«Н-н! Ф-а-а! Нн-фаа!».

Где-то видимо еще были акваноиды с тамтамами, но они не попадали в пятно света. Их можно было только услышать: Бум-м!!! Бум-Бум!!! Бум-м!!!

Хасимото Сабуро тревожно глянул на часы: «01:52–17.01». Через 8 минут надо будет выйти на SKYPE-связь с Окаторо Митари, и сказать что-то определенное (по японской традиции, менеджер должен рапортовать четко и ясно, иначе он не на своем месте). Что делать? У кого спрашивать? Вот в такие моменту у японских менеджеров и случаются необъяснимые сердечные приступы (на фоне вполне достойной физической формы)…

…Но сейчас фортуна оказалась на стороне Хасимото Сабуро. К борту причалила лодка-зодиак и на палубу взошли два акваноида: доктор Бен Бенчли и бакалавр Марти Логбе.

— Уф! — с облегчением в голосе произнесла Марти, — Успели! Доброй ночи, Сабуро-сан.

— Здравствуйте, Марти, — очень спокойно и доброжелательно ответил японец.

— Можете, — продолжила она, — включать видео-связь с вашим начальством в Токио. Все сделаем вовремя, как у вас принято.

— Хотя, — добавил Бен-Бен, — я не понимаю оснований этой традиции.

— А… — протянул Сабуро, — …Что я скажу боссу?

— Вы скажете, — ответила шеф контрразведки, — что я, согласно традиции нйодзу, должна передать ему определенные слова в знак взаимной дружбы, и что это очень важно.

— А… Почему именно мистеру Окаторо?

— Потому, что вы находитесь здесь, а он, ваш руководитель, находится в Токио.

— Да, теперь я понимаю, Марти, — ответил Сабуро и, снова глянув на часы, приготовился нажать значок видео-вызова. На самом деле, он не уловил логику Марти Логбе (честно говоря, логики и не было), но японская тактичность и дефицит времени помешали ему задать какие-либо проясняющие вопросы на этот счет.

Как и прогнозировала Марти Логбе, разговор с Окаторо Митари не ограничился просто «словами в знак взаимной дружбы», а затянулся почти на час. Пожилой японец, раньше видевший акваноидов только с дистанции, в видео-рапортах мистера Хасимото, сейчас пользовался случаем получше рассмотреть представителя (если точнее, то прекрасную представительницу) этого незнакомого этноса, и расспросить ее о самых разных вещах. Непринужденное общение было прервано около трех часов ночи, когда над Устричной бухтой прокатился оглушительный и вызывающий дрожь звук. Чем-то это напоминало жуткий скрип железа по стеклу, однако чувствовалось, что источником является живое существо. Включив фантазию, можно было предположить, что существо чем-то очень озадачено, и спонтанным вскриком отмечает свое намерение выяснить обстановке.

— А это, — торжественно произнесла Марти, — первый крик принцессы Фиона Ианрини Виконио. У нас большая радость, Митари-сан.

— О-о! — уважительно произнес Окоторо Митари, — Какой громкий голос у девочки!

…Разумеется, никакой ребенок (и вообще никакое живое существо) не способно издать настолько громкий вопль. Но, по заранее придуманной фестивальной программе, голос новорожденной принцессы был выведен на рупор через усилитель. При этом компания инженеров что-то слегка не учла при регулировке баланса тембров. Получилось слегка ненатурально, зато можно было гарантировать: такой «первый крик» всем запомнится надолго. В следующие четверть часа все звуки стали приглушенными.

Возгласы «Н-н! Ф-а-а! Нн-фаа!» доносились, как шипящий шепот.

Тамтамы гудели, будто сквозь одеяло.

А затем, на палубу, в точку скрещения лучей двух прожекторов тихо вышла королева Кинару. Она была одета только в короткую юбку из материала, похожего на золотую кольчугу, и держала на руках, прижимая к груди новорожденную девочку. Оставалось удивляться, как эта молодая женщина только-только после родов (первых, кстати), не выглядит уставшей, и удерживает осанку, достойную спортивной гимнастки. Хотя те зрители, которые знали о происхождении Кинару из племени охотников — мвавинджи, совершенно не были удивлены. Королева моргнула пару раз, и сделала шаг вперед, к замаскированному микрофону. Затем, продолжая левой рукой держать дочку у груди, королева правой рукой поймала копье, несильно подброшенное из темноты. Легко так поймала, автоматически, не напрягаясь. И хват копья был вполне профессиональный.

Минуту она постояла молча (только дочка слегка попискивала — из любопытства, надо полагать). А затем последовала трехминутная речь, состоящая, будто из перетекающих сочетания резких и протяжных фонем. В финале, королева резко бросила копье своему ассистенту, прячущемуся в темноте, и несколькими секундами позже такая же темнота скрыла саму королеву. Оба прожекторы погасли, а из рупора послышался четкий голос переводчика, начинавшего каждую фразу с пояснения «Королева Кинару говорит…».

Королева, как оказалось, много о чем успела упомянуть.

Она говорила о Водовороте жизни — общем источнике благополучия людей и природы.

Она говорила о прекрасном полуподводном континенте Лемурия, где все-таки собрался народ нйодзу, ранее разрозненный по чужим краям (детали, конечно, не уточнялись).

Она говорила о новых друзьях, с которыми народ нйодзу нашел взаимопонимание.

Она говорила о детях нйодзу, которым принадлежат, и вечно будут принадлежать все известные и пока еще неизвестные богатства Лемурии.

Она говорила о Невидимой короне, загадочном и призрачном талисмане, связывающем народ нйодзу с «древними, которые обитают за гранью иллюзии небесного купола».

А после того, как завершилась трансляция, через минутную паузу, с грохотом ударило носовое орудие бывшего египетского корвета (в новой жизни — свазилендского — UFO-логического научного судна). Беглый огонь велся примерно час. Ослепительно-яркие сигнально-осветительные снаряды вычерчивали в небе огненные параболы. И только в шестом часу утра фестиваль несколько угомонился, в смысле, перешел в музыкально-танцевальную фазу. Что касается королевы Кинару, то она с малышкой Фионой просто улеглась спать, что с биомедицинской точки зрения абсолютно естественно. На супер-автобусе «Njana ifu» был объявлен, соответственно, период тишины.

Доктор Бен Бенчли и бакалавр Марти Логбе устроились на верхнем мостике, не забыв прихватить с общего стола бутылку кокосового вина и пару стаканов.

— По-моему, классно получилось, — резюмировала Марти, окинув взглядом море, где в вольном стиле были разбросаны огни мелких корабликов и целые гирлянды огней на плавсредствах покрупнее.

— Достойный фестиваль, — согласился Бен-Бен, — хотя, я думаю, что завершающую часть выступления королевы многие комменторы сочтут экспансионистской и агрессивной.

— Пусть сочтут, — Марти глотнула вина, — нам же меньше лишней работы. Не придется объяснять некоторым недогадливым субъектам, что здесь все наше.

— С одной стороны, — это резонно, — согласился доктор физики, — но с другой стороны, в выступлении получилось, что отдельные космические объекты привязаны к Лемурии.