Одержимый этим подозрением, Крононби набрал текст нового тайного поручения для Дюрана, скрупулёзно отредактировал его и упаковал дискету в конверт, запечатав её сургучным штемпелем, испытав, очень кстати, удовлетворение и убаюкивающее предвкушение, взамен неуёмного беспокойства, которое, казалось бы, не позволило бы сомкнуть глаз до утра.

Визант появился в офисе со смутным и тяжёлым воспоминанием о случившемся, будто всё ещё переваривал кошмар, проникший в его кровь как яд. Подопечные заподозрили в нём последствия чрезмерного застолья, чего он и не пытался оспаривать, отшучиваясь от их насмешливых нападок. Но ему было не до веселья, на его душе висел груз мирового заговора, что нельзя затереть дутым оптимизмом. Вся маскировка шелушилась и отлипала как старая змеиная кожа.

Пытливый взгляд Сьюзен усматривал в патроне серьёзную интимную связь, что в ней самой разжигало двусмысленное настроение: и ревность, и любопытство, плюс, в лукавых глазах играла искра отместки за его равнодушие к ней. Мол, как ты со мной, так и я с тобой. Хотя это не усугубляло настроение Византа, он даже извлекал из этого моральную пользу, подпитываясь её самообманом и недоступной ей тайны, что укрепляло его чувство превосходства.

Итак, что можно было с определённостью заключить. На Дюрана, или его научно-технические разработки охотились — русская разведка, Спирин, как самостоятельная фигура, или пытавшаяся быть таковой, и, наверняка, западные спецслужбы. Византа также преследовали, если не считать Спирина, некая посторонняя организация. Визант подозревал самого Дюрана, искавшего связи со спецслужбами. Словом, все, следили за всеми.

Но если люди Дюрана смогли проникнуть в базу данных российских спецслужб, то, что им стоило отследить похищение Визаната и узнать о планах Спирина? Значит, Византу не требовалось выходить на магната, тот сам вскоре должен был объявиться.

Как всегда Сьюзен принесла утреннюю прессу и почту в кабинет к боссу, среди которой оказался конверт из синей бумаги, на имя Фарно, с указанием вскрыть лично. На месте адреса отправителя стояло одно слово — «Клиент».

Визант, как истинный детектив, сперва стал изучать сам конверт: взял его за края и всмотрелся в него на свет. Однако бумага была плотной, и ничего через неё нельзя было рассмотреть. Но и её можно было пропитать отравленным снадобьем, которое убьёт и через кожу. Визант открыл ящик, где хранился детективный реквизит, достал перчатки, очки, лупу, набор для обнаружения отпечатков. Затем он вспомнил, что свой кабинет он давно не обследовал на «жучки», подзабыв в суматохе про это правило. Привычными приёмами он обследовал площадь кабинета, включая все источники питания. Но к его разочарованию, ничего не обнаружил. Он надел на глаза оптический прибор, позволявший увидеть лучи от лазерного микрофона, проникавшего сквозь окна, но и тут его ждало разочарование.

Ещё несколько дней назад его похищали, втягивая в игру с высокими ставками, взбудоражили огромной дозой адреналина, но тут же оставили без внимания.

С нетерпением он стал вскрывать конверт.

На мелованной бумаге высокого качества, аккуратно сложенной, отблескивал текст готического шрифта, с глубокой офсетной печатью. Послание гласило следующее:

«Уважаемый мистер Визант, будьте к полудню завтрашнего дня в пабе «Porterhouse», на улице Maiden Lane 21, метро «Covent Garden». Займите столик, если не любите пиво, закажите чистого виски. Возьмите поклажу, чтобы вам хватило на несколько дней, без провизии. Подчинённым объясните, что отправляетесь в командировку, без подробностей. Остальным — ни слова о ваших планах.

Доброжелатель».

Анонимно и туманно, с раздражением подумал Визант, став рассматривать чрез лупу, нет ли каких следов, принюхался, не ощутив лишних запахов, посыпал порошком для обнаружения отпечатков, но всё тщетно.

Не успел он отвести взгляда от листа, как произошло что-то невероятное: межстрочные интервалы стали сереть, затем почернели, весь текст, слился в чёрное дымящееся пятно, скоро от послания остались хлопья пепла и едкий дым. Визант поспешно смёл мусор в пепельницу, затем достал коробку сигар, предназначенную скорее для посетителей, и раскурил одну, чтобы перебить химический запах табачным, не вызывая подозрений у подчинённых. Подошёл к окну и открыл ставню.

Что за чертовщина? Хотели лишний раз поразить его воображение? Ну что же, испуг и любопытство достигли критической массы. Успокоившись, Визант нажал на кнопку телекома:

— Сьюзен, с завтрашнего дня я в командировке, на неделю, — деловито произнёс он.

— Я поняла, — ответила она бесстрастно в отместку за его холодность.

Без четверти двенадцать, он вошёл в почти пустующий, уютный паб, с отсеками, занял место и заказал кофе и виски — первое для удовольствия, второе — для пароля. Молодая официантка загадочно подивилась такому сочетанию вкуса и уточнила, может ему принести кофе после того, как он выпьет виски. Но Визант ответил, что сперва хотел бы кофе, ещё больше позабавив официантку, шутливо отметившую наличие новой моды пить кофе перед спиртным напитком.

Едва ему подали кофе и виски, как запищал телефон в кармане. Номер входящего звонка не определялся.

«Мистер Визант, вы должны были заказать только виски», — прозвучал голос на медленном английском.

«Я и его заказал, но пить — предпочитаю кофе», — упрямо возразил Визант.

Повисла пауза недовольства.

«Сейчас подъедет серебристый БМВ, вы сядете в него. И отключите телефон».

Визант не притронулся к кофе, оставил купюру, послал воздушную благодарность миловидной официантке и преспокойно вышел, заметив неподалёку машину с открытой дверью.

— Мистер Визант, вы всё время тянете время, — первое, что он услышал от того, кто сидел рядом с водителем, говорившем без акцента. — Ставите нас в неловкое положение. Здесь стоянка запрещена.

— По-моему, это вы ставите меня в неловкое положение, отрывая от моего бизнеса. Я пошёл к вам на встречу по вашей просьбе, хотелось бы вежливости.

Визант нарвался на взгляд в зеркале заднего наблюдения, так смотрят люди, ощущающие за собой силу и власть.

— Мы постараемся. Хотя у вас нет выхода, — объяснил незнакомец. — Сейчас мы направляемся в Брайтон, — продолжил он, — затем нам предстоит морское путешествие.

— Жаль, что не остановимся в Брайтоне. Никогда там не был, — насмешливо врал Визант.

В продолжение своих шпионских фокусов с самосгорающей бумагой и приглашением на светскую вечеринку, они не проверили его сейчас на оружие или «жучки», наверное, также, пользуясь своими скрытыми новейшими сканерами. Визант и не подал вида, что их фантастическая техника поразила его воображение.

Через час они уже миновали Брайтон, прибыв, к гавани Марина, с множеством причалов, где швартовались тысячи яхт. Его сопроводили по пирсу к одному из кораблей, среднего размера, современного вида, где без стеснения могли бы путешествовать человек десять. Их яхта отличалась сглажено устремлённой формой, с претенциозным названием тёмно синими буквами на её серебристом борту «Seawolf».

Визант не торопился пройти на палубу корабля, куда вышел встречавший их матрос в непроницаемом синем комбинезоне.

— В чём дело? — мягко подивился охранник.

— У меня морская болезнь. Я не вынесу и получаса на этой посудине, — возмутился Визант.

— Она только на вид посудина, — парировал стражник саркастически. — Каюта в ней на стабилизаторах, так что качка не ощущается.

Его крепкий напарник вплотную приблизился к пленнику.

— Уверяю вас, путешествие обещает не только комфорт, но и новые открытия, — добавил охранник.

Визант взошёл на борт, где к одному матросу прибавилось ещё двое. Его проводили в тесную, но уютную каюту со всеми удобствами. Кают на яхте всего было четыре, разделённых коридором метра в полтора, ведущего в кают-компанию, самое просторное помещение, с диванами, столом, баром и кухонной утварью, из которой можно было попасть в капитанскую рубку. Начинка корабля и впрямь была современна — автопилот, а все каюты держались на станине со стабилизатором, из-за чего качка действительно не ощущалась. После хорошего обеда, коньяка и деликатного обхождения, Византа уморило и он уснул в своей каюте.