Еще в середине XIX века британские специалисты отмечали, что индийское железо не хуже, а в чем-то даже превосходит английское, и при этом гораздо более дешево. Колонизация и освободительные войны поставили Индию в зависимость от Великобритании. Индия смогла продолжить развитие и положить конец массовому голоду в стране только после обретения независимости. Китай оставался непокоренным до начала Великобританией Второй Опиумной войны сто пятьдесят лет назад и также смог продолжить собственное развитие только с уходом колонизаторов. Япония — единственная страна в Азии, которая успешно противостояла колонизации и единственная развивалась, сумев при этом обзавестись собственными колониями. Неудивительно, что азиатские страны в последнее время, после обретения полноценного суверенитета, стремительно наращивают свое социально-экономическое могущество.
Однако эти длительные исторические процессы лишь способствуют увеличению трудностей поддержания «общей мировой системы порядка», в которой каждому должно быть отведено свое место. Эти трудности не обусловлены сугубо проблемой «эффективного сопротивления» развивающихся стран мировому гегемону — главная тема со времен холодной войны — но они скорее восходят к тому, что глубоко скрыто в сердцевине западного общества. Как показывает история, принуждение служит действенным инструментом управления. В то же время не стоит забывать о дилеммах господства.
Глава седьмая. Осиное гнездо
Вернемся к мысли, высказанной Майклом Крепоном, о том, что последние дни 2002 года, вероятно, были «самым опасным периодом со времени Кубинского кризиса в 1962 году». Главной причиной его обеспокоенности стало «образование зоны стихийного распространения ядерных технологий от Пхеньяна до Багдада», включая «Иран, Ирак, Северную Корею и Индийский субконтинент»{301}. Опасения такого рода были широко распространены, а инициативы администрации Дж. Буша 2002–2003 годов способствовали усилению международной напряженности и только подстегивали общее беспокойство.
Существует более значительный источник ядерной опасности, о котором в США редко говорят на публике, поскольку это имеет отношение к стране, являющейся придатком американской военно-политической мощи — Израилю. Конечно, никто официально не признает этот факт, как в «зоне стихийного распространения ядерных технологий», так и в Штабе стратегического командования США (STRATCOM), отвечающего за арсенал ядерного оружия. Генерал Ли Батлер, начальник Штаба стратегического командования в 1992–1994 годах, отмечает, что «крайне опасно, когда в этом осином гнезде, как мы называем регион Ближнего Востока, одно государство открыто наращивает свой арсенал ядерного оружия, который измеряется в сотнях боеголовок и тем самым провоцирует ответные действия других стран региона». Израильские запасы оружия массового поражения вызывают не меньшее беспокойство у России — второй ведущей ядерной державы в мире{302}.
Подобные опасения были выражены в более яркой форме в тексте Резолюции Совета Безопасности ООН № 687, действие которой было приостановлено в результате совместных усилий администраций Буша и Блэра в рамках системы мер, предпринятых ими для обеспечения квазилегальной основы для вторжения в Ирак. Ни одна резолюция не санкционировала действия США и Великобритании, а Резолюция № 687 была направлена на «создание на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового поражения и средств его доставки» (Статья 14). Разведка США и ряд других источников были едины во мнении, что Израиль, предположительно, располагает несколькими сотнями единиц ядерных боеголовок и ведет разработки по созданию химического и биологического оружия.
Статья 14 мало фигурирует в комментариях американских экспертов, но часто упоминается за пределами США. К примеру, Ирак обращался к Совету Безопасности ООН по вопросу применения положений Статьи 14. У этой страны есть собственные мотивы не помешать осознанию всей значимости данного вопроса. Опасения генерала Батлера также отнюдь не тривиальны. Несомненно, военная мощь Израиля будет всячески «провоцировать соседние государства» на разработку и создание собственного оружия массового поражения, включая Ирак, коль скоро у него появится хоть какая-то степень самостоятельности.
Вопросы, которым посвящена Статья 14 указанной резолюции, возникали и раньше, к примеру накануне первой войны США в Персидском заливе. После вторжения в Кувейт, в августе 1990 года, Ирак выдвигал ряд предложений по выводу своих войск в контексте общего регионального мирного урегулирования. Эти предложения попали на страницы газет после утечки информации, организованной американскими властями, которые сочли иракские предложения «серьезными» и «обсуждаемыми». О степени их серьезности мы не можем судить: руководство США «тут же отклонило их», как сообщил журналист Кнут Ройс из газеты «Ньюсдэй» — единственный, кто сумел подробно описать все перипетии этого дела. Довольно интересно, что тогда, по результатам социологических опросов, перед началом бомбардировок Ирака американцы высказались за проведение конференции по мирному регулированию арабо-израильского конфликта, если это поможет осуществить вывод иракских войск из Кувейта{303}. Безусловно, эти показатели были бы выше, в случае если бы американцы знали, что Ирак только что выступил с аналогичным предложением, которое Вашингтон сразу же отклонил. Разрушительной войны и еще более тяжелых ее последствий можно было бы избежать, сотни тысяч жизней можно было бы спасти и, вероятно, заложить фундамент для последующего свержения тирании С. Хусейна. Вполне вероятно, что существовала возможность полного уничтожения во всем регионе оружия массового поражения и средств его доставки. Наконец, стало бы возможно распространить данную инициативу на сверхдержавы, которые на протяжении 30 лет отказывались соблюдать Договор о нераспространении ядерного оружия в части осуществления добровольных мер, направленных на уничтожение ядерного оружия, что имело бы огромное значение.
Помимо оружия массового поражения, в целом военный потенциал Израиля оценивался в регионе как фактор «исключительной опасности». Несмотря на то что Израиль является небольшой страной, он смог стать, по сути, американской военной и технической офшорной зоной, в связи с чем получил возможность создавать вооруженные силы, оснащенные по последнему слову техники. Основой его экономики являются высокотехнологичные разработки военно-промышленного комплекса и тесное сотрудничество с США в этой сфере. Неудивительно, что Израиль начинает напоминать своего старшего партнера в различных аспектах. Парламентское расследование (Кнессета) обнаружило, что «Израиль в настоящий момент занимает второе после США место в мире по степени социальных разрывов между различными группами населения по уровню доходов, наличию собственности, привлечения капитала, качеству и стоимости образования и многим другим показателям благосостояния граждан». Некогда эффективная система социального обеспечения пришла в упадок, а социально-культурные ценности общества претерпели значительные трансформации{304}.
Как его старший партнер, Израиль обладает вооруженными силами, которые несравненно более оснащены, нежели армии других стран, уровень развития которых сопоставим с израильским. Руководитель направления научно-технических разработок Армии обороны Израиля охарактеризовал военно-воздушные и бронетанковые войска как гораздо более оснащенные и современные, чем имеющиеся на вооружении любой страны НАТО, за исключением США{305}. Израильские традиционные вооруженные силы призваны осуществлять военные операции на территории соседних государств, усмирять народные волнения на оккупированных территориях, используя при этом средства, которые заставляют различных представителей правозащитных организаций приходить к самым мрачным выводам.