«— <…> Слезы ваши говорят, как вы о нем жалеете. Благодарю.

— Увы! Сир, — ответил я, — эти слезы естественны, но обычно носят траур о прошлом, а мы его носим о будущем.

Я отдал королю поклон и, не дожидаясь его ответа, сделал шаг назад». Это лихо и точно, и так должно было бы произойти. Но, увы, истина содержится в «Истории моих животных», издание Леви, 1868 года: «<…> Я проделал пятьсот лье в почтовой карете, чтобы, вопреки слезам моим, получить в Дрё отвратительный прием со стороны короля, в дополнение к тому, который еще ожидал меня в Клэрмонте, когда, последовав из любви к нему в последний путь за сыном, я решил из приличия последовать и за отцом». В 1850 году в Клэрмонте, в Англии, Александра сухо попросили не присутствовать на погребении его бывшего работодателя. По поводу первого отвратительного приема в точности ничего не известно. Запретил ли ему король-груша войти внутрь часовни? Прогнал ли он его оттуда? Сказал ли он что-либо, вроде: что делает этот негр на семейной церемонии?

Боль притупляет только работа, познав унижение и крушение мечты о большой политической судьбе рядом с Фердинандом, Александр уходит в работу до изнеможения. Продолжение путевых очерков, комедия «Женитьба с барабанщиком» в соавторстве с Брунсвиком и Лёвеном. Друга Адольфа Александр несколько потерял из виду, и театральная карьера его была куда менее славной, чем у Александра. Двадцать лет спустя после их первой совместной попытки в Виллер-Котре они встретились вновь, получили удовольствие от совместного труда и решили продолжить его, начав новую комедию «Воспитанницы Сен-Сирского дома». Продолжается сотрудничество и с Маке — в создании «Сильвандира», достойного романа, действие которого развертывается в конце царствования Людовика XIV и который позволяет смутно предвидеть конец периода притирки между двумя способами изложения. В то же время Александр не пренебрегает никакими заказами, «какими бы трудными и, главное, какими бы скабрезными они ни были». И не без наслаждения обращается он к «Девицам, лореткам и куртизанкам»[28], используя весьма серьезный труд «О проституции в городе Париже» врача-гигиениста Паран-Дюшатле и взывая «к познаниям некоторых моих друзей, весьма сведущих в этой области, и имена коих я бы с благодарностью назвал, если бы не опасался ранить их скромность, выставляя их ученость на всеобщее обозрение». Не будучи связанными подобными опасениями, на первом месте среди этих друзей можем назвать Нестора Рокплана. К его опыту можно прибавить и солидный опыт самого Александра в этой области общественной жизни. Его отвращение к проституткам в Сите или в трущобах с характерными именами: Сова, Теплушка, Кривоножка, Жужелица, Работяга. Понимание уличных проституток и проституток в закрытых заведениях, ставших жертвами нищеты в своем подчинении сутенерам, которых редко приходилось выбирать по собственному желанию, но которым они вынуждены были полностью подчиняться. Заинтересованная симпатия к плутовкам-лореткам, имя, которое было дано Рокпланом женщинам на содержании у многочисленных «Артюров», предшественников «Жюлей», и тогда особенно многочисленных в квартале Нотр-Дам де Лорет. Очарованность знаменитыми куртизанками — от Таис до Нинон де Ланкло. Попутно и в связи со скандалами между сутенерами мы бы не взяли на себя смелость настойчиво рекомендовать любителям военного искусства составленную Александром историю французского бокса.

На открытии охотничьего сезона в Виллер-Котре Александр с радостью встречается с друзьями своей юности. В его честь муниципалитет организует грандиозный банкет. Знаменитый писатель председательствует, проявляя ко всем одинаковую приветливость, в том числе и к тем, кто пробовал на нем свой снобизм, кто его поносил, бранил, плохо к нему относился. Всеобщее признание позволило сгладить воспоминания о прежних унижениях, но только не об обиде, нанесенной королем месяц назад в Дрё. К чему же тогда талант, чтобы не сказать гений, если он не в состоянии заставить забыть о твоем расовом происхождении? На этом строится сюжет «Жоржа»[29], который он вынашивает вот уже десять лет, который теперь созрел и будет изложен во Флоренции к концу года.

У Иды по-прежнему романчик с ее князем де Виллафранка, Александр посмеивается над этим, занятый работой над «Жоржем». Весной 1843 года вновь появляется на его горизонте резвый Жюль Леконт. Стареющий молодой человек все забыл, кроме своей любви к Александру, по-прежнему нерушимой. Резко поставленный на место, публично объявленный мошенником, этот тип-карикатура на Фердинанда и Мюссе вместе взятых приходит в бешенство и является вызвать Александра на дуэль в Касины, модное во Флоренции место для прогулок. Он приводит с собой русского князя Дондукова-Корсакова, который будет его секундантом. Он поднимает трость. Но Александр тоже знаком с искусством биться на палках, он отбивает левой, правой посылает ответный удар, и малыш Жюль отныне может прозываться меченым. Как истинный сеньор, Александр обращается к русскому князю: он не станет драться на дуэли с мошенником Жюлем, но с ним будет рад скрестить шпаги. Дондуков-Корсаков отвечает на приветствие, принимает предложение Александра, но, осведомившись о Леконте во французском посольстве, присылает Александру свои извинения.

Как правило, все романы Александра публиковались сначала в газетах как фельетоны, а лишь потом у книгоиздателей — прекрасный способ получить деньги дважды. Но «Жорж» — исключение, он был напечатан сразу как книга в первую неделю апреля 1843 года. Следует ли из этого заключить, что взрывной сюжет романа заставил благонамеренные газеты того времени от него отказаться? За редким исключением не известный критикам, не добившийся особого успеха и у публики, поскольку переиздания его редки, роман этот тем не менее великолепен. Клеветник Мирекур, а вслед за ним и другие утверждали без каких бы то ни было доказательств, что роман был написан целиком Мальфием и лишь подписан Александром. В 1833 году Мальфий, достигший едва ли двадцатилетнего возраста «красивый молодой человек», к несчастью, кривой на один глаз и ничего еще не опубликовавший, пришел показать Александру первые сто страниц своего романа[30]. «Темой его был мулат и все, что приносило ему страдания среди этих белых, гордящихся своей бледной кровью; дерзкие креолы, явившиеся из Европы [не таков ли и маркизик де ля Пайетри], чтобы занять земли, которые им не принадлежали». Действие происходит на острове Маврикий, некогда называвшийся Иль-де-Франс, уроженцем которого был Мальфий и где он провел свое детство. Александр угадал в тексте «зародыш» книги и дал несколько советов. Мальфий вернулся через три дня, он предпочел бы дебютировать пьесой, не чувствуя себя достаточно зрелым для романа:

«— Вы мулат, вам и переделывать этого нового «Антони», а у меня не получится».

И он попросил пятьсот франков за рукопись в ее нынешнем состоянии. Александр дал ему в два раза больше. Но тем не менее «Жорж» — ЕГО роман, тон и стиль не позволяют обмануться на этот счет и в еще большей степени основной тезис, базирующийся на вере в расовую иерархию и иллюстрацией к которому служит жизнь Генерала и его собственная жизнь: черные ниже мулатов, мулаты равны, читай — выше белых.

В 1810 году на Иль-де-Франс мулаты, вроде Пьера Мюнье, могли быть богаты и владеть черными рабами, но это никак не избавляло их от презрения креолов, и некий г-н де Мальмеди унижает Пьера Мюнье. Англичане нападают на остров. Белые отказываются включить мулатов в отряды Национальной гвардии. Англичане вот-вот победят, но Пьер Мюнье во главе черных рабов меняет ситуацию.

Тем не менее остров поступает под английское владычество и отныне называется Маврикий. Поскольку в местный колледж цветных детей не принимают, Пьер Мюнье посылает двух своих сыновей Жоржа и Жака учиться во Францию. Жаку в лицей вовсе не хочется, он хочет быть моряком и плавать на пиратском судне. А Жорж, первый ученик, поступает в Сорбонну, что с очевидностью доказывает: это не Александр. Одновременно он развивает свою физическую силу и ловкость в обращении с оружием, вовсе не потому, что у него горячая голова, «первым его движением, вместо того чтобы ринуться в опасную ситуацию, было, напротив, желание заставить себя сделать шаг назад, дабы этой опасности избежать. Для храбрости ему требовалось предварительное обдумывание», и тут он кое-кого напоминает. Свои низкие инстинкты он преодолевает, заставляя себя сохранять полную невозмутимость наедине с влюбленной в него знаменитой куртизанкой, и здесь мы замечаем некоторую разницу между Александром и Жоржем. Далее он вызывает на дуэль, о которой уже рассказано в связи с историей с Гайарде, некоего чемпиона по стрельбе. Он путешествует, изучает языки всех стран, через которые проезжает. Он вступает во Французский полк во время экспедиции в Испанию и, кстати, участвует во взятии Трокадеро. За труды получает орден Почетного легиона и крест Карла III. Идет лишь 1823 год, он слишком рано возвращается на Маврикий, чтобы получить еще и медаль за Июльскую революцию.