Как много воспоминаний о прошлом… и о настоящем!

В тот день я страстно желала услышать голос Акселя — более, чем когда-либо прежде, говорила я себе. Мне хотелось видеть, как он идет к дому через сад. Но он не пришел.

Дождь прекратился. Я взяла свой альбом для эскизов. Вышла и направилась к гроту. Я сидела там, но не рисовала, а размышляла. Я смотрела на изменившиеся листья в саду. Цветов осталось совсем мало. Зима была уже близко. Как все это было прекрасно! Эти мягкие холмики, пруд, храм Купидона, луга, очаровательные маленькие домики моего хутора… моей собственной маленькой деревни, которая выглядела столь естественно, но в действительности была в высшей степени искусственна…

Как я любила все это!

Мне не нужно было спешить. Я буду здесь до тех пор, пока не станет почти совсем темно. Возможно, я останусь здесь на ночь. Я могу послать за своими детьми. Как приятно было бы не ночевать во дворце и представить себе, что Версаль находится на расстоянии многих миль от меня!

Я услышала звуки шагов. Мое сердце подпрыгнуло в предвкушении. Может быть, это Аксель, который приехал в надежде найти меня здесь? Эта мысль отогнала прочь мои болезненные размышления, и на некоторое время я снова стала легкомысленной, как та молодая женщина, которая когда-то устраивала на этих лужайках воскресные балы и доила украшенных лентами коров в чаши из севрского фарфора.

Но передо мной предстал не Аксель, а паж из дворца. Его волосы были растрепаны, он был разгорячен и задыхался. Вне всякого сомнения, он почувствовал облегчение, увидев меня.

— Мадам, мадам! У меня с собой записка для вас от графа де Сен-При! — воскликнул он.

Граф был одним из министров, постоянно живущим в Версале.

— Вы спешили… — начала было я, но он бесцеремонно прервал меня. — Мсье де Сен-При сказал, что это дело чрезвычайно срочное. Ваше величество должны немедленно вернуться во дворец!

Я раскрыла записку и прочла:

«Немедленно возвращайтесь во дворец. На Версаль идет толпа».

Я почувствовала, что меня охватил ужас. Я поднялась и подобрала свою шляпу.

— Я немедленно вернусь обратно через лес! — сказала я.

— Мсье де Сен-При приказал мне привезти для вас карету, мадам. Кое-кто из этой толпы, возможно, уже в Версале. Опасность очень велика.

— Тогда проводите меня к карете! — сказала я.

В молчании я поехала обратно во дворец.

Как только я прибыла туда, король тоже вернулся. Он был забрызган грязью после охоты, но спокоен, как всегда.

Граф де Сен-При ждал с нетерпением. Он сказал:

— У нас мало времени. Сюда идут женщины из Парижа. Они уже в предместье Версаля.

Вошел капитан гвардейцев и, отдав честь королю, спросил, какие будут приказания.

— Приказания?! Относительно этой толпы женщин? Вы, должно быть, шутите! — воскликнул Луи.

Сен-При сказал:

— Сир, это необычные женщины. Среди них могут быть мужчины, переодетые женщинами. Они идут, вооруженные ножами и дубинами. Они настроены угрожающе.

— Но мы не можем использовать солдат против женщин, мой дорогой граф! — сказал король.

Граф де Сен-При приподнял брови. Тут я услышала на лестнице стук сапог. В комнату ворвался Аксель. Его глаза сразу же отыскали меня, и он почувствовал заметное облегчение. Он закричал:

— Сюда движется толпа! Она несет с собой смерть! Королева вместе с детьми должна немедленно уехать!

Луи улыбнулся ему, словно понимал беспокойство влюбленного.

— Мсье де Сен-При желает обсудить этот вопрос. Вам следует присоединиться к нам, дорогой граф! — сказал он.

Я чувствовала нетерпение Акселя. В конце концов, он ведь видел этих женщин. Он знал, как они настроены. Он слышал их реплики. Он знал, что им нужна была кровь — моя кровь. Он знал также, что этот марш женщин был хитрой уловкой со стороны революционеров. Если бы шли мужчины, солдаты стали бы стрелять в них. Но рыцарственный король никогда не позволит им стрелять в женщин. Лидеры революционеров хорошо спланировали все это. Это они подстрекали парижанок. Это они задерживали снабжение города хлебом, чтобы его недостаток казался еще большим, чем он был на самом деле. Это они распространяли свои памфлеты еще более неутомимо, чем прежде, и эти памфлеты были еще более грубыми по отношению ко мне.

Именно я была причиной похода женщин на Версаль. Им нужна была моя голова. Они хотели вернуться в Париж вместе с королем, с моими детьми — и со мной. Но мое тело должно было быть изувечено и растерзано на куски этой толпой женщин, бешеных, как дикари, с жаждой крови в сердцах.

Я могла прочесть все это на лице Акселя. Я никогда прежде не видела его таким испуганным. Но он никогда не опасался за свою собственную безопасность. Он боялся только за меня.

Сен-При знал об отношениях между Акселем и мной. Но он думал только о сохранении монархии. Он знал, что Аксель был мне хорошим другом. Надежным другом. Он мог быть полезен. Кто мог быть более преданным, чем возлюбленный?

Сен-При немедленно созвал на совещание оставшихся лояльно настроенных министров. Необходимы незамедлительные действия, сказал он. Мосты через Сену должны охраняться Фландрским полком. Нужно оборонять Сен-Клу и Нейм. Королеву и королевскую семью надо отправить в Рамбуйе, а король вместе со значительными силами гвардейцев должен выехать навстречу наступающим. Вместе с тысячей конных вооруженных солдат он может приказать толпе отступить. А если они откажутся повиноваться, не останется другой альтернативы, кроме как открыть огонь.

— А если это не увенчается успехом, если в толпе будут вооруженные мужчины и женщины, если разгорится бой? — спросил король.

— Тогда, сир, во главе войска вы пойдете в Рамбуйе. Там вы составите план, как соединиться с силами в Метце.

— Гражданская война? — спросил король.

— Это более предпочтительно, чем революция, сир! — ответил ему Аксель.

— Но это значит, что король будет подвергаться опасности! — сказала я.

— Мадам, в данный момент подвергаетесь опасности вы! — возразил Аксель.

Король колебался. Я знала, что произойдет. Он поедет туда, но никогда не даст разрешения стрелять в женщин. Замечательный план Сен-При провалится, потому что мой муж никогда не проявит твердость.

Я должна была быть с ним. Я была убеждена, что мне необходимо остаться рядом с ним. Кроме того, я не желала, чтобы он столкнулся с опасностью, которую я не смогу разделить с ним.

Я повернулась к нему и сказала:

— Думаю, мы должны быть вместе. Ты должен сейчас уехать вместе со мной и со всей семьей в Рамбуйе!

Король колебался. Потом он решил, что не может бежать. Он должен встретиться лицом к лицу с этими людьми.

Итак, мы все говорили и говорили, а тревога Акселя все росла. Нам принесли известие о том, что наступающие находятся уже чуть ли не в самом дворце. У некоторых из них были ножи. Они выкрикивали угрозы. Они жаждали моей крови. Они хотели отвезти короля в Париж.

— Сир, если вы позволите этим людям увезти вас в Париж, вы потеряете корону! — сказал Сен-При.

Некер, который опасался потерять свою популярность у народа, был против плана отъезда в Рамбуйе. И Луи колебался между мнениями этих двух человек. То он вдруг поворачивался к Сен-При со словами:

— Да, да, мой дорогой граф, вы правы. Мы должны поступить именно так!

А потом, в следующую минуту, он говорил Некеру:

— Вы правы. Я должен проявить твердость!

Затем — мне:

— Мы должны быть вместе! Мы не должны расставаться!

А между тем решительные моменты проходили. Я подозревала, что именно этого Луи и хотел. Ведь тогда ему не нужно будет делать выбор. Обстоятельства сделают это за него. Таким он и был всегда. Вот почему мы теперь балансировали на грани революции. Теперь я так ясно понимаю это… Я вспомнила все шаги, которые привели к нашему падению, и множество шансов, которые давала нам судьба. И каждый раз Луи колебался до тех пор, пока не становилось уже слишком поздно и решение уже не зависело от него.