— Что вы хотите сказать, что не смогли ни с кем связаться? — потребовала Клэри, торопясь за Джией. За ней следовали Саймон и Джейс. Коридор изгибался, уходя глубже в самое сердце Гарда. Клэри слышала глухой рев над ними, похожий на звук океана.

— Ни Люк, ни твоя мама не вернулись со встречи в доме Волшебного Народа. — Консул остановилась в огромной прихожей, наполненной большим количеством естественного света, льющегося из окон — чередующихся квадратов простого и цветного стекла. Перед ними открывались двойные двери, украшенные триптихом Ангела и Орудий смерти.

— Я не понимаю, — повышающимся голосом произнесла Клэри. — Так они еще здесь? У Мелиорна?

Джиа покачала головой.

— Дом пуст.

— Но… что насчет Мелиорна, насчет Магнуса?

— Еще ничего не ясно, — ответила Джиа. — В доме никого нет, и никто из представителей не отвечает на сообщения. Патрик сейчас прочесывает город с командой стражников.

— В доме была кровь? — спросил Джейс. — Признаки борьбы, что угодно?

Джиа снова покачала головой.

— Нет. Еда по-прежнему на столе. Такое ощущение, будто они просто растворились в воздухе.

— Но есть что-то еще, не так ли? — произнесла Клэри. — Я вижу по вашему лицу, что есть что-то еще.

Джиа не ответила, лишь отворила двери в комнату Консула. В прихожую ворвался шум. Этот звук Клэри уже слышала — рев океана. Она пролетела мимо Консула и неуверенно застыла в дверях.

Комнату Консула, еще несколько дней назад опрятную, сейчас заполнили орущие Сумеречные охотники. Все стояли: одни в группах, другие по отдельности. Большинство групп спорили. Клэри не могла разобрать слов, но видела их сердитые жесты. Ее взгляд блуждал по толпе в поисках знакомых лиц: ни Люка, ни Джослин, — но тут были Лайтвуды, Роберт в своих одеждах Инквизитора рядом с Маризой, Алина и Хелен и толпа детей Блэкторнов.

А в самом центре амфитеатра, вокруг кафедр, были установлены полукругом четыре резных деревянных стула для нежити. Они были пусты, а перед ними, на половицах, чем-то похожим на липкую золотую краску было криво нацарапано одно единственное слово: «Veni».

Джейс прошел мимо Клэри в комнату. Его плечи были напряжены, когда он смотрел на каракули.

— Это ихор, — сказал он. — Кровь Ангела.

В один миг Клэри увидела библиотеку в Институте, пол, залитый кровью и усыпанный перьями, полые кости ангела.

Erchomai.

Я иду.

А теперь одно слово: «Veni».

Я пришел.

Второе послание. Ох, Себастьян был занят. «Глупо, — подумала она, — как глупо думать, что он пришел ради нее, что все это не было частью чего-то большего, что он не хотел большего: больше разрушений, больше ужаса, больше беспорядков». Она думала о его усмешке, когда упомянула о битве в Цитадели. Конечно, это было больше, чем нападение — попытка отвлечь. Отвести взгляд нефилимов от Аликанте, заставить их повсюду искать его и Омраченных, вызвать панику убитыми и раненными. А в это время Себастьян нашел дорогу к самому сердцу Гарда и разукрасил пол кровью.

Возле кафедры стояла группа Безмолвных Братьев в одеждах цвета кости и спрятанными за капюшонами лицами. С ожившими воспоминаниями Клэри повернулась к Джейсу.

— Брат Захария… у меня все не было возможности спросить у тебя, все ли с ним в порядке?

Джейс с болезненным выражением лица смотрел на надпись на кафедре.

— Я видел его в Базилиасе. С ним все хорошо. Он… другой.

— Другой в хорошем смысле?

— Другой в человеческом смысле, — ответил Джейс, и прежде чем Клэри успела спросить, что он имел в виду, кто-то позвал ее по имени.

В центре комнаты она увидела вытянутую из толпы руку, отчаянно размахивающую в ее сторону. Изабель. Она стояла с Алеком на небольшом расстоянии от родителей. Клэри услышала, как ее еще зовет Джиа, но она уже пробиралась сквозь толпу, Джейс и Саймон следовали за ней попятам. Она чувствовала направленные на нее любопытные взгляды. В конце концов, все знали, кто она. Знали, кто они все. Дочь Валентина, приемный сын Валентина и вампир-Светоч.

— Клэри! — воскликнула Изабель, когда она, Джейс и Саймон отделались от пялящихся зевак и чуть не врезались в брата и сестру Лайтвудов, которые смогли очистить себе немного пространства посреди толпы. Изабель бросила на Саймона раздраженный взгляд, а потом потянулась обнять Джейса и Клэри. Как только она отпустила Джейса, Алек потянул его за рукав и вцепился в него, костяшки его пальцев, держащие ткань, побелели. Джейс выглядел удивленным, но ничего не сказал.

— Это правда? — у Клэри спросила Изабель. — Прошлой ночью Себастьян был у тебя дома?

— У Аматис — да… Откуда ты узнала? — поинтересовалась Клэри.

— Наш отец — Инквизитор, конечно же, мы знаем, — ответил Алек. — О том, что Себастьян был в городе, ходили слухи, пока не открыли дверь в комнату Консула, и мы не увидели вот это.

— Правда, — вмешался Саймон. — Консул спросила меня об этом, когда разбудила — как будто я что-то знаю. Я все проспал, — добавил он, когда Изабель бросила на него вопросительный взгляд.

— Консул что-нибудь рассказала тебе об этом? — спросил Алек, взмахнув рукой в сторону мрачной картины. — Себастьян?

— Нет, — сказала Клэри. — Вообще-то Себастьян не делился своими планами.

— Он не мог добраться до представителей нежити. Только не в случае, если Аликанте охраняется, и каждый из их безопасных домов патрулируется, — сказал Алек. В его горле пульс стучал словно молоток, рука, покоящаяся на рукаве Джейса, тряслась от мелкой дрожи. — Они были на ужине. Они должны быть в безопасности. — Он отпустил Джейса и сунул руки в карманы. — А Магнус… Магнус даже не должен был находиться здесь. Вместо него должна прийти Катарина. — Он взглянул на Саймона. — В ночь битвы я видел тебя с ним на Площади Ангела, — сказал он. — Он сказал тебе, почему был в Аликанте?

Саймон покачал головой.

— Он просто прогнал меня. Он исцелял Клэри.

— Может, это блеф, — произнес Алек. — Может, Себастьян пытается заставить нас думать, будто он что-то сделал представителям нежити, чтобы сбить нас…

— Мы не знаем, сделал ли он им что-нибудь. Но… они пропали, — тихо произнес Джейс, и Алек отвел глаза, будто не мог вынести его взгляда.

— Veni, — прошептала Изабель, глядя на кафедру. — Почему…

— Он говорит нам, что у него власть, — сказала Клэри. — Власть, которую никто из нас не понимает. — Она подумала о том, как он появился в ее комнате, а потом исчез. Как в Цитадели под его ногами разверзлась земля, как будто она приветствовала его, прятала от угрозы мира наверху.

В комнате прозвучал резкий звон — колокольчик, призывающий Совет к порядку. Джиа двинулась к кафедре, с одной стороны от нее встал вооруженный стражник Конклава в одежде с капюшоном.

— Сумеречные охотники, — произнесла она, и слова четким эхом разнеслись по комнате, как если бы она использовала микрофон. — Пожалуйста, помолчите.

В комнате постепенно стало тихо, но судя по непокорным взглядам на нескольких лицах, это была тишина не стремящихся сотрудничать.

— Консул Пенхаллоу! — воскликнул Кадир. — Какие ответы есть у вас? Что значит это… это осквернение?

— Мы не уверены, — начала Джиа. — Это произошло ночью, между сменами стражников.

— Это месть, — произнес худой темноволосый Сумеречный охотник, в котором Клэри узнала главу Будапештского Института. Лазло Бэлоу, по-моему, так его звали. — Месть за наши победы в Лондоне и в Цитадели.

— Мы не одержали побед в Лондоне и Цитадели, Лазло, — сказала Джиа. — Лондонский Институт оказался защищен силой, о которой мы не знали, которую мы не можем повторить. Сумеречные охотники там были предупреждены и уведены в безопасное место. Но даже в этом случае некоторые из них были ранены, никто из войска Себастьяна не пострадал. В лучшем случае это можно назвать успешным отступлением.

— Но нападение на Цитадель, — возразил Лазло. — Он не вошел в Цитадель. Он не достиг оружейной…

— Но ничего и не потерял. Мы отправили шестьдесят воинов, а он убил тридцать и ранил десять. У него было сорок воинов, а потерял он, наверно, пятнадцать. Если бы не то, что произошло, когда он ранил Джейса Лайтвуда, то сорок его воинов убили бы наших шестьдесят.