Итак, тайна — необходимейшее условие и ведения войны в целом и проведения всякой отдельной операции. Наилучший же способ достичь успеха — это поставить своих солдат в необходимость драться изо всех сил. Сунь-цзы до сих пор говорил об этих двух вещах раздельно, теперь он рассматривает эти два условия совместно.

Сунь-цзы нашёл слова, которыми очень образно определил тактику полководцев древнего Китая по отношению к своим солдатам. Эти слова превратились в крылатое выражение, прочно вошедшее в речевой обиход па всем Дальнем Востоке. Это выражение — «убрать лестницы». В западном мире в этом случае говорят «сжечь корабли».

«Ведя войско, следует ставить его в такие условия, как если бы, взобравшись на высоту, убрали лестницы». Надо отрезать своим солдатам всякий путь назад, поставить их перед единственным путём — вперёд, заставить их видеть в победе единственное средство «добыть себе одну жизнь среди десяти тысяч смертей», как говорят на Дальнем Востоке.

Выражение «убрать лестницы» идёт, конечно, из практики осады крепостей. Когда солдаты взобрались по лестницам на стены, важно было удержать их там для ожесточённого рукопашного боя. Чтобы предупредить всякую попытку к отступлению, полководец и приказывал убрать лестницы.

Сунь-цзы вводит в оборот и выражение «сжечь корабли». У него есть и третье, ставшее так же крылатым: «разбить котлы». Все эти три выражения значат одно и то же: «Ведя войско и зайдя с ним глубоко на землю князя, приступая к решительным действиям, надлежит сжечь корабли и разбить котлы, вести своих солдат так, как гонят стадо овец: их гонят туда, и они идут туда, их гонят сюда, и они идут сюда; они не знают, куда идут».

Как в Китае, так и в Японии полководцы нередко «убирали лестницы» или «сжигали корабли», чтобы заставить своих солдат яростно сражаться. Так, например, поступил Гун У, который, переправившись через реку, приказал потопить все суда, на которых была совершена переправа, и тем отрезал себе путь к отступлению. Особенно часто этот приём практиковался тогда, когда приходилось иметь дело с превосходящим по численности противником. В 1-м году Кодзи (1555) японский феодал Мори Мотонари, ведя борьбу с Уэ Харуката, у которого было большое и хорошо вооружённое войско, применил тот же приём. Армия Харуката занимала остров Ицукусима. Мотонари задумал уничтожить своего противника на этом острове. Посадив своих солдат на корабли, он направился к нему и, высадившись на берег, немедленно же отослал корабли обратно. Солдаты, видя, что пути назад отрезаны, с яростью бросились на войско Харуката и разгромили его.

В свете всех этих высказываний становится понятным вывод Сунь-цзы «Собрав всю армию, нужно бросить её в опасность; это и есть дело полководца». Чжан Юй в своём парафразе этих слов добавляет: «Этим добывается победа».

Выше Сунь-цзы установил девять видов обстановки — девять родов местности. Там же он дал общие указания, как следует действовать в каждой обстановке. Теперь, установив на наиболее показательном примере — на войне на неприятельской территории — общие правила ведения операций, он переходит к изложению тактики борьбы в каждой из этих девяти местностей. Начинает он с предварительного общего замечания: «Изменения в девяти видах местности, выгоды сжатия и растяжения, законы человеческих чувств — всё это нужно понять».

Из всего предшествующего изложения хорошо известно, какое значение придаёт Сунь-цзы «изменениям». Для него всякое явление существует в своих изменениях: в каждый данный момент оно в известном смысле меняет свой облик. Поэтому и перечисленные выше «девять местностей», т. е. девять видов обстановки, не есть явления постоянные и неизменные. Они также претерпевают изменения, существуют в этих изменениях. Поэтому Сунь-цзы, переходя от общих правил, которые он вполне признаёт, как и наличие прочной специфики в каждом явлении, к изложению отдельных тактических приёмов, сначала напоминает своему читателю о самой природе такого явления, как местность, обстановка. Вместе с тем, установив выше основные правила действий в каждой из этих девяти местностей, Сунь-цзы этими словами предупреждает читателя об опасности слепо придерживаться их. Эту сторону хорошо подметил Чжан Юй. «Нельзя слепо придерживаться законов девяти местностей, необходимо понимать их изменения».

Далее Сунь-цзы выставляет два понятия, которые характеризуют все действия на войне. В его формулировке это — «сжатие и растяжение». Эти две силы заложены в каждом явлении, в каждом предмете. При этом они находятся во взаимной зависимости, обусловленной друг другом. Выше уже цитировалось известное положение китайской натурфилософии: движение достигает своего предела и превращается в покой, покой достигает своего предела и превращается в движение. Это — всеобщий закон. Он проявляется и в отношении сжатия и растяжения. Сжатие достигает своего предела, и само собой наступает растяжение, растяжение доходит до предела, и возникает сжатие. Это соотношение китайские мыслители иллюстрируют на наглядных примерах. Змея, готовясь прыгнуть, т. е. вытянуться во всю длину, предварительно по мере сил сжимается в комок. «И-цзин» иллюстрирует это правило на червяке: «Черняк сжимается для того, чтобы растянуться».

Японский комментатор Сорай посвящает этому положению такие строки: «Это всеобщий закон Неба, Земли и всей Природы. Солнце уходит в землю — это сжатие. Уйдя в землю, оно утром снова выходит — это растяжение. Осенью и зимой растения увядают, силы Неба и Земли свёртываются — это сжатие. Весной и летом на растениях расцветают цветы, созревают плоды — это растяжение. Именно потому, что зимой всё сжимается, весной всё вырастает; сжимается для того, чтобы потом распрямиться во всю длину. Если зимой много снега, это предвещает урожайный год. Если силы зимы велики, оживание весной происходит могуче и пышно. Если сжатие слабое, слабое и растяжение; если сжатие сильное- и растяжение благодаря этому происходит с силой. Таково и человеческое дыхание. Вдох — это сжатие, выдох — это растяжение. Когда вдох силён, и выдох продолжителен. Когда человек при ходьбе делает шаг вперёд, это есть растяжение, когда он ставит ногу, это есть сжатие. Если бы он не поставил ногу, он не мог бы сделать шага вперёд. Если он сильно подаётся при этом назад, он далеко шагает вперёд. И так во всём. Нет ничего, что не было бы подчинено этому закону» (Сорай, цит. соч., стр. 301).

Сорай хорошо отражает понимание соотношения сжатия и растяжения, которое основано на «И-цзине». Несомненно, что и Сунь-цзы воспринимал эти понятия в этом же плане. Зависимость его мировоззрения от идей, развитых в «И-цзине», отмечалась уже не раз. Поэтому слова Сорая лучше приближают к мыслям Сунь-цзы, чем объяснения других комментаторов. На войне действует всё тот же закон сжатия и растяжения. Иногда нужно свернуть свои планы, но только для того, чтобы потом с ещё большей силой их развернуть. Бывает необходимо перейти к обороне, но только для того, чтобы потом сильнее ударить. Полководец должен это понимать так же, как понимать закон изменений. Он должен уметь видеть, уметь отыскивать в сжатии и растяжении свою выгоду. Так ставит вопрос Сунь-цзы.

И третье должен учитывать полководец: закон человеческих чувств, иначе — психологию человека, в особенности психологию масс. Все вышеприведённые указания Сунь-цзы о том, как создавать соответствующие настроения в своих солдатах, построены именно на учёте человеческой психологии, а насколько эти настроения важны, Сунь-цзы достаточно объяснил выше: от них зависит боеспособность армии, т. е. в конечном счёте — победа.

Таким образом, Сунь-цзы требует от своего полководца, чтобы он, вырабатывая конкретную тактику своих действий, опирался на знание трёх законов: закона изменений обстановки, закона сжатия и растяжения, закона человеческой психологии. Только тогда его тактика будет покоиться на прочной основе.

В чём же заключается эта тактика?

Вспомним, что именно Сунь-цзы назвал «местностью рассеяния». Так назвал он свою территорию, когда она становится ареной войны, когда на ней приходится вести борьбу со вторгшимся противником. Сунь-цзы полагает, что солдаты, видя, как их земля опустошается противником, будут охвачены беспокойством за свои семьи и хозяйства, а такие настроения неминуемо отразятся на их боеспособности. Поэтому «в местности рассеяния я стану приводить к единству устремления всех», — говорит Сунь-цзы. Иначе говоря, нужно отвлечь их от мысли о своих домах и сосредоточить их мысли на другом. Но на чём? Ведь автор говорил раньше: «В местности рассеяния не сражайся». Очевидно, это запрещение условно. Не сражаются только тогда, когда войско по какой-либо причине не боеспособно. Но если солдаты перестанут думать о своих семьях и сосредоточат все помыслы на войне, тогда боеспособность их будет достаточно высокая и сражаться можно.