— Дилан, поверь, я знаю, как делать мою работу. Просто, добудь мне видеозапись этих заявлений туземных старейшин. Остальное я беру на себя. Да, вот что: пусть туземцы подтвердят под видео-запись, что нашествие акул — это часть магической атаки.

— Какое еще нашествие акул? — удивился страховой комиссар.

— А! — сказал адвокат, — Значит, ты еще это не видел. Найди в Интернете. Впечатляет.

Канал был блокирован с обеих сторон от места катастрофы «Либертатора». С востока в фарватере стоял эсминец США с базы Диего-Гарсия-Чагос, а с запада — французский корвет с базы Сен-Дени-де-Реюньон. Экипажи военных кораблей не собирались делать ничего, кроме охраны периметра. Отсутствовали всякие данные о состоянии четырех реакторов на хвостовой части «Либертатора» (оставшейся наплаву), поэтому только что созданный совместный оперативный штаб постановил: не трогать. Сейчас огромный хвостовой фрагмент гипер-лайнера (пара поплавков — бывшие 350-метровые атомные авианосцы, соединенные в катамаран секцией общей палубы) торчал посреди канала. Никаких признаков жизни на борту не наблюдалось. Зато за бортом, в воде скользило множество серо-бурых и черных живых торпед, а поверхность воды быстро рассекали треугольники спинных плавников. Нашествие акул…

20-метровая самбука «Финикия», благодаря своей незначительной осадке, без проблем прошла над мелководьем к северу от позиции французского корвета, и приблизилась к плавучему фрагменту гипер-лайнера до самых буйков с предупреждающими значками «радиационная опасность». От буйков до «объекта» было всего полтораста метров, и не составляло труда детально рассмотреть в бинокль ту линию, по которой была рассечена навесная палуба «Либертатора». Медиа-менеджер Нгуги Огинго сразу взялся за работу. Коллектив «Giraffe-TV» развернул технику. С палубы нацелились TV-камеры, а в небо взмыл «африканский дрон» (проще говоря — воздушный змей, оснащенный web-камерой). Офицерам военного оцепления пришлась не по нраву эта медиа-активность. От борта американского эсминца отвалил десантный «зодиак» с десятком вооруженных бойцов и, глиссируя на слабых волнах, метнулся к подозрительной самбуке.

Капитан «Финикии», неаполитанец Аурелио Камбрини громко скептически хмыкнул, тронул за плечо Елену Оффенбах, и произнес:

— Сеньора, могу ли я попросить вас, как адвоката, принять участие в коммуникации с вооруженной группировкой, явно намеренной подняться к нам на борт?

— Никаких проблем, Аурелио, — голландка улыбнулась, — и зачем так официально? Мы, кажется, уже договорились просто по именам.

— Конечно, Елена. Но, при военных-янки лучше надуваться и называть друг друга, как надутые индюки на светском рауте. Сеньор, сеньора, и всякие финтифлюшки.

— Резонно, сеньор, — согласилась она, — а вы уже распорядились, чтобы наши чудесные сомалийские, хм, «береговые охранники» вели себя юридически корректно?

— О, не волнуйтесь, сеньора! Я проинструктировал нашего лейтенанта Упанго, и еще я приказал включить все web-камеры, чтобы в случае чего у нас были доказательства.

— Эй-эй, — вмешался Сван Хирд, — а не слишком ли опасно конфликтовать с янки здесь, в открытом море?

— Не волнуйся, — сказала Елена, — мы будем просто держаться в рамках морского права.

— В любом случае, я буду рядом! — твердо сказал он, и встал плечом к плечу с Еленой.

— Ах, сеньор! — артистично прошептала она, — Вы как викинг из исландской саги!

— Да, я такой! — без тени смущения отреагировал гало-рок музыкант.

В этот момент, «зодиак» подрулил к борту самбуки. Пятеро морпехов и двое флотских офицеров моментально забросили на борт абордажные трапы и влезли на палубу. Как и следовало ожидать, через секунду началось…

— Я капитан-лейтенант Джон Велсайд, флот США! Вы нарушили запретную зону!

— Я капитан Аурелио Камбрини, — спокойно ответил неаполитанец, — о нарушениях, если таковые имели место, вам следует говорить с нашим адвокатом, сеньорой Оффенбах.

— С адвокатом? — подозрительно спросил офицер янки, — У вас на борту адвокат?

— Вы желаете ознакомиться с моим ID, сэр? — холодно поинтересовалась Елена, — Что ж, превосходная мысль. Я, в свою очередь, хотела бы взглянуть на ваши бумаги. У вас же должно быть либо предписание, включающее вас в международные полицейские силы, патрулирующие данную акваторию, либо приказ вашего штаба с приложением акта о передачи вам части функций морской полиции Республики Маврикий, в релятивном суверенитете которой лежат воды, где находится гражданское судно «Финикия».

— Э-э-э…… тихо выдохнул капитан-лейтенант Велсайд.

— Надо ли это понимать так, сэр, что названных бумаг у вас нет? — спросила она.

— Э-э… Мэм, давайте поговорим нормально, ОК?

— Я думаю, — сказала Елена, повернувшись к Аурелио, — это разумная идея.

— Прошу вас в мастер-каюту, сэр, — сказал итальянец.

— Благодарю, сэр, — капитан-лейтенант кивнул, и, обратившись к своей группе, твердо сказал, — без меня ничего не предпринимать! Ясно, парни?

— Ясно, сэр! — хором ответили бравые американские морпехи и второй офицер.

Мастер-каюта на «Финикии» была скромная, зато с хорошим баром.

— Эх! — вздохнул капитан-лейтенант, нарушая флотский устав США путем употребления алкоголя (конкретно — рома с мятным сиропом) на служебном задании, — Эх! Есть бог!

— Это почему? — скептически полюбопытствовала Елена.

— Потому, — пояснил он, — что даже среди адвокатов встречаются хорошие люди!

— Это ты про меня, что ли?

— Да, а про кого же… Эх… Но задание нам досталось такое дерьмовое…

— А чем плохо? — спросил Аурелио Камбрини, — Лежите тут в дрейфе, смотрите TV, и любуетесь акулами. Кстати, можно на спиннинг половить, с леской из стекловолокна.

— Нет, черт возьми! — Джон Велсайд покрутил головой, — Я как подумаю, что жрали эти долбанные твари, так сразу блевать тянет. Простите, мэм.

— Пустяки, Джон, — сказала Елена, — я и не такое слышала. А что жрали эти акулы?

— Ты не знаешь? — удивился он и, реагируя на ее кивок, пояснил, — на дне тысяча тонн человечины! Пассажиры, обслуга, экипаж — все они там!

Сван Хирд шумно вздохнул, схватил со стола бутылку рома и сделал пару глотков из горлышка. Потом поставил бутылку обратно, вытер губы ладонью, и пробурчал:

— Что-то мне не нравится это место.

— Тот-то и оно, — сказал американский капитан-лейтенант, — а мы здесь торчим, и на нас наезжают все подряд! Журналисты — потому что им, видите ли, не терпится рассказать зрителям всякие ужасы. Конгрессмены — потому что на дне лежат спонсоры их партий. Экологи — потому что тут ядерные реакторы. А у нас нет ничего, даже времени, чтобы разобраться! Мы пробовали осмотреть дно с помощью беспилотной мини-субмарины — машинки за несколько миллионов баксов. Так ее тяпнула акула, и аут. Послезавтра мы отсюда свалим, и французы тоже. Получается бессмысленное дерьмо.

— А почему послезавтра?

— Потому что через три дня придет циклон Амбалика, и нагонит в Маскаренском канале нерегулярные волны, которые способны выпихнуть корабль из фарватера на рифы. Мы справились бы с этой проблемой, но большое начальство в штабе не хочет рисковать.

— Стоп, подождите! — воскликнул капитан Камбрини, — А как же эта махина с ядерными реакторами? Если ее выбросит на рифы, то жди беды!

Американский офицер отрицательно крутанул головой.

— Не выбросит. Кто-то грамотно поставил эту штуку на якоря.

— Кто? — удивился неаполитанец.

— Добрая фея. Не знаю. Главное, нам не пришлось лезть туда, и хватать дозу радиации.

— А хоть известно, откуда радиация? — спросила Елена.

— Не знаю, — Джон Велсайд снова крутанул головой, — наши эксперты говорят, что кто-то стравил активный пар из первых контуров реакторов — как специально, чтобы заразить палубу. Несильно заразил, но достаточно, чтобы соваться туда не хотелось.