Это была не первая война в их жизни. Удивляло другое: кто из дедов и прадедов мог подумать, что земля Ростово-Суздальская будет так сильна, что князь её замахнётся на самого великого князя киевского?

7

Под утро Прокопия послали с небольшим отрядом конных лучников на дорогу, ведущую из Киева к Василеву. Нужно было проведать, нет ли на ней вражеских сторожей.

Покинув стан, отряд выехал к земляным валам, окружающим город. Слышно было, как в ночной тьме на боевой площадке стены разговаривали воины.

Повернув коня, мечник шагом поехал вдоль стен.

На востоке уже зардела узкая полоска неба, когда выехали на указанную воеводой дорогу. По обеим сторонам прятались вросшие в землю хаты смердов с заволочёнными окнами, с маленькими дверями, обитыми рогожей. Где-то в сарае прокричал петух.

- Ишь ты, как заливается… - прошептал Алексей. - Просится в щи!

Мечник придержал коня, прислушался к чуткой утренней тишине. Над городом разливалось тревожное зарево.

- В Киеве-то начались пожары. Не иначе, как от наших стрел с горящей паклей. Вчера весь вечер метали их через стены. - Прокопий настороженно поднял палец. - Тсс!.. Ты ничего не слышишь? - спросил он Алексея.

- Нет, ничего.

- Мне вроде как конский топот почудился. Постояв немного, двинулись не спеша дальше.

Проехали несколько шагов, как опять, на этот раз отчётливо, услышали глухой стук конских копыт и разговор нескольких людей. Прокопий порывисто выдернул из ножен меч, повернул коня. Алексей, Никита и все остальные тоже изготовились.

В неясном рассвете из-за бревенчатого сруба ближайшей избы показался один всадник, за ним другой и, наконец, целая группа. Пришпорив коня, Прокопий рванулся навстречу:

- Стой, кто такие?

В ответ запела стрела. Алексей увидел, как рядом с ним встал на дыбы конь Никиты. Обнажив мечи, всадники бросились на Прокопия, а тот вертелся на одном месте, отражая их удары. Вытащив свой меч Алексей поскакал на помощь к Прокопию. Он уже выбрал себе рослого рыжебородого воина. Но враги оставили Прокопия и помчались дальше, по дороге к Василеву. Прижав меч к плечу, склонившись над конской шеей, мечник, а за ним и все остальные, вытянувшись в цепочку, мчались, преследуя уходящих. Мокрый снег комьями летел в лицо из-под копыт коней. Свистел ветер. Алексей увидел, как Прокопий поравнялся с одним дружинником, вытянулся на стременах, занёс над головой меч… Раздался резкий удар стали о железо. Всадник приник к шее коня и начал медленно сползать книзу. Не успев освободить ногу из стремени, он повис на ремне, а испуганный конь понёс его, волоча по снегу, к лесу.

Впереди всех бешено скакал всадник в высоком блестящем шлеме, с перекинутым через плечо плащом. Казалось, что не плащ, а чёрные крылья развеваются у него за спиною. Алексей прицелился ему в спину, но стрела упала сбоку дороги.

Вскоре поняли, что дальнейшее преследование бесполезно. Прокопий снял с мокрой головы шлем, вытер вспотевший лоб:

- Из Киева утёк кто-то из нарочитых. Боюсь, братья, не проворонили ли мы самого князя Мстислава! Уж больно хорош под ним конь. Таких на Русь к нам приводят из угор или от арабов.

Подъехав к месту, где Прокопий срубил дружинника, повернули по следу. Серый в яблоках конь стоял у куста, а под ним, повиснув ногой на стремянном ремне, лежал, уткнувшись лицом в снег, его господин. Постояли молча и сняли шлемы. Алексей поймал коня за узду. Посмотрев на восковое, с точно приклеенными усами и бровями лицо, мечник, а за ним и все остальные перекрестились. Прокопий снял с убитого меч, из-за голенища вытащил засапожный нож.

- Алексей, поди посмотри.

Алексей увидел красивый нож с рукояткой, украшенной чёрным деревом и серебром, с изогнутым гравированным лезвием.

- Видишь знаки.

- Да.

- Чьи они?

- Княжого мастера.

- Какого мастера?

Алексей пристально посмотрел мечнику в глаза:

- Владимирского мастера. Знак здесь нашего князя: уточкой, с отростком книзу.

- А теперь посмотри на воина. Узнаешь?

- Нет, мечник, мужа этого я никогда не видел и не узнаю. А ты?

- Я его где-то видел… - Прокопий подумал. - Ну, да Бог с ним, братья! Нужно отвезти его на деревню. Пусть похоронят, как подобает. Умер от меча, как воин.

Медленно, ведя на поводу пойманного коня, все возвратились на дорогу. Павший дружинник ехал в последний путь привязанный ремнями к седлу, накрытый изорванным и окровавленным плащом.

8

У Якима Кучковича ныло сердце. К князю Мстиславу в Киев поехал брат. Иван должен был подробно рассказать великому князю о ратной силе Андрея и просить его, чтобы он возвратил Кучковичам их земли на Суздальщине. Кучкович боялся, что брат не успел выехать и теперь сидит в осаде. Вытирая рукавицей слезящиеся на ветру глаза, он смотрел на золотые маковки храмов города и думал:

«Бес попутал! Не нужно было ехать. Помчался, да не один, а со слугою… Не приведи Бог, возьмут в полон! За глупость брата заплачу головой и я. Чего доброго, докопается князь, что и княгиня с нами. Тогда конец и ей. И род наш изведёт под корень…»

Тоска камнем лежала на сердце. Яким жалел брата. Он готов был сам, рискуя жизнью, пробраться в Киев. К счастью, от своего человека, прибежавшего из города, узнал, что князь Мстислав собирается бросить киевлян и с дружиной своей прорваться к Василеву. Яким решил, что этой возможностью, наверно, воспользуется и брат.

Воевода Борис Жидиславич сидел в грязной избе в красном углу на лавке. Сквозь отволочённое окно проникал скудный свет. Горела свеча. Народу было немного. Все готовились к штурму и были кто в обозе кто у своих дружин.

Яким вошёл и тоже присел на лавку. Борис Жидиславич подвинул ему горшок с кашей:

- Ешь, боярин! Перед битвой всегда нужно поесть. Не ведаем, когда возьмём в рот кусок.

Яким съел немного, отодвинул горшок. Еда не шла.

- Князь повелел выслать сторожей на дорогу к Василеву. Знаешь?

- Знаю.

- Думаю, что много людей посылать не надобно. Кто сейчас полезет в осаждённый город…

Борис Жидиславич посмотрел на спутанную Якимову бороду, на лоснящийся нос.

- Верно говоришь, боярин: кто поскачет из Василева! А вот в Василев из Киева могут.

- Кому скакать-то?

- Ну, ежели кто не верит в Мстиславову победу, тот из Киева рад будет утечь.

- Не побегут, испугаются! Знают, что кругом в осаде.

Прокопий со своим отрядом возвратился к городу.

Было безветренно. Над Киевом в нескольких местах к синему мартовскому небу поднимались густые столбы дыма. Высокие земляные валы с крепкими стенами не спасли киевлян от владимирских полчищ. Победители шли по опустевшим улицам и площадям, заходили в избы и терема, тащили всё, что можно было тащить, рубили и кололи всё, что попадалось под горячую руку. Особенно старались слуги нарочитых людей - бояр, но за ними не отставали и дворяне.

Алексей видел, как высокая простоволосая женщина рвалась к стоявшим тут же детям, а боярский холоп скручивал ей позади руки вожжами.

Сидевший на коне боярин кричал холопу:

- Ожги её плетью, а ребятишек загони в дом!.. Ожги плетью…

Алексей посмотрел на Прокопия. Тот сидел молча. В это время на площади с группой пешцев появился знакомый владимирский щитник. Увидев ревущих ребятишек, он бросился к холопу:

- Да не зябнет у тебя, ирод, сердце? На кого ты оставляешь сирот?

Холоп хотел что-то сказать, но его уже окружили возбуждённые пешцы:

- Развязывай! Не за тем шли мы сюда. Совести в тебе нет! Волк ты, а не человек!

- Эх, братцы, хотя и жаль кулака, да надо бить дурака! Дайкось я его стукну.

Испуганный слуга озирался по сторонам, высматривая своего господина, но боярин словно растаял в мартовском тумане. Дрожащими от страха руками он начал распутывать туго затянутый узел, но его ударили по шее и отбросили в сторону. Ремни щитник перерезал засапожным ножом: