Бесцельно побродив некоторое время, мой носиль

щик направился в дыру у подножия холма. Отверстие было небольшим, и я застрял в нем. Дважды муравей попытался протолкнуть меня внутрь, но у него ничего не получилось, тогда он положил меня на землю, схватил за ноги и, пятясь, втащил в дыру.

Я понял, что чувствуют мухи и гусеницы, которых

затаскивают в муравейник. Возможно, они, как и я, бросают последний, отчаянный взгляд на прекрасный мир, который покидают навсегда.

Глава

XX

Пленение всегда мучительно, но пленение, которое

может кончиться только смертью, намного хуже, а когда вас захватывают существа, с которыми вы даже не можете общаться, ужас вашего положения увеличивается во много раз. Если бы я мог поговорить с этими существами, то сумел бы понять, что они собираются сделать со мной, и попытался бы даже выторговать себе освобождение, но в данной ситуации я мог только ожидать конца и предполагать, каков он будет.

Существо затащило меня во внутреннюю часть хол

ма, а потом подняло вверх по туннелю в большую камеру, прямо, как я догадался, под поверхностью земли, поскольку сквозь отверстия куполообразного потолка, проникал солнечный свет.

Наспех осмотрев камеру, я обнаружил в ней не

сколько муравьев, у троих из них, как я заметил, ненормально увеличенные животы свисали до самых ног.

Время от времени через отверстие в потолке в камеру проникал муравей и с силой проталкивал что-то в глотку одного из трех существ, которые были, как я позже узнал, живыми резервуарами для меда, поставлявшими его для своих товарищей и для существ, которых откармливали на съедение. Я вспомнил, что в детстве читал о существовании таких «горшков с медом» в некоторых муравьиных семьях, но я всегда представлял себе муравьев крошечными существами. Сейчас же вид этих огромных тел был особенно отвратителен.

Мой носильщик бесцеремонно бросил меня на пол

камеры и подошел к паре других муравьев. Они начали ощупывать друг друга своими антеннами, видимо, это было способом общения между ними. Затем «мой» муравей вышел из камеры, а оставшиеся не обращали на меня никакого внимания.

Естественно, прежде всего меня занимали мысли о

побеге, и, видя, что все муравьи занимаются своими делами, я осторожно начал двигаться в сторону отверстия, через которое меня затащили в камеру.

Так как я знал, что смогу найти дорогу к выходу из

муравейника, я стал медленно и осторожно двигаться, чтобы не привлекать к себе внимания существ, работавших снаружи. Но не успел я достигнуть отверстия, как один из муравьев был уже рядом, схватил меня жвалами и затащил обратно в камеру.

—

Не трать силы, — раздался голос из тени у сте

ны, — ты не сможешь убежать.

Я посмотрел туда, откуда раздался голос, и увидел

фигуру, валявшуюся у стены недалеко от меня.

—

Кто ты? — спросил я.

—

Пленник, как и ты, — последовал ответ.

Я придвинулся поближе к фигуре. Присутствие че

ловека вселило в меня новую надежду и отвагу. Хотя обладатель голоса был чужаком и, несомненно, врагом, мы могли с ним все-таки составить своего рода компанию. Встретить среди этих молчащих, злобных насекомых представителя моего собственного вида было бесценным даром.

Муравьи не обращали на меня внимания, пока я

приближался к своему товарищу по несчастью — ведь я двигался не в сторону выхода. Наконец я разглядел его. Неудивительно, что я не заметил его раньше, так как на фоне затемненной стены камеры он выглядел черным, как ночь. Позже я обнаружил, что у его кожи был легкий медный оттенок.

—

Ты здесь единственный пленник? — спросил я.

—

Да, — сказал он. — Остальных они сожрали.

Возможно, следующим буду я, но может быть, и ты.

—

А убежать нельзя? — спросил я.

—

Нет. Ты должен был понять. Ты же попытался —

и ничего не получилось.

—

Меня зовут Дэвид, — сказал я. — Я из Сари.

—

Меня зовут У-Вал, — ответил он. — Я с Рувы.

—

Будем друзьями, — предложил я.

—

Почему бы и нет? — сказал он. — Мы окружены

врагами и скоро умрем.

Пока мы разговаривали, я следил за муравьем, до

стававшим мед из одного из «горшков», свисавших с потолка. Он спустился по стене вниз и пересек камеру, двигаясь по направлению к нам, а потом неожиданно бросился ко мне, швырнул меня на землю спиной и, удерживая меня, впрыснул в рот мед. После чего заставил меня этот мед проглотить. Когда такое насильственное кормление закончилось, муравей убежал.

Пока я плевался и кашлял, У-Вал хохотал.

—

Ты привыкнешь, — сказал он. — Они откормят

тебя на убой и не позволят выбирать, какую пищу и сколько тебе есть. Они точно знают, что, в каких количествах и как часто ты должен есть для получения наилучшего результата. Потом они дадут тебе зерно, которое сами пережуют и наполовину переварят. Это вкусно и очень питательно. Тебе понравится.

—

Меня вырвет, — сказал я с отвращением.

Он пожал плечами:

—

В первый раз — может быть, но ты быстро при

выкнешь к этому.

—

Если я не буду есть, я не растолстею, тогда они

не убьют меня, — предположил я.

—

Не будь слишком уверен в этом, — сказал он. —

Я думаю, нас откармливают для королевы и ее потомства или, возможно, для муравьев-солдат. Если мы не растолстеем, нас скормят рабам и рабочим муравьям.

—

Ты думаешь, что лучше быть съеденным короле

вой? — спросил я.

—

Мне все равно, — сказал он.

—

Напрасно, ведь можно ощутить себя более важ

ной персоной!

—

Ты шутишь? — спросил он.

—

Естественно.

—

Мы на Руве шутим редко, — сказал он, — а здесь

совсем нет настроения заниматься этим. Я скоро умру, но так хочется еще пожить.

—

Где находится Рува? — спросил я.

—

Ты что, никогда не слышал о Руве? — уди

вился он.

—

Нет, — признался я.

—

Очень странно, — сказал он. — Это — самый

главный остров из Плавучих Островов.

—

А где они находятся? — спросил я.

—

Как где? — удивился он. — В море, конечно.

—

Но в каком море? — настаивал я.

—

В Бандар-Азе, — объяснил он. — А какие еще

есть моря?

—

Ну, я видел Корсар-Аз, — ответил я, — Соджар-

Аз, Дарель-Аз, Люрель-Аз. Могут быть и другие, про которые я ничего не знаю.

—

Есть только одно море, — сказал У-Вал, — Бан

дар-Аз. Я слышал, что где-то далеко есть люди, которые называют его Люрель-Аз, но это ненастоящее название.

—

Если ты живешь на острове, как же ты попал в

плен на материке? — спросил я.

—

Иногда Рува плавает рядом с материком, тогда

мы часто высаживаемся на берег поохотиться — у нас на острове мало мяса, — набрать фруктов и орехов, которые у нас не растут. Если нам повезет, мы можем захватить в рабство несколько мужчин и женщин.

Я охотился на материке, когда меня поймали.

—

Но допустим, ты сбежишь…

—

Я не сбегу, — ответил он.

—

Но только допустим. Сможешь ли ты вернуться

на Руву? Может, он уже уплыл?

—

Может, но я найду свое каноэ. Если я не обна

ружу каноэ, я построю новое и отправлюсь вслед за Рувой. Он плывет очень медленно — я нагоню его.

Муравьи не беспокоили нас, за исключением кор

млений, но время тяжким грузом ложилось на наши плечи. Я научился есть пищу, которую они заталкивали в меня, без тошноты, и помню, что спал много раз.

Монотонность становилась почти непереносимой, и я предложил У-Валу: если нам все равно суждено быть убитыми, то не лучше ли погибнуть при попытке к бегству. У-Вал не согласился со мной.