это старший десятник? Слушайте, милочка, чего-то мы тут долго задержались. Что? Да ведь мы же пыль пу-

: стили? Пустили! Произвели впечатление, как будто строить собираемся? Произвели! Чего же еще? Нет, милочка, хватит! Вы не забудьте, что сейчас на очереди деревня Тарновка. Там тоже нет школы. Да! Там тоже пошуметь надо и произвести эффект! Так что сматывайте, милочка, флаг, погрузите гравий и лес и дуйте в Тар-новку. Не забудьте приготовить там для моего выступления трибуну и оркестр. Ну, пока, милочка!..

Спускался флаг, отъезжали подводы с гравием...

7

Когда задребезжал телефон и человечек с тараканьими усами снял трубку, до него долетели короткие слова:

— Это говорят из РКИ. Да! Потрудитесь, товарищ, немедленно зайти к нам. Да, к нам!

Подводы с гравием остановились...

ПИСЬМО НЕГРАМОТНОГО

Плотник Евсей смущенно начал теребить свою ватную шапку и тихо сказал мне:

— Я, товарищ, очень малограмотный. Прямо скажу, на бумаге крестиками выражаюсь. А только, видишь, такое дело произошло, что мне обязательно письмишко отписать надо. Не куму и не свату, а самому товарищу прокурору...

Через несколько минут я вооружился карандашом и бумагой, а плотник Евсей присел около, свернул козью ножку и начал диктовать.

—. Этот, как его... всеобуч, во! Ладная штука, чего и говорить! По себе чувствую. И стало быть доехал этот всеобуч и до Пскова. Начали заседать кое-где отделы с подотделами, комиссии с подкомиссиями и решили в Псковском районе ворошиловскую школу строить. Против этого ничего не скажешь. Правильно это!

А на дворе, дорогой товарищ, дух летний. Самая пора строить-то. Ну, очистили участок под школу и познакомились с товарищем Кузиным, который не кто иной, как уполномоченный и стройку материалом снабжать дол-жон.

— Очень приятно, товарищ Кузин! Все готово. Гоните ваши кирпичики.

Оно и правда. Материал начал понемногу приходить. Заложили фундамент, стенки в два с половиной кирпича возвели и, глядишь, за печи принялись. Заведующий стройкой стало быть распоряжается, а мы строим. Только смотрю я, что за печи у нас получаются, и зло берет. Я к распорядителю:

— Так и так, дорогой товарищ, а только куда дым-то пойдет? Не пойдет он на свежий воздух, вот что! Одним словом, дурацкие печи строим. Где ж это видано, чтоб так печи делать?

Поглядел на меня распорядитель волком и приказал не вмешиваться. Я опять, а он раскричался. Я снова, а он кулаком в воздухе заерзал.

Виноваты мы, конечно, что послушали тогда и выстроили эти дурацкие печи. Надо было покрепче на него нажать, сдал бы распорядитель и денежек лишних не ухлопали б...

Подошли к крыше, а только железа кровельного еще нет.

— Как, товарищ Кузин, с железом?

— Будьте покойны, — Кузин говорит. — Еще денек-два, и железо будет! По наряду № 40 получим железо.

Прошло несколько месяцев, — железа нет.

А только пока за это время кто-то поумнел и распорядился ломать эти гнусные печи как никуда негодные.

Распорядитель дурачком вертится, а мы, ясное дело, печи по-другому перекладываем.

Еще недельки прошли, — железа кровельного все нет, как нет. А Кузин успокаивает, по наряду № 40, говорит, получим.

А только довелось мне как-то по делу в деревню Ад-ворицкую съездить. Прохожу я там мимо церкви, взглянул на нее и... обомлел! Крыша, гляжу, совершенно новенькая, аж сверкает!

Подъехал я боком к дьячку:

— Где, спрашиваю, так и так, железо кровельное достали?

— Там и достали! — весело отвечает дьячок. — Свет не без добрых людей, в бога еще веруют! Одним словом, гю наряду № 40 получили кровельное железо, вот как!

И теперь оченно прошу тебя, товарищ прокурор, — заканчивал свой рассказ плотник Евсей, — от имени всей

нашей деревни прошу выяснить непонятную для нас штуку: как железные листы, предназначенные для ворошиловской школы, попали на купол адверицкой церкви?

Здесь чем-то пахнет, дорогой товарищ прокурор, потому как... этот... всеобуч ногами топчется и наша школа доселе не достроена!

Помозгуй, товарищ прокурор, вылови гадов, слышишь? Такой тебе наказ через меня вся наша деревня дает.

ЗВОНОК

Была ночь. Холодная и темная ночь.

Председатель комсода псковской еврейской школы засиделся у своих знакомых и возвращался домой в первом часу.

" *

Нетер рвал и метал, как будто собирался уложить на обе лопатки все, что встречалось на его пути.

Председатель комсода глубже уткнул нос в меховой воротник и, направляясь к мостику через овраг, думал:

— Что же надо сделать для того, чтобы улучшить положение учеников нашей еврейской школы? Первым делом надо починить глухой школьный звонок. Или даже заменить его новым. Во! Заменить его электрическим или заводным. Но тут все-таки возникает вопрос, каким заменить? Конечно, если судить с точки зрения чистоты звука, то лучше будет электрическим, но зато

заводной...

— Ребята! Ну,

Когда председатель комсода проходил через мостик, ему почудились какие-то звуки из глубины оврага. Он замедлил шаг и подошел к перилам.

Порыв ветра стих, и председатель услышал человечьи голоса:

.— ...Яшка, ты никак совсем замерз! Ну на возьми полжакетки и прикройся.

— ...И не могу я никак понять, что же это получается? Нарочно кто-то глумится над нами или как? Приезжаем мы из района во Псков для того, чтобы учиться, и никто не подумал о том, что нам, приезжим, необходимо общежитие, дайте кто-нибудь хоть край пальто для Яшки, он совсем посинел!

— ...А ведь вся штука в том, что в прошлом году общежитие было! Понимаете? Было в прошлом году общежитие при еврейской школе и латышском детдоме. Там мы в прошлом году и жили. А вот в этом году не стало общежития, отобрали его и дали нам, приезжим ребятам, адресок на новые квартиры: любой сквер и любой овраг города Пскова!..

— ...У... У... ветер-то, ветер, так и шарит по телу... Ох ты!...

— ...А что делает наш комсод? Наша, с позволения сказать, комиссия содействия? Что председатель комсода делае?'? Один аллах знает! Ведь нас, приезжих учеников, 54

не один десяток, и все мы, как самые последние соОаки, крыши над собой не чувствуем, валяемся, как самые последние псы, где попало, ночуем на ветру и под дождем, а комсоду хоть бы что! Хоть раз бы о нас подумал!.. И это называется: в Пскове проводят всеобуч и выполняют директивы правительства!.. А ведь нам долго такой жизни не вытерпеть! Уедем мы отсюда и учиться бросим... А все из-за кого? Из-за псковских общественных организаций, из-за этого комсода, хотя бы...