Каверзнев склонился через Лешкино плечо и читал вместе с ним. Курьер кашлянул.

— Простите… — краснея, выговорил курьер. — Товарищ полковник, я особо предупрежден, что документы может читать только Ковалев. Вы извините, но…

Лицо полковника пошло красными пятнами. Он постоял секунду, еще больше наливаясь злобой, потому что Лешка ехидно заулыбался, потом крутанулся на каблуках и отошел к окну.

— Ничего… — примиряюще сказал Лешка. — Я сейчас быстренько прогляжу.

Он просмотрел следующий лист сверху донизу, перевернул, точно так же провел глазами по следующей странице, затратив не больше секунды, снова перевернул и через две минуты вернул папку курьеру.

— И вы все запомнили? — недоверчиво переспросил курьер, протягивая карточку. — Поставьте время и распишитесь…

— Все, командир, все, — Лешка встал и сладко потянулся. — Я могу, старшой, запомнить за вечер собрание сочинений Льва Толстого! А завтра прочесть тебе вслух! От слова до слова!..

Курьер опять проделал все манипуляции с чемоданчиком и встал.

— Ну что, полковник, пойдем ужинать? — улыбаясь, спросил Лешка. — Или подарим пайку ворюгам из обслуги?!

Каверзнев кивнул. Он злился не только от недоверия курьера или, скорее, начальства этого курьера, он злился еще и потому, что Лешка, ехидный Лешка, бывший его заключенный, бывший подследственный, бывший зэк, иногда, пожалуй, слишком часто, подчеркивал теперешнюю разницу между ними — полковником и им, Ковалевым, гостем из Америки, причем гостем, приглашенным президентом великой страны, и пусть пока эта страна переживает временные трудности, все равно остается великой, притом гостем, о приезде которого просил еще и президент другой, не менее, а, скорее, более, великой страны — Америки.

— А где Альберт Михайлович? — спросил Каверзнев у дежурной медсестры. — Он сегодня работает?

— Сегодня почему-то задерживается, — ответила девушка. — А вам он обязательно нужен? Может, кто-то другой поможет?

— А у вас его домашний телефон есть? — спросил Ковалев.

— Есть… Но я не могу его вам дать… Только по разрешению главврача.

— А у нас есть разрешение! — мягко, но твердо сказал Лешка, глядя в ее зеленые наивные глаза. — Есть, вы же знаете!

Взгляд девушки знакомо потух.

— Сейчас… — сказала она, листая журнал. — Вот по сорок восемь, семнадцать, пятнадцать. Записать?

Девушка на чистый лист бумаги переписала номер и подала Ковалеву.

— Вы отдохните пока, — мягко сказал Лешка. — Поспите минут десять, вам же хочется! — он придвинул к себе телефон. — Спите, спите, вы проснетесь ровно через десять минут бодрой и отдохнувшей!

Девушка склонилась к столу, положила голову на руки и уснула.

Ковалев набрал номер. Трубку никто не снимал.

Полковник взял трубку у Ковалева, набрал другой номер.

— Это Каверзнев! — сказал он. — Пароль — «Каскад». Немедленно пошлите машину с опергруппой по адресу, в котором установлен телефон номер: сто сорок восемь, семнадцать, пятнадцать. Хозяин — Гиголов… Если его нет, квартиру осмотреть, оставить засаду и немедленно доложить мне. Связь со мной через Мухина.

Он выслушал ответ и положил трубку.

— Ну что, началось веселье? — спросил Ковалев. — Скука кончилась?

— Началось…

Полковник помедлил и снова набрал номер.

— Каверзнев, — сказал он в трубку. — Машину за нами. По прибытии на место нам необходимо срочно переговорить с Кирилловым. Немедленно! — добавил он и положил трубку.

Ковалев молчал. Каверзнев подумал секунду, достал точно такую же коробочку, что дал Ковалеву, нажал на кнопку и сказал:

— Всем тревога! Мы выезжаем по прибытии транспорта. Вам сосредоточиться у главного входа.

Полковник спрятал коробочку в карман и посмотрел на Ковалева.

— Ну что, пошли собирать вещи?

— Пошли.

В палате кто-то был, это Лешка почувствовал сразу. Он тихо свистнул, привлекая внимание Каверзнева, и махнул ему рукой, подзывая. Тот подбежал.

— Что такое? — одними губами спросил полковник.

Лешка показал на свет, падавший из-под двери его палаты.

Каверзнев плечом отодвинул Лешку в сторону, достал пистолет и тихонько толкнул дверь. Посредине зеленого ковра лежала девушка. Полковник мельком посмотрел на нее и быстро пересек палату. Он заглянул в туалет, проверил ванную.

— Не там ищешь! — сказал Лешка и показал на качающуюся штору.

Окно было открыто…

Лешка наклонился и перевернул девушку. Это была медсестра, которая делала ему гидромассаж… Он увидел, что ее веко шевельнулось, и она застонала, поднимая руку к голове.

— Вызвать «скорую»? — спросил полковник.

Лешка наклонился ниже и увидел на лбу девушки небольшую ссадину. Она открыла глаза и с неподдельным испугом посмотрела на Лешку. Села и застонала, схватившись за голову.

— Кто тебя? — спросил Лешка.

— Не знаю… Мужик какой-то… Я вошла, думала сказать, что домой не еду, меня дежурной по второму корпусу оставили, а он…

— Ты его в лицо видела? — быстро спросил полковник.

— Нет… Он откуда-то сзади вывернулся…

— Ну вспомни хоть что-то! Старый, молодой, ну?!

— Не знаю… — она заплакала.

Каверзнев уже снял трубку телефона. Он посмотрел на список местных телефонов, лежащий рядом с аппаратом, и набрал три цифры.

— У телефона полковник Каверзнев! — веско сказал он в трубку. — Кто старший наряда? Начальник караула там есть?

— Вспоминай, вспоминай! — убеждал Лешка, склонившись к девушке. — Ты не могла сразу потерять сознание, все равно ты видела его лицо, кто он, ты его знаешь?

— Нет…

Ковалев за годы, проведенные за границей, прочитал все, что было когда-либо опубликовано про память человека, работу мозга, восприятие информации. Он знал, что обычный, нормальный человек никогда не теряет сознание сразу, даже если получает тяжелейшее ранение в голову. Какие-то доли секунды, а некоторые две-три, люди способны запоминать происходящее, но в памяти это откладывается настолько далеко, что вспомнить об этом в обычном состоянии люди не всегда способны. Лешка неоднократно участвовал в экспериментах, где с помощью его дара люди вспоминали о том, что произошло с ними пять лет назад, причем со всеми подробностями… Они вспоминали не только тех, с кем встречались в интересующий экспериментаторов день, но и рассказывали, в какую урну бросили упаковку из-под чипсов, и какого цвета носки были на них в эту минуту…

Лешка склонился к медсестре и упер взгляд в ее переносицу. Он сейчас пробуждал ее мозг, он представлял, что каждая клетка, каждый нейрон серого вещества в голове несчастной девушки включился.

— Думай! — он повысил голос. — Думай, ты сейчас вспомнишь, как он выглядел, он же подошел к тебе, наклонился, чтобы посмотреть, кто перед ним, он же не мог узнать тебя со спины! И ударил он тебя спереди…

— Ему лет тридцать… — сказала девушка. — Высокий…

— Минуту! — бросил Каверзнев в трубку. — Подождите у телефона! — он повернулся к Ковалеву, слушая.

— Светлые волосы… — говорила девушка. — Спортивный…

— Рост? — бросил Каверзнев.

— Какой у него рост? — мягко спросил Ковалев, он знал, что девушка сейчас слышит только его.

— Не знаю… Высокий…

— Что было у него в руках? — спросил полковник.

— В руках что-то было? — повторил Лешка.

— Пистолет… Длинный такой…

Каверзнев прижал трубку к уху.

— Говорит полковник министерства безопасности Каверзнев, — внушительно сказал он. — Мы проводим операцию поимки остатков мятежников. Срочно проверьте, не выходил ли через вахту высокий светловолосый мужчина примерно тридцати лет, но сначала немедленно объявите тревогу! Не выпускать никого, пока не убедимся, что такого мужчины на территории госпиталя нет. За исполнение отвечаете по закону о чрезвычайном положении. Выполнять! — рявкнул он напоследок и положил трубку.

Каверзнев подошел к девушке.

— Как вы сюда попали? — спросил он. — Кто вас послал?