— Она нуждается во мне? — ледяным тоном возразила Фрэн, стараясь не сбиться в счете. — Это же твоя дочь, можешь сам ее спросить!

Линд замер от изумления и взглянул на нее, но Фрэн сидела к нему спиной, уставившись в зеркало.

— Что за дьявольщину ты несешь? — спросил он, даже не пытаясь скрыть раздражения.

— Только то, что ты слышал, — равнодушно произнесла Фрэн. — Это твоя дочь и похожа она на тебя, я ей не нужна — ей никто не нужен.

— Что ты говоришь! — Линд так и вскинулся, рванув рубашку с такой силой, что она едва не порвалась. — Ты знаешь, что она опять сегодня подралась? Тебя что, не волнует это?

— Насколько я знаю, она отлично может за себя постоять. — Насчитав обязательные сто взмахов, Фрэн отложила щетку, но лицом к мужу не повернулась.

— Естественно, она будет… она вообще скоро перестанет в тебе нуждаться! — горячился Линд, тщетно борясь со своим гневом. Он никогда не поднимал руку на женщину, но сейчас ему невероятно хотелось прибить собственную жену. — Ты хоть понимаешь, что ты делаешь, вот так постоянно отворачиваясь от ребенка. Она играет только с мальчишками — у нее нет подружек. Дня не проходит без драки. Она крутится на конюшне слышала бы ты, как она выражается!

Фрэн наконец соизволила взглянуть на него, повернувшись на своем розовом бархатном пуфе.

— Джим, ей не нужны ни моя помощь, ни мои заботы, — произнесла она ровным голосом. — Ей ничего от меня не нужно. Ей нужен ты, и она придет в ярость, если кто-то попробует оттянуть ее от тебя.

Линд уставился на нее, не в силах верить тому, что услышал.

— Господи Боже, Фрэн, ты словно ненавидишь ее! Она же ребенок — твой ребенок! — От негодования не находя слов, он бессильно покачал головой и, махнув безнадежно рукой, отправился в ванную, в сердцах хлопнув дверью.

Фрэн перевела дыхание и взглянула на свое отражение в зеркале. Если что-то и могло вывести из себя ее дорогого супруга, так это мысль, что его ненаглядную дочь обижают. Фрэн была уверена, что Джейми с лихвой хватает отца. Ведь вся его жизнь теперь была в ребенке — во всяком случае, так казалось Фрэн. До рождения Джейми Джим пользовался любым поводом, чтобы улизнуть от нее, и она надеялась, что, когда появится ребенок, он вернется к ней. Так оно и случилось. Отныне ему ненавистна даже мысль о поездках, но, когда он дома, каждая его свободная минута принадлежит Джейми — ни для чего другого у него времени нет. Все и всегда для одной Джейми, обиженно думала Фрэн, одна Джейми для него что-то значит.

«О, Боже, — словно током ударило ее, — да я ведь ревную его к собственной дочери!»

Линд смотрел на жену, сидевшую напротив него за обеденным столом. Фрэн уткнулась в тарелку, но ничего не ела, а лишь рассеянно тыкала вилкой в еду, тогда как мысли ее витали где-то далеко-далеко.

Джейми, слишком возбужденная, чтобы есть, оживленно рассказывала об утреннем уроке верховой езды.

— …а Хэнк сказал, что я уже езжу лучше всех мальчишек в классе, — выпалила Джейми и, не переводя дыхания, выпила чуть не полкружки молока. — На следующей неделе он разрешит мне прыгать через барьер. — Она повернулась к Линду, ее зеленые глаза искрились восторгом. — Ты придешь посмотреть, папочка?

Он усмехнулся.

— Да я все на свете отдам, только бы взглянуть, принцесса, как ты прыгаешь, — уверил он ее и посмотрел на Фрэн. Та по-прежнему не отрывала глаз от тарелки. — Первый прыжок через барьер — это же событие! — похвалил он ее.

— Разрази меня гром, если это не так! — восторженно отозвалась Джейми.

— Джейми! — Линд укоризненно посмотрел на нее.

Она насупилась:

— Прости, папочка.

— Думаю, — начал он, вставая со своего стула, — что прыжок через барьер важный этап в школе верховой езды, верно? — Его глаза взывали к Фрэн, но та не реагировала, и он перевел их на Джейми, усиленно кивавшей ему. — Тут без подарка не обойтись.

— Подарка? — Джейми смотрела на него во все глаза. — Но, папа, ты ведь не знал, что я буду прыгать!

Он добродушно рассмеялся.

— Но ты же не станешь отказываться, а, принцесса? — спросил он, доставая большой сверток в шуршащей бумаге, перевязанный широкой красной лентой. Он протянул его все еще растерянной Джейми.

— Что там, папочка?

— А ты разверни и посмотри.

Она принялась разворачивать аккуратно увязанный пакет, разрывая в клочья тонкую обертку с нетерпением, отличавшим все ее поступки. Насыпав у своих ног целый ворох бумаг, она открыла коробку и радостно вскрикнула. Внутри лежал костюм для верховой езды — белые лосины, черная курточка и жокейская каскетка.

— Кажется, этот костюм привел тебя в восхищение, когда мы с тобой последний раз были на Манхэттене, — напомнил ей с улыбкой отец.

— Ой, ну конечно, это тот самый! — Она подпрыгнула и повисла у него на шее. — Ладно, я прямо сейчас его надену? Ну, пожалуйста!

— Не «ладно», а «можно», — поправил ее отец.

— Да, да, да, — нетерпеливо закивала Джейми. — Ладно, я надену его?

Он улыбнулся.

— Если только мама не возражает, — сказал он, безуспешно пытаясь втянуть в разговор Фрэн.

— Хорошо, мама? — взглянула на нее готовая бежать переодеваться Джейми.

Фрэн бесстрастно взглянула на свою дочь.

— Твой отец позволяет тебе все, что ты хочешь, — тихо выдавила она.

— Вот здорово! — Джейми рванулась прочь так быстро, что чуть не опрокинула стул, и выбежала в дверь, прижимая к груди коробку, из которой торчал костюм наездницы.

— Попроси Сейди помочь тебе! — крикнул ей вдогонку Линд.

— Ладно, папочка! — громко закричала она, топая по ступенькам. — Сейди, бросай все к шутам и поднимайся сюда!

— Джейми! — предостерегающе крикнул Линд.

— Прости, папочка!

Убедившись, что Джейми их не услышит, Линд повернулся к жене.

— Это уже ни на что не похоже! — сказал он в сердцах.

— Что именно, дорогой? — дружелюбно отозвалась она, стараясь не смотреть ему в глаза. Она взяла свой бокал с вином и медленно потягивала его.

— Как ты разговаривала с Джейми? — резко продолжал он. — И как только ты можешь быть такой бесчувственной и холодной?

Она взглянула на него в упор.

— Очень просто, мой милый супруг, — ответила она бесцветным голосом. — Этому я научилась у тебя.

Он скрипнул зубами.

— Относись ко мне, как угодно, но не переноси этого на нее! — отрезал он.

Впервые в ее голубых глазах вспыхнул гнев, который она так долго сдерживала.

— Черт возьми! — выпалила она с неменьшей резкостью. — Ты носишься с ребенком как с писаной торбой! Тебя ничего, кроме Джейми, не волнует! За все то время, что мы женаты, ты чего только не делал, лишь бы уйти от меня, а теперь, когда у тебя появилась твоя ненаглядная доченька… — Она разрыдалась. — Господи, меня просто тошнит от тебя! — Она швырнула салфетку и выскочила из-за стола, взглянув на него невидящим взором, и выбежала из комнаты.

Линд глубоко вздохнул и покачал головой. Что же с ней творится, спрашивал он себя уже не в первый раз. Иногда ему казалось, что она просто ненавидит собственную дочь. Нахмурившись, он решил потолковать с Гаррисоном Колби, и как можно скорее. Видимо, Фрэн нужна врачебная консультация, может быть, у психиатра…

— Папочка, ну как?

Линд вскинул голову. Джейми, в новом костюме амазонки, стояла в дверях. Собранные в хвост волосы были перехвачены изумрудно-зеленой лентой у самой шейки, несколько непослушных рыжеватых колечек выбились из-под черной каскетки и обрамляли ее пылающее личико. На шее был повязан зеленый шелковый галстук, заколотый золотой булавкой, а черные сапожки были начищены до блеска усердной Сейди.

— Потрясающе! — признался Линд. — Прямо настоящая наездница!

Она покружилась, чтобы он смог получше рассмотреть ее со всех сторон.

— Правда, папочка?

— А разве я когда-нибудь тебя обманывал?

Она улыбалась, довольная его комплиментами.

— Кажется, нет. — Она огляделась. — А мама где?