Но подумать проще, чем сделать. Пришлось вручную составлять программу для маршрута, вводить коррекции и поправки, воюя со справочниками по гравикартам систем ВМО и с инструкциями по шифтам. Непростая задачка оказалась, хотя в теории все легко, да. Больше всего меня беспокоил пункт программы, в котором мне предстояло на достаточно небольшой дистанции от Солары, уже внутри орбиты Аркана, врубить тягу на противоположный вектор. По расчетам энергии хватало с запасом, а вот во что это выльется на практике — черт его разберет. Ну ладно, попробую, все равно пока не начну — не узнаю.

Впрочем, физика — наука упрямая. И что характерно, ей все равно на наши предположения. Взрывы у меня на борту повредили маршевые двигатели, и часть нагрузки принял на себя реактор. И не было ничего удивительного в том, что когда я начал отталкиваться шифтами от солнышка по имени Солара, чтобы сесть на планету, реактор не выдержал. Слава всему, что отвечает за технику звездных скитальцев, что мне хватило импульса оторваться от звезды и пойти на планету. А вот садиться придется в полуаварийном режиме, на накопителях, а здесь они не гигантские, мягко говоря.

Мда, запас везения я явно подысчерпал. Не до конца, что радует, но изрядно. До космопорта я не дотягивал никак, в лучшем случае — полуаварийная посадка, как бы нелепо это ни звучало, где-то на континенте. Что и пришлось проделать, испытав все прелести падения в атмосфере без гравикомпенсации, без жизнеобеспечения, отдав всю мало-мальски значимую энергию в шифты. Чтобы посадка не стала падением.

Не буду расписывать ощущения желудка, который стремится выскочить через ушные раковины, да и не стоит, наверное, даже пытаться. Словами это все равно не передать. Скажу проще: когда мы с кораблем все-таки закончили наше «планирование», удар о поверхность мне не понравился. Кораблю, судя по отчетам систем, тоже. Грустно сели, но сели. Не развалились на части, не рассадили себе брюхо о скальник, не взорвались. Сели. А то, что посадочные опоры не выпущены, аппарель грузовая опять продрана и все поголовно маршевые и маневровые дюзы забиты, и кроме шифтов ничего из двигателей не пашет — так это мелочи.

Подобьем бабки: в активе у нас то, что я жив. Здоров, относительно, но ничего не повредил. Есть деньги, есть пока еще не особо убитый корабль. Есть оружие, запас еды и воды. В пассиве — повреждения, точные сведения о том, что на меня охотятся мальчики из Витасерве, ни связи, ни возможности улететь. Итог? Можно попробовать подождать, пока кто-нибудь меня здесь найдет. Ведь не каждый же день у них тут корабли с орбиты валятся. Или каждый? Что я, в сущности, знаю про Аркан? Да ничего. Не заносило меня сюда, и дело не в том, что ничегошеньки я не помню. Дело в том, что не шевелится внутри ни одна ниточка, не дергает ни один крючок при мысли об этой планете. Я никогда здесь не был и никого здесь не знаю. Что, в сущности, плюс.

Попытка диагностирования неприятностей у меня на борту подсказала мне неутешительный итог. Реактору нужен новый блок стабилизации, этот отлетался. Плюс — реактор теперь можно запускать только в промышленных условиях, на месте его из аварийного заглушения не вывести. Маршевым двигателям нужны новые дюзы и новая калибровка. Гиперпривод почти выжил — не считая системы определения и привязки. По злой иронии — она же система ДС, дальней, то есть межсистемной связи.

Даже все вместе оно было бы ничего, если бы я сидел на космодроме. Но вот в семи сотнях километров от него — изрядно грустно. А если верить спутниковой системе навигации, именно столько я и не дотянул до рембазы. А до ближайшего более-менее крупного поселения (а другие просто у меня на карте не отмечены) около ста километров. Ну вот и великолепный повод прогуляться налегке! Хотя… Корабль придется бросать здесь. Стоп! Какое прогуляться, я же собирался тут дождаться, пока меня кто-нибудь найдет! Ага, ответил я сам себе, а если это опять будут ребятки с Триангла? Что дальше? Принимать бой с дохленькими пистолет-пулеметами? Или заманивать всех на корабль и тратить последнюю энергию из накопителей на плазмобой? Мда. Что так тускло, что этак.

Но идея прогуляться до города Мерчитауна, до которого всего сто километров, мне начала определенно нравиться. В сущности, что я теряю? Угнать мою посудину вряд ли угонят, пока она здесь. Вскрыть могут, но я все ценное заберу с собой. И что дальше? Добраться до города, нанять грузовик-эвакуатор, перетащить «Счастливчика» в космопорт, вернее, на верфи. Ремонтироваться. Ну, долгие проводы — лишние слезы, пошли, сказал я сам себе, затолкал в сумку оружие, пластины из кейса, все свои запасы денег и документов и взвесил «рюкзачок» на руке. Мда. Килограммов двадцать получилось все вместе. Пришлось перетряхивать: документы М. Скола и В. ф. д. Мурхе, вместе с корабельными идентификаторами, и одним из пистолет-пулеметов остались в корабельном сейфе, в капитанской каюте. Ничего, надо будет — вернусь. А пока, мистер Альтез, ноги в руки и потопал.

Долго ли, коротко ли — а я вышел из перелеска, в который плюхнулся, на шоссе. Не особо широкое, но шоссе. И, прикинув направление, забросил сумку на спину, на манер рюкзака растянув лямки, и пошагал. За первый час ходу меня не обогнала ни одна машина, и на встречной полосе тоже было никого не видать. Солара жарила, с меня градом лил пот, и я устроил себе небольшой привальчик. Переложил в сумке барахло так, чтобы спасительные купюры были между моей спиной и всем остальным, десять минут посидел на поваленном дереве около дороги и, покряхтев для порядка, закинул сумку обратно на плечи и рванул вдоль шоссе легким бегом. Глупо? А вот ни фига! Энергии тратится примерно столько же, как если бы шел и матерился на погоду. А расстояние преодолевается большее.

Ну, или мне хотелось в это верить. Во всяком случае, почему-то мне пришло в голову, что наши инструктора в академии на тактической подготовке всегда гоняли нас бегом. Или это потому, что когда идешь шагом — мысли дурацкие в голову лезут? А бегом вроде как и времени думать навалом, да только сил не остается. Все в мышцы уходит. Я усмехнулся своим теориям, и в этот момент рядом со мной затормозил грузовик.

— Далеко бежишь, мэн? — поинтересовался из кабины водитель, здоровенный рыжий дядька.

— До Мерчи, бро, — отозвался я. — Подкинешь?

— Запрыгивай, — хохотнул он. — А то ты себе обувь собьешь, мэн.

— Спасибо. — Меня не надо было приглашать дважды, я открыл его кабину и одним прыжком оказался на сиденье рядом с ним. Запыхавшийся, но довольный. Водила протянул мне раскрытую ладонь:

— Макс, так и зови.

— Рик, если что. Спасибо, Макс.

— Не за что, — фыркнул мой спаситель, и грузовик бодро побежал по дороге дальше.

Скорость у максовского «Ерша» была не очень, потому сто тридцать километров дороги (с учетом объездов и заезда на заправку) мы ехали больше часа. Сильно больше, ближе к полутора. Просто я не засекал время, трепясь с водилой о погоде, о машинах, о других планетах. Оказалось, что он нигде никогда не был, просто родился и вырос на Аркане. Я даже не знал, завидовать ему или сочувствовать — я даже представить себе такого не мог! Всю жизнь на одной планете. Никуда не вылетая. Не видя ничего, кроме этих лесостепей и прерий ближе к югу. Я бы с ума сошел, если честно, но Макс не выглядел сумасшедшим.

Я узнал, что в Мерчитауне одна гостиница. Она же кабак. Ну, то есть на первом этаже там типичный салун, а второй и третий — гостиничные номера. И держит ее мотоклуб. И мотоклуб этот — да, да, именно, «Редкие Мерзавцы». Ну и черт с ними, поскольку связь между чептами поддерживается постольку — поскольку, мне вряд ли что-то грозит. Да и кто бы меня опознал?

Еще я успел узнать, что у Макса трое детей. Старшая дочь и два сына. И дочь вымахала дылда выше матери, почти отца догнала, двадцать лет, а ума нет. Завела себе роман с каким-то прохвостом из Сачвилля, это южнее Мерчи на полсотни километров, а он балбес и кретин. А средний сын, дурак, из колледжа чуть не вылетел за свои выходки. А младший все болеет, с тех самых пор, как максова старуха отдала богу душу, пытаясь родить четвертого. И сама не выжила, и ребеночек не выжил. Ну да ничего, ничего, есть же трое, значит, род не прервется.