— Нет? — переспросил он с таким видом, как будто я мог запамятовать, что что-то такое было.

— Нет.

— Почему?

— Потому что не было… — я запнулся.

— Чего?

Впившись в меня взглядом, он как клещами вытаскивал ответ — и тут же требовал следующего.

— Желания.

— У тебя или у неё?

Мне опять захотелось что-нибудь сделать с ним или с собой. Нортонсон был прав! Как же он был прав, выдавая характеристику на Ирвина Прайса! «Человек, который пользуется своим положением калеки, чтобы задавать вопросы, которые никогда не рискнёт задать здоровый человек», — так и есть!

— Я ничего не знаю про её чувства, — прошептал я. — Но у меня таких мыслей или желаний в отношении её не возникало.

— А чего ты так смущаешься-то? Ты же скво!

— А ты — нет, — напомнил я.

— Я журналист, — усмехнулся Ирвин. — Это хуже!

— Да уж… — пробормотал я. — Ещё вопросы?

— Всегда! — он засунул толстый правый мизинец в ухо — ненормально маленькое для его несуразной башки — покрутил там, как будто прочищал от застрявших ответов. — А скажи мне, дружочек Рэй, если бы она предложила — что бы ты делал?

— А можно выбрать другую тему? — нервно поинтересовался я, чтобы потянуть время.

— Нельзя. Отвечай!

— Я не знаю! — воскликнул я, с трудом удерживаясь от того, чтобы опять посмотреть за угол.

«Может, правда, пусть убирается? А то спугнём. Справлюсь как-нибудь сам! А то вообще ничего не получится!»

— Рэй, вы же в одном блоке спали, — его голос звучал ровно и даже как-то печально. — Вдвоём. Не у одного меня такие мыслишки заводились. И мне-то не щекотно — я её давно знаю, и знаю хорошо. Но выглядело это не так чтобы очень. Тебе не приходило в голову, что она имеет планы на тебя?

— Оно хотела меня защитить, — прошептал я.

— Что-что? — переспросил он, и его бугристое лицо внезапно стало очень злым.

— Она хотела меня защитить, — повторил я.

— От кого? — Ирвин сморщился, как от кислятины. — Мне-то про это не пой! «Защитить!» От кого? И как? Прикрыть своим телом?

— Не надо, — я отвернулся, чтобы скрыть смущение.

Я был абсолютно неподготовлен к такому разговору. Даже не думал никогда об этом. Всё было, как было, и она иногда заходила ко мне вечером или утром. А иногда — нет. Но мы просто беседовали, ничего больше! Я не замечал ничего такого! Или просто не хотел видеть?

— После «бэшек» на станции полно свободных консультантов, — продолжал журналист. — И занимались бы они твоей защитой двадцать четыре часа… Вволю. Не отвлекаясь на что-то ещё. Если бы дело было в защите.

— Зачем ты мне это говоришь? — спросил я, перестав злиться на Ирвина. — Зачем — теперь? А не тогда?..

— Потому что ты сейчас скво, — просто ответил он. — Можешь понять, о чём я. Можешь же, да? А, я вижу! Можешь! И понимаешь! Надеюсь, понимаешь также, что я не ради тебя тут пляшу!

— Понимаю, — кивнул я.

— Будь ты просто инженером, врачом, да хоть монтажником — да я только за! Помощник — хуже. Легко перепутать с работой. Но ты не просто помощник. Ты, — он запнулся, подбирая слова, — ты особенный, дружочек Рэй. С начала такой был, я постарался. Ну, уж точно не обычный тильдиец. Заметный, слишком заметный… С тобой просто не получится!

— То есть это может помешать её политической карьере? — уточнил я. — Стать препятствием?

— Легко! — отозвался он. — Удобный повод для тех, кто готов копать. И кто может. Так что держись осторожнее, повнимательнее, в общем… Так. Вообще.

— Что ещё посоветуешь?

— Останься здесь. Не возвращайся в Восточный! Тебе разве здесь плохо? Не лезь в её жизнь. Не начинай опять! И не позволяй ей лезть в твою. Будьте порознь!

— А ты, значит, хочешь, чтоб она осталась? — продолжал я, не в силах сдержаться, да и не видя смысла. — На этом посту? Без проблем?

Ирвин был моей единственной кандидатурой не только на ловлю загадочной «ашки» женского пола. В первую очередь я планировал использовать его для раскрытия того самого заговора, из-за которого меня перебросили из Администрации в СПМ. Только я хотел фактов подсобрать. И ещё обдумать всё как следует. Как-нибудь потом. Чтобы выложить перед ним все доказательства — и запустить его, как ракету, против людей, которые пренебрегли самыми важными принципами нашей жизни…

А он сам — один из них. «Понятно, почему он стал журналистом! Влияние!»

— Значит, ты очень рад, что именно она — Глава Станции, — усмехнулся я. — Ну, конечно же! Как же иначе!

Ирвин нахмурился:

— Ты о чём?

— Всё о том же! О том, как хорошо, что именно она всем тут заправляет!

— А с чего тебе не нравится?

— Мне? — я усмехнулся. — С чего? Я здесь только потому, что здесь был Просперо Мид. А он здесь был потому же, почему и остальные особо одарённые. Понятно, кому говорить «спасибо», кто всё устроил!

Он молчал и не двигался — только следил за мной взглядом.

— Можешь не волноваться — я не вернусь.

Опершись спиной о простенок между лифтами, я пригладил волосы, с силой нажимая на кожу черепа, и давящее чувство «я в ловушке, выхода нет» снова охватило меня. С кем я собрался сражаться? Со всем миром? Со всем человечеством?!

— Я не смогу вернуться, Ирвин. Даже если захочу! Она не позволит мне. Любовь это у неё, симпатия или ещё что, но как только я сказал, что знаю про заговор, она тут же вышвырнула меня.

— Что ты ей сказал? — свистящим шёпотом переспросил Ирвин. — Заговор?! Какой ещё заговор?

— Это правда, — я вздохнул. — Она позволила превратить «Тильду» в свалку для проблемных и недолеченных граждан. Они валом сюда пошли после того, как она стала Главой. Пока меня не лишили статуса, я успел кое-что проверить. Слишком большой процент. Слишком заметно, если вглядеться. Поэтому меня и перевели в секс-отдел…

— Лучше бы тебя перевели в мусорщики, — прошипел Ирвин. — Пинцетом гайки собирать! Без скафандра!

Лифт проглотил его, и через полминуты я остался в полном одиночестве.

Странная тема, которую внезапно поднял Ирвин. Странная реакция на мои слова. Странно это всё… Определённо, я потерял ещё одного сторонника! Впрочем, и обрёл я его, не прилагая особых усилий, так что стоит ли горевать? Ясно же, что Ирвин «дружил» со мной только ради информации! Или надо бояться негативных передач про мою персону? Но худшее, что можно было сделать, уже произошло: обо мне вообще перестали говорить!

С другой стороны, кто мой настоящий сторонник? Юки? Только она навестила меня «в изгнании», и ещё Дэн (Туччи не в счёт). Остальные как будто и забыли, что я вообще существую. Откуда мне знать — возможно, люди, расположение которых я завоевал в Западном секторе, точно также забудут обо мне, стоит мне исчезнуть из поля зрения! Сколько ни старайся, мне не стать даже «почти человеком». Никогда!

— Я чужой здесь, — прошептал я, всё также стоя возле лифтов и уставившись в светло-салатовые гладкие плиты пола, похожие на один огромный лист. — Чужой. Навечно чужой!

— Нет. Не чужой. Не для меня, — возразил мне негромкий, но твёрдый голос.

Подняв взгляд, я сначала увидел вырвиглазный комбо, потом — предупреждающий знак, а затем уже лицо. Обычное женское лицо. Хорошенькое. С тёмными японскими глазами и светлой, как будто светящейся кожей. В обрамлении чёрных вьющихся волос, завязанных в небрежный узел.

Передо мной стоял андроид А-класса, и пол у него был, определённо, женский.

Спина

Рассказывали, что на «Сальвадоре» каждому рабочему в личное пользование бесплатно предоставлялся свой секс-андроид. Пол, цвет кожи и волос — на выбор. Можно было даже гермафродита заказать! Неотличимые от людей, и при этом без изъянов типа бородавок или запаха изо рта. Понятливые, послушные, способные выполнить любое пожелание и научить чему-нибудь новенькому! Мечта, а не игрушки!

К тому моменту, когда недостроенный, но уже действующий «Сальвадор» запустили на орбиту, такие модели уже были в свободной продаже, но, разумеется, далеко не каждый мог позволить себе подобное «удовольствие». Дорого. Да и качество далеко не всегда соответствовало ожиданиям, поэтому, вопреки прогнозам, проституция никуда не делась — просто стала удовольствием для очень бедных и для очень богатых.