Радость приобретенной свободы постепенно уступала место первым проблемам. Но и на этот раз нашелся выход из казалось бы безвыходного положения. Ночным пристанищем послужила его бывшая дача, которая теперь принадлежала другим людям, но сейчас оказалась пустой.

Мебель на даче осталась практически та же и не претерпела существенных перестановок, глаза ночного визитера несколько потеплели, а по толстому слою пыли на горизонтальных поверхностях несложно было догадаться, что новые хозяева сюда наведываются нечасто. Груздев поднялся по деревянной лестнице наверх и сел на диван-кровать. Посидел некоторое время в глубоком раздумье, затем, бросив рюкзак под голову, устроился по-походному…

Проснулся Груздев в двенадцатом часу дня и с удивлением уставился на стрелки стареньких часов «Полет». Он даже поднес часы к уху, чтобы убедиться: не сломались ли они, но равномерное тиканье свидетельствовало, что действительно наступил полдень. Сергей Емельянович должен был встать на учет в милиции по месту жительства, которого у него не было.

«Прописаться-то я могу в домике, но жить там невозможно, к тому же необходимо устроиться на работу», — размышлял он.

Иллюзий по поводу старой должности освободившийся не строил, но и где попало работать ему не хотелось.

«Перво-наперво нужно подыскать сносное пристанище, — решил он. Однако он понимал, что вряд ли кто сдаст квартиру недавнему заключенному. — Временно я могу остановиться у Марины Владимировны Сметаниной», — мелькнула спасительная мысль. Он знал о ней из переписки с сыном уже после его осуждения за убийство.

Сергей Емельянович за добросовестную работу и примерное поведение вышел на свободу досрочно, по двум третям срока, на пять месяцев раньше Николая, который должен был освободиться глубокой осенью. Из писем он понял, что учительница — человек положительный и испытывает угрызения совести за исковерканную судьбу ученика.

«Преподнесу подарок, объясню ситуацию — должна посочувствовать», — определился Груздев. Он еще раз прощальным взглядом окинул комнату и не без жалости покинул ее. Но хлопнув входной дверью, не пошел к выходу с территории участка, а наоборот, направился в глубь его, к деревянной беседке, в которой с замиранием сердца осмотрел доски пола, но осмотр удовлетворил его. Затем Сергей Емельянович извлек из кармана брюк перочинный нож и с его помощью вскрыл третью и четвертую половицы от входа в беседку. Жестяная баночка из-под кофе лежала на месте. Взволнованный Груздев бережно взял ее в руки и дрожащими пальцами открыл — содержимое оставалось целым.

— Слава Богу, — облегченно выдавил он из себя и высыпал драгоценности прямо на пол. Взяв несколько золотых безделушек, он сложил остальное в своеобразный контейнер, который опустил на прежнее место. Только уложив половицы и пошаркав по ним подошвами ног, он облегченно вздохнул. Теперь ему предстояло продать какую-то часть драгоценностей. В принципе Сергей Емельянович уже наметил покупателя…

Олег Филимонович Нечаев занимал должность начальника отдела по распределению жилплощади при райисполкоме. Человеком он слыл хитрым и беспринципным, привыкшим загребать жар чужими руками. Когда-то и Груздев находился в его непосредственном подчинении, но не успел угодить в места не столь отдаленные, как Олег Филимонович нашел ему достойную замену.

После заселения одного из ведомственных домов они не успели разделить деньги, и Нечаев остался одним из должников Сергея Емельяновича, но данное обстоятельство его особо не тяготило. Он любил выражаться:

«Прощаю всем, кому остался должен».

За последние годы изрядно располневший, с жировой прослойкой второго подбородка, Олег Филимонович удобно расположился в кресле своего кабинета и увлекся передачей по телевизору. Звук зуммера местной связи отвлек его. Начальник с недовольной физиономией нажал нужную клавишу и снял трубку.

— Слушаю, — заполнил кабинет густой бас, никак не вязавшийся с изнеженной внешностью хозяина.

— К вам посетитель, Олег Филимонович, — пропищал в самое ухо тоненький голос секретарши.

— Кто?

— Он отказался представиться, но сказал, что вас очень обрадует встреча с ним.

«Какой наглец позволил сделать такое заявление?» — пронеслось в голове осторожного Нечаева. Он хотел было отказать в приеме, но любопытство пересилило, и он произнес в трубку:

— Пригласи его минут через десять. — Еще минут пять посмотрел телевизор, затем с сожалением выключил его, поправил бумаги на рабочем столе и, приняв деловой вид, закурил. В дверь постучали.

— Войдите, — властно вылетело из уст чиновника.

В узкую щель приоткрытой двери протиснулся Груздев.

— Добрый день, Олег Филимонович, — скривил он губы.

Суровые и лохматые брови начальника сошлись ближе к переносице, забегали масленые глазки, утопающие в складках жира.

— А-а-а, это ты? — небрежно протянул он. — Отбыл, значит, наказание, — не то спросил, не то констатировал факт Нечаев.

— Вашими молитвами освобожден условно — досрочно, — съязвил нежелательный посетитель.

— Ко мне какими судьбами? — Нечаев решил не тратить время на пустую болтовню и поскорее выяснить, что привело непрошеного гостя. — Должен понимать, что принять тебя на прежнюю должность не в моей власти.

— Из ума пока не выжил. — Груздев без приглашения устроился на стуле напротив хозяина кабинета.

— Если ты насчет денег, то я все до копеечки отдал твоей супруге, — нашелся собеседник.

— Не сомневался, что вывернешься, — перешел на «ты» и Сергей Емельянович.

— Тогда у нас больше нет друг к другу претензий, а для новых дел ты невыгоден и опасен, — поторопился вынести заключение Нечаев.

— Как ты спешишь от меня избавиться, — не удержался и попрекнул посетитель. — Словно не я, а ты отсидел за общие делишки.

— Не было у нас ничего общего, да и быть не могло, — заявил Олег Филимонович безжалостным тоном, не терпящим возражений.

Но Груздев рискнул возразить, повысив голос.

— Было, много чего было!

Он смело посмотрел в налившиеся кровью и готовые разорвать его на куски глаза бывшего начальника и нагловато усмехнулся.

— Не докажешь, сволочь! — выкрикнул Олег Филимонович.

— Умерь свой пыл, — более мягко произнес собеседник. — Мне нет резона отправлять тебя за решетку. Пригодишься еще.

— Я же сказал, что рассчитался с твоей женой, — понял по-своему Нечаев.

— Сегодня я пришел не за этим, — окончательно успокоил его бывший подчиненный.

Хозяин кабинета выдернул из нагрудного кармана пиджака белоснежный платок и вытер вспотевшие лоб и шею.

— Все нервы измотал, — как бы между прочим попрекнул он.

— Тебе измотаешь, — не согласился посетитель. — Тем не менее, — поднял он вверх указательный палец, — перехожу к существу своего посещения. Сегодня ночью я прибыл в родной город, и карманы мои пусты.

— Опять за старое, — перебил Нечаев с негодованием. — У меня нет фонда помощи бывшим зекам.

— Сначала выслушай. Я и не прошу о безвозмездной помощи. У меня кое-что сохранилось из ценных вещей, и я предлагаю тебе их приобрести за умеренную плату.

— Показывай, — немного повеселел Олег Филимонович, блеснув золотой фиксой. — Если понравится, то сговоримся. — Он догадался, что речь идет о драгоценностях, так как сумки или чемодана, в которых можно принести вещи, при Груздеве не было.

Сергей Емельянович достал из внутреннего кармана дешевого пиджака целлофановый пакетик и выложил из него на стол женский золотой перстенек с бриллиантом и тонкую золотую цепочку с открывающимся кулоном и более крупным бриллиантом на крышке кулона. По тому, как загорелись жадные глаза собеседника, он понял, что вещицы тому пришлись по вкусу.

— Сколько? — поинтересовался начальник, изучая драгоценный камушек на перстне.

— Их стоимость не менее стоимости автомобиля, и то только из уважения к нашим когда-то хорошим отношениям.

— Согласен на половину, — вставил Нечаев.