— Мне тоже. Но я записал ее на имя одного мексиканца.

— Тебе понравилась Мексика?

— Да.

— Ты просто мало там пробыл. Меня тошнит от нее. Кругом одни лепешки и текила[42]. Кинотеатры провоняли маслом, и от нищих нигде нет прохода. У меня там была невеста, маленькая толстушка… Да, кстати, здесь будет проводиться международный конкурс красоты. Говорят, что наша соотечественница красивая. Даже очень красивая. Если хочешь, мы можем вместе пойти посмотреть на нее.

— У меня много работы.

— Я все время вижу тебя торчащим здесь. Это и есть твоя работа?

— Я встречаюсь с людьми.

— Здесь неподходящее место для туристов, особенно сейчас. Совсем недавно взорвали бомбу всего в квартале отсюда. Прощай, спокойная жизнь!

— Мое дело не политика, а бизнес.

— Боже мой! Не думаешь ли ты, что проживешь здесь фотографией? В лучшем случае эта деревенщина примет тебя за шпиона или контрабандиста, а то и за провокатора-анархиста. Ты знаешь, вчера подкупили официанта, чтобы он обыскал твой номер. Тебя, я вижу, это совсем не трогает?

— А почему это меня должно трогать?

ДЕНЬ "X"

"Пересмешник"

День "X":

— Ки-Уэст, Ки-Уэст, говорит один-ноль-пять.

— Говорит Ки-Уэст, слушаю вас.

— Дайте погоду.

— Погода ясная, ветер три, два, ноль, скорость пятнадцать.

— О’кей, о’кей, принято.

— Ки-Уэст, Ки-Уэст, говорит один-ноль-шесть.

— Говорит Ки-Уэст, слушаю вас.

— Как меня слышите?

— Слышу хорошо, докладывайте.

— Все идет нормально.

— Ки-Уэст, Ки-Уэст.

— Говорит Ки-Уэст, докладывайте.

— Говорят Кило, Новембр, Папа, Оскар.

— Докладывайте, Кило, Новембр, Папа, Оскар.

— Кто летит надо мной?

— Все нормально, все нормально, над вами один-ноль-пять.

— Ки-Уэст, Ки-Уэст, говорит один-ноль-девять.

— Говорит Ки-Уэст, докладывайте.

— Прибыл в назначенный пункт.

— Доложите обстановку.

— Кругом много кораблей и самолетов.

— Ки-Уэст, говорит один-ноль-семь, вижу то же самое.

— Внимание всем, от один-ноль-один до один-ноль-двенадцать. Возвращайтесь на базу, возвращайтесь на базу.

В соответствии со срочным указанием Пентагона, корабли, самолеты и наземные силы, инсценировавшие проведение больших маневров для прикрытия операции "Пересмешник", вернулись на свои базы.

— Мы живем в удивительное время.

Сюзанна не придала значения этой фразе. Курт всегда начинал говорить заумные вещи после второй рюмки. Но на этот раз неспроста. Это она сразу поняла и поэтому смотрела на него почти с удовольствием, но не бросая своих дел. Говорят, что, когда человек начинает вспоминать свою жизнь, это значит, он подсознательно думает о смерти. Смерть штука неприятная, хотя мы и пытаемся обманывать себя, забывая о ней. Но воспоминания приходят в голову и тогда, когда мы встречаем старого знакомого после долгой разлуки. Сейчас отношения между ними прохладные. В юности их страсть кипела, а теперь в ее взгляде проглядывала скорее печаль. Она была уверена, что Курт Кильзен приехал в Ки-Уэст совсем не ради нее и только в силу привычки отдал должное любовным утехам. Ощущение этой отчужденности она почувствовала вчера. Ей даже подумалось, что его приезд объясняется тем, что гостиницы становятся все более дорогими и менее удобными. Конечно, лучше провести ночь, ощущая рядом человеческое тепло. В пятидесятые годы все было по-другому. Курт присылал ей телеграмму и появлялся, нагруженный подарками, как Дед Мороз. Каждый вечер они ходили по ресторанам, ездили на рыбалку, на охоту, купались — словом, развлекались. Праздник святого Сильвестра пришелся в 1951 году на понедельник. Курт приехал на пикапе с чудесным подарком — телевизором. В 1957 году он заехал за ней и увез с собой на прогулку, которая длилась целую неделю. Они жили под открытым небом, много фотографировались. Эти фотографии хранятся у нее в старом альбоме. В 1959 году Курт перешел на новую работу, которая у него стала отнимать все время. Осенью 1962 года произошел "ракетный кризис". Курт постоянно находился в Ки-Уэсте, но был так занят, что для Сюзанны оставался почти таким же недосягаемым, как и в Майами. В те дни он оправдывался тем, что страна столкнулась с кризисом и что Куба поставила мир на грань катастрофы. После 1962 года наезды Курта стали совсем редкими и, как правило, преследовали, как и сейчас, другие цели. Теперь Сюзанна уже смирилась со своим положением.

Курт сидел на полу, скрестив разутые ноги и внимательно наблюдая за экраном телевизора. Он рассуждал о том, что мы живем в удивительное время.

Сюзанна разделяла его мнение, потому что не могла поверить, что Курт оставил свой дом и работу для того, чтобы приехать сюда посмотреть телевизор. Он был буквально захвачен выступлением Кастро. Как это понимать?

Курт почувствовал, что его терпение вот-вот лопнет, когда в зале раздались возгласы: "Фидель, да здравствует Фидель! Долой янки!" В этот момент он пожалел, что знает испанский. Курт убрал звук. "Еще посмотрим, кто кого", — подумал он, наблюдая за мимикой Кастро, который продолжал свой доклад, сопровождая его энергичными жестами и победной улыбкой.

— Да, — вернулся к своей мысли Курт, — мы живем в удивительное время. Человек оторвался от земли, летает на сверхзвуковых скоростях, достиг Луны.

Между тем Фидель Кастро заканчивал свое выступление. По крайней мере, Курту так показалось по его жестам. Сюзанна никак не могла понять, что происходит с ее другом. Почему он буквально подпрыгнул, чтобы включить звук на последних словах доклада?

— Смотри внимательно, Сюзанна!

— Что смотреть?

— То, что произойдет сейчас на экране. Это тебе покажется фантастикой.

— Но там ничего нет.

— Подожди, подожди. Это должно произойти сейчас. Не уходи, Сюзанна.

Женщина вытерла руки о передник и послушно встала около него.

— Да что ты привязался к этому телевизору, Курт?

— Сейчас увидишь. Сейчас!

Он усилил звук, но на маленьком экране не происходило ровно ничего особенного. Раздалась продолжительная овация, был исполнен гимн, появился диктор, оповестивший о конце передачи, а потом заставка с указанием канала кубинского телевидения.