Слава. Сволочь ты.
Чомбе. Круто берет.
Миша (вдруг). Славка, дай ему с левой раза!
Запахло дракой. Ольга жмется к скамейке, Рая спокойна. Ребята выжидают.
Игорь (Чомбе). Здесь своя компания. Ну, чего связался с пацаном?
С лица Чомбе все еще не сходит слащавая улыбка. Вдруг он чуть приседает и резко отводит руку для удара. Но Слава опережает его ударом с левой. Чомбе отлетает и падает навзничь.
Миша (присвистнув). Аперкот.
Чомбе (мгновенно отрезвел, поднимается, держась за скулу). Выходит, на боксера напал. (Сплюнул.) Ладно, боксер. (Медленно приближается к Славе.)
Игорь (Чомбе). Не связывайся, говорю.
Чомбе (снял берет, спрятал в карман, продолжая надвигаться на Славу). Молчи, Бабец!
Ольга. Ой, Рая, что же все смотрят? Милицию надо позвать.
И снова удар Славы опережает удар Чомбе. Чомбе снова падает, но сразу поднимается, забирает у Федьки пустую бутылку, разбивает о постамент и, держа горлышко, как нож, снова надвигается на Славу.
(Не выдержав напряжения, кричит.) Милиция!
Слава неподвижен. Чомбе вот-вот замахнется, но, помедлив, неожиданно бросает осколок бутылки в кусты.
Чомбе. Ладно, девочки, без истерик. (Надевает берет.) Не будем, Федечка, благородной компании мешать… Бывай, боксер. За нами не пропадет. (Вместе с Федькой уходит налево.)
Игорь (тяжело вздохнув). Храбрый ты, однако, паренек.
Роман (после паузы). «С левой ему дай», — провокатор.
Получив от брата подзатыльник, Миша убегает в глубину сцены и скрывается в темноте.
Ольга (подходит к Роману, стоящему на авансцене слева, тихо). Господи, я чуть со страху не умерла… Рома, я на танцы не пойду.
Роман. И я не пойду. Я тебя на скамейке за обелиском буду ждать. Ты немного проводи ребят и вернись.
Ольга. Ладно.
Роман (ко всем, небрежно). Я, пожалуй, домой пойду.
Ребята молча прощаются с Романом. Он уходит в глубину сцены.
Слава (сел на скамейку, помолчал). Испортили настроение, подлецы.
Игорь (добродушно). Расстраиваться из-за дерьма. Пошли, мужики. (Наигрывая на гитаре, уходит направо, увлекая за собой Ольгу и Раю.)
Некоторое время Слава сидит один. Возвращается Рая, становится у Славы за спиной.
Рая. Славка.
Слава. Ну?
Рая. Если ты такой честный и принципиальный, отвечай как на духу: ты мне почему записки в пятом классе писал?
Слава. Вспомнила! Нравилась, потому и писал.
Рая. А теперь?
Слава. А теперь не пишу.
Рая. Я спрашиваю: теперь нравлюсь или нет?
Слава (помедлив). А теперь я тебе не буду отвечать.
Рая. Невзирая на честность и принципиальность? Почему?
Слава. Потому, что теперь у нас паспорта в кармане и мы за такие ответы уже отвечать должны.
Рая. Ха! Замуж я тебя, что ли, зову? (Помолчав.) Славка.
Слава. Ну?
Рая. Почему это? Смотрела, как ты дерешься, и чувствовала, что у меня к тебе отношение растет. Как в американском кино.
Слава. Звону в тебе — со стороны поглядеть, черт знает что в голову придет. Ну чего ты легкомысленную дурочку разыгрываешь из себя?
Рая. А может, тех, что со стороны глядят, я в расчет не беру. (Помолчав.) Славка, а слабо́ меня поцеловать.
Слава. Дурь на тебя нашла?
Рая. Ага. (Закрывает глаза, ждет, подавшись вперед. Несколько секунд спустя раскрывает глаза и видит, что Слава стоит с закрытыми глазами, с протянутой к ней за спину, но не обнимающей ее рукой. Рассмеялась.) Дурачок. Я ведь еще больше, чем ты, боюсь. (Убежала направо.)
Слава, словно стряхивая наваждение, потряс головой, сел на скамейку, встал и только тут заметил, что в трех шагах от него стоит мрачный Чомбе. Понимая, что Чомбе здесь не один, смотрит направо и видит медленно приближающегося к нему Федьку.
Чомбе. Говорил я, боксер, что за нами не пропадет.
Федька (поднял камень, свистнул кому-то, позвал). Эй, Сократ! (Замахнулся камнем.)
Слава инстинктивно присел, но камень полетел не в него, а вверх, в фонарь.
Одновременно со звоном стекла сцена погружается в темноту. Когда глаза зрителей привыкают к темноте, то на фоне прежде незаметного далекого фонаря они видят три тени. И с первым ударом начавшейся драки на танцплощадке громыхнул джаз.
По быстроменяющимся местами теням зрителю невозможно уследить за подробностями драки. Справа появляется четвертый силуэт. Он вмешивается в драку, но мы не в силах понять, противник это Славы или его друг. Драка продолжается в молчании до тех пор, пока на сцене явственно не сверкнуло лезвие ножа. Тогда мы слышим хриплый голос: «Брось, подлюга. Брось, говорю!», затем сдавленный стон. На некоторое время тени застывают и затем растворяются в темноте.
Долгая пауза. Затем справа, сквозь грохот джаза, пробивается тревожный, все нарастающий вой сирены «скорой помощи». Звук все ближе, он заполняет собой зал. И вот из-за кулис справа появляются фары автомашины, и в их ярком свете мы видим распростертое у постамента тело Славы.
Фары гаснут. Пауза.
Затем освещается кабинет директора школы. Анна Петровна — у окна, Миша пристроился с тетрадкой на кончике письменного стола.
Анна Петровна (диктует). «Но навсегда коллектив нашей школы сохранит память об учениках, погибших на фронтах Великой Отечественной войны…» Пожалуй, все… А ведь первый раз ты в этот кабинет сам пришел. Прежде приводили тебя.
Миша (помолчав). Спасибо, Анна Петровна. Я, значит, пойду?
Анна Петровна (вдруг). Устала я, Воробьев. Ус-та-ла. На пенсию пора. Как считаешь, Воробьев, пора мне на пенсию или нет?
Миша. На пенсию старух отпускают, а вы бодренькая еще.
Анна Петровна. Правильно. Бодренькая старушка еще. Утешай меня, Воробьев, утешай. Молодец.
Миша. Помните, я стекло мячиком разбил? Я через забор, и вы через забор. Я через овраг, и вы через овраг. А там крапива по грудь. Около мостика догнали меня.
Анна Петровна. Догнала. (Вздохнула.) Только не бодрость это, Воробьев, — долг. (Собирает в портфель бумаги, напевает.) «Мы вольные птицы, пора, брат, пора!..» (Положила руку Мише на плечо.) Ну?
Миша (запел во весь голос). «Туда, где за тучей белеет гора…»
Анна Петровна. Тшш! Я спрашиваю, пора мне на пенсию или еще на годик остаться, хвосты вам покрутить?
Миша. A-а. Советуетесь, да?
Анна Петровна. Советуюсь, Воробьев… А как же ты мог в кабинет директора с этой веревкой войти?
Миша. Это не веревка, это лассо.
Анна Петровна. «Лассо»… Не в ковбоев, а в космонавтов надо играть…
Стук в дверь.
Да, войдите.
Входят Ольга и Рая.
(Посмотрела на часы, на девочек.) Что случилось?
Ольга. Анна Петровна, Славку убили.
Анна Петровна. Что за чушь? Какого Славку?
Ольга. Нашего. Пирогова, из девятого «Б». Ножом.
Рая беззвучно заплакала и отвернулась к стене. Миша на цыпочках подходит к дальнему стулу, садится. Весь последующий разговор слушает с открытым ртом, поворачивая голову в сторону говорящего.
Анна Петровна. Садитесь, девочки. Шмаринова, возьми себя в руки. (Усаживает ее, Ольге.) Кто?