- Тебе ещё рано, Кейне, - тихо произнесла Смерть. – Ты должен принадлежать другому миру. Здесь для тебя сейчас нет места.

Руки некроманта, сжимающие хрупкое тело, дрогнули, и он, зарываясь лицом в белые мягкие волосы, прошептал:

- Там для меня тоже нет места. Я больше не хочу туда. Оставь меня здесь, рядом с собой.

Это было такое унизительное, трусливое желание, в котором Кейне никогда и никому бы не признался. Но здесь можно было, потому что она – Мать и она выслушает всё и примет его, каким бы он не был. Она не может его осудить.

- Тебе многое нужно сделать, Кейне, - успокаивающе гладя его по голове тонкими пальчиками, продолжала Смерть. – Твой путь только начат. Совсем скоро ты всё поймёшь. Деамайн хочет, чтобы ты стал правителем. Этого же хочу и я. Вернись в тот мир, Кейне. И живи там так, как положено некроманту.

- Я не хочу… - Кейне почувствовал, как по щекам потекли слёзы, - я не хочу жить там больше. У меня нет Люце, у меня ничего больше нет…

Хрустальные браслеты мягко зазвенели, сталкиваясь искрящимися даже в темноте гранями, Смерть отступила на один шаг, и некромант увидел, что она улыбается. Понимающе, сочувственно, так, как никто и никогда не улыбался ему.

- Ты совсем ничего не знаешь, - сказала она, - ничего о своём истинном предназначении, о предназначении всех некромантов. Ты живёшь иллюзиями Деамайна, ты пытаешься и одновременно не можешь поверить в то, чему он тебя учит. И я рада тому, что ты не встал на тот путь, по которому ведёт тебя он. Потому что отныне вести тебя буду я.

Смерть протянула руку и положила её Кейне на грудь, туда, где зияла чудовищная рваная рана, в которой почему-то не было ни капли крови. От бледных пальцев разошлись серебряные, похожие на звёзды искры, от которых внутри стало жарко, и Кейне почувствовал, как постепенно, медленно срастаются ткани.

- Ты должен узнать о том, зачем я создавала некромантов, - серьёзно сказала Смерть, смотря Кейне прямо в глаза, - поэтому я верну тебе жизнь и верну тебе силу. Не упрямься, используй её. Но используй так, как положено моему истинному сыну.

Все закружилось перед глазами чудовищным водоворотом. Тьма превратилась в жадную воронку, куда Кейне тянуло с невообразимой силой. Он слышал голоса прошлого, давно забытых дней, он чувствовал запах озёрной воды и пыли родных улиц, он вновь чувствовал под пальцами непослушные пряди цвета огня. Но это ощущение быстро сменилось нежными объятиями тоненьких, закованных в браслеты рук. Смерть падала вместе с Кейне, летела рядом, и невидимый ветер трепал её снежно-белые волосы невероятной длины, которые походили на пенные гребни волн, накатывающихся на берег. Та, кого некроманты называли Матерью, крепко прижимаясь к нему, склонилась к самому уху созданного ею мага, и Кейне услышал тихий, но пронзающий тело насквозь шёпот. Древний язык, шипящие звуки. Звуки истины, которую ему открывала самая одинокая из Высших. Утопая в них, погружаясь в самую пучину, Кейне широко распахнул глаза, и перед ним тут же всё осветилось ярким, ослепляющим светом.

Рванувшись, некромант закашлялся, отхаркивая кровь и чувствуя под пальцами хрустящие крупицы песка. Рядом с ним, всего лишь в шаге, стоял Деамайн, бесстрастно взирая на выбравшегося с того света ученика. Но не было теперь отчаяния, не было ненависти и нежелания жить. Была лишь уверенность в собственных силах, вера в будущее. Потому что Кейне теперь знал, зачем они созданы для этого мира, и это знание было дороже всего на свете.

Парень смотрел на учителя, на стоящего рядом с ним Вирикуала и понимал их, понимал все поступки и, что самое главное, принимал. Не соглашался и не одобрял, просто осознавал, что их не изменить. Это теперь его роль – сдерживать старшего некроманта, и это его обязанность – показывать ему, чего хочет от них Мать. Её тихий шёпот, её объятия и звон её браслетов, которые рассекали безнадёжность пустоты – всё это теперь жило в нём, в самом сердце, открывая истинную силу.

- Лиандхар.

Кейне не выкрикнул это имя, он не пытался произнести его на пределе эмоций. Он просто позвал, как будто демонесса стояла рядом, и она явилась. На вороном коне, пылая огнём, но не яростью, она встала рядом с хозяином, держа в руке копьё и ожидая приказа. Это было не то безумие, которое тогда вырвалось из эктоса в лесу после смерти любимого. Это было гораздо более осмыслено и глубоко, это было именно так, как должно быть.

- Отзови Вирикуала, - попросил Кейне учителя, - ты ведь всё равно не хотел меня убивать. Да ты и не смог бы.

На лице Деамайна отразилось удивление и недоверие, и тогда его ученик, вздохнув, процитировал:

<i>- Я сделаю всё, чтобы Кейне жил, а также никогда сам не попытаюсь убить его.</i>

Старший некромант охнул, отступив на шаг назад, и в его чёрных глазах мелькнуло понимание. Стиснув зубы, он жестом отозвал демона, и, глядя на это, Кейне позволил уйти и Лиандхар. Теперь они с учителем стояли друг напротив друга, и Деамайна, похоже, переполняли вопросы, которые он сейчас не решился бы задавать.

- Она рассказала мне не много, - тихо сказал Кейне, - но достаточно, чтобы я пришёл в себя.

- Значит, ты виделся с Матерью, - осторожно произнёс старший некромант.

- Да. И она просила передать, что ей нужен Эрисхайн.

Деамайн замер, не веря в то, что его ученик произнёс это, но, простояв ещё несколько мгновений в полной тишине, осознал, что продолжения не последует. Кажется, Кейне говорил серьёзно.

- У тебя ведь был какой-то план? – спросил ученик, как ни в чём не бывало. – Мы последуем ему. Мать сказала, что в этом на тебя можно положиться.

Деамайн, помолчав с минуту, усмехнулся. Он умел быстро брать себя в руки, переваривать информацию и выстраивать новые планы. Жизнь научила его проделывать всё это в кратчайшие сроки. Конечно, нужно было ещё разобраться, что в междумирье видел его ученик и что на самом деле там произошло. Но главное оставалось неизменным: Кейне хотел стать правителем и обладал достаточной силой. А значит остаётся только уладить в Хайтендарте кое-какие дела и приступить к выполнению отшлифованного, многократно обдуманного плана…

========== Глава 7 ==========

        В постели было тепло, уютно и очень мягко. Солнечное утро щедро разливалось лучами по шкафам и полкам, задевающими стоящую в углу кровать лишь самым краешком, но этого хватило, чтобы Деамайн недовольно заёрзал, хмурясь и что-то бормоча во сне.

Длинные чёрные волосы с пробивавшейся местами сединой были рассыпаны по подушке и одеялу хаотичными прядями, в которых легко было запутаться. Но Деамайн за долгие годы уже привык с ними справляться даже в полусонном состоянии. Так что он, окончательно ещё не проснувшись, отбросил мешающие пряди с лица и блаженно обнял подушку, подбивая мягкий перьевой наполнитель себе под голову. Одеяло сползло вниз, открывая торс мужчины, который, несмотря на не совсем юный возраст, выглядел весьма привлекательно. На бледной коже совсем не было шрамов, и только кожаные чёрные нити, удерживающие тяжёлый кулон, выделялись на общем фоне фарфоровой гладкости. Зевнув в подушку, мужчина повернулся на бок так, чтобы оказаться лицом к стене и не дать солнцу окончательно себя разбудить. И в этот момент ему под руку толкнулся кто-то.