Под ногой Макса хрустнула сухая ветка, и лесной житель повернул голову на звук, стараясь разглядеть, кто это к нему пожаловал. Клюев ступил на полянку, молча пересёк её и, лишь подойдя совсем близко, отвесил поклон со словами:

— Здоровья вам долгого, дедушка!

— И ты здоров будь, странничек! — неожиданным басом ответил отшельник, обнажая в улыбке крепкие зубы. — По какой нужде в наши края?

— Да вот, — Макс ловко освободился от лямок и аккуратно поставил рюкзак на траву, — добрые люди посоветовали к тебе обратиться. Сказывали, что никто лучше тебя не знает про чудеса, здесь творящиеся.

— Сам-то кто? — спросил старик, окидывая гостя любопытным взором.

— Интересуюсь аномальными явлениями, — с готовностью сообщил Клюев. — Виктором зовут. Издалека я.

— Ага, — отшельник поплотнее охватил хворост, двинулся к костру и, подойдя, свалил ношу рядом. — Стало быть, не перевелись ещё энтузиасты. Только тут закрытая зона, сынок. Меня-то ещё терпят, давно я тут, а вот пришлых не жалуют.

— Неужели так секретно? — насмешливо изумился Макс.

— А ты не ёрничай. — Старик сердито насупил брови. — Попадёшь в лапы органам, они из тебя всю душу вынут.

— Доводилось?

— А то нет! Я здесь и работал, когда всё произошло. В живых немногие остались, и все как один через жестокое дознание прошли. Саша наш открытие мирового значения сделал, и когда взрыв случился, на руинах от погон со звёздами яблоку упасть негде было.

Клюев присел на корточки, выбрал ветку потолще и пошуровал ею в раскалённых углях. «Интеллигент стукнул полчаса назад, — прикинул он. — Капитан охране ещё не звонил, дал своим команду проверить сведения. Это примерно полчаса форы, не больше. Время поджимает… — Ему вдруг стало смешно. — Ай, да я! Проникся шпионскими играми? Даже думать стал, как занюханный агент серийного боевика. Или дед так подействовал? Интересный старикан, и ведь никакой информации о нём я не обнаружил, пока местные алики не рассказали. И мыслей его я не вижу. Воздействие зоны? — Он невольно глянул в направлении бетонной стены, но ничего, кроме туманного марева, за ней не увидел. — Что же там происходит?.. Надо дедушку раскручивать во что бы то ни стало».

— Терпят-то вас не случайно, — проникновенно сказал Макс. — Вы же свидетель. С самого начала свидетель. Такого лучше под рукой держать и подальше от людских глаз. Ну а народ разный забирался сюда в былые времена от недосмотра и растерянности. Впрочем, и подспудная мысль имелась у наших славных органов — пущай-ка походят, а мы ужо посмотрим, что из этого получится. Ничего хорошего и полезного для них не обломилось. Потому и закрыли зону. А вас как контрольный образец держат. Сколько вы уже здесь? — он осторожно подтолкнул отшельника.

Скоро уж тридцать годков, — машинально ответил тот и пристально уставился на гостя. — Кто бы ты ни был, сынок, а рассуждаешь здраво. — Старец, кряхтя, опустился по другую сторону костра и вытянул ноги. — Последний десяток лет и словом не с кем перемолвиться. Всех отсекли, супостаты. А поговорить иногда, ох, как хочется.

— Я для того сюда и добирался. — Клюев плавно перетёк в полулотос. — Долго. Окольными путями.

— Вижу. И одёжка пообтрепалась, не для леса у тебя одёжка, и рюкзачок похудел.

— Кое-что всё же осталось, — спохватился Макс и принялся расшнуровывать тесёмки. — Не желаете ли отведать?

— По уму-то мне тебя угощать надо, — вздохнул отшельник. — Гость всё же. Так ведь у меня кроме лесных припасов да рыбки вяленой давно уж ничего не водится.

— Не расстраивайтесь так, — постарался успокоить его Клюев. — Я специально прихватил гостинцев, к вам собираясь. Мне-то они ни к чему, всё равно обратно возвращаться. А вам в радость. — Он перебрался поближе к старику, достал из рюкзака клеёнку, споро расстелил её, накинул сверху чистую холщовую тряпицу и стал выкладывать давно забытые обитателем зимовья деликатесы — копчёный окорок, варёную колбасу, банки с тушёнкой, чай, кофе, овощи, яблоки с апельсинами, два каравая хлеба, белого и чёрного, и в довершение ко всему бутылку армянского коньяку.

Отшельник лишь покачивал головой, глядя на это изобилие, глаза его увлажнились, и по морщинистой щеке сбежала одинокая слезинка. А Макс между тем, достав нож, уже кромсал большими ломтями хлеб и окорок, нарезал огурцы и помидоры, вскрывал тушёнку и разливал коньяк в походные металлические стаканчики. Соорудив нескромных размеров бутерброд с ветчиной и листьями салата, он протянул его старцу. Тот осторожно принял подношение, приблизил к лицу, чуть ли не зарывшись в него носом, и всхлипнул.

— Откуда? — только и спросил он.

— Из магазина, — тихо ответил Клюев. — Вы просто отвыкли.

— Есть Бог на свете, — одними губами прошептал отшельник, — раз не перевелись ещё хорошие люди. От этих-то, — он кивнул в сторону зоны, — не дождёшься.

— Давайте за знакомство, — предложил Макс. — Я уже представился, а вас как величать?

— Не надо величать. — Старец неловко, двумя пальцами, взял стаканчик. — Зови просто. Кондратий.

— Долгие лета вам, дед Кондратий, — молвил гость и, не дожидаясь хозяина, в один присест опустошил стопку.

Отшельник же отхлебнул чуток, зажмурившись, подержал напиток во рту, будто заново привыкал к его вкусу, и только потом глотнул.

— Извини, сынок, — смущённо произнёс он. — Сразу-то не решаюсь. Столько лет ничего кроме отваров не пил. Боюсь, не в прок пойдёт.

— А вы не спешите, — мягко улыбнулся Клюев. — У нас ещё весь вечер и ночь впереди. Рассказ-то, верно, долгим будет.

— Да, — согласился старик, — скоро уж смеркаться начнёт. Вот что, сынок. Думаю, в дом мы не пойдём. Тесно там, да и душно. Посидим с тобой у огня. Комаров и гнуса здесь не водится, видимо, зона так действует. Так что никто нам не помешает. Если только эти, — он покосился на лесные заросли, — добычу не учуют.

— Не тревожьтесь, Кондратий, — твёрдо сказал Макс. — Эти сегодня не появятся. Поверьте мне на слово.

— Занятный ты человек, сынок, — отшельник окинул его оценивающим взглядом. — Есть в тебе тайна какая-то. Не пойму только, какая. Всё мне метится, что встречались уже мы с тобой, хоть и годами ты не вышел. Только где, не припомню.

— Это имеет значение?

— Всё имеет значение. Ты ведь в зону собрался. Оттого и ко мне пришёл, рассказы мои послушать.

— Не буду отрицать, — посерьёзнел Клюев.

— А и не надо. Я и так вижу. Вот только с чего же начать?

— Начните с доктора Реутова.

Старец поперхнулся, удивлённо воззрился на гостя, а потом со вздохом махнул рукой и приступил к повествованию. Макс же устроился поудобнее и навострил уши, стараясь не пропустить ни слова.

Ещё весной 1984 года в благословенных местах под Кыштымом был заложен научный городок о тридцати двухэтажных коттеджах и экспериментальном комплексе, состоявшем из двух суперсовременных лабораторий, энергостанции и разветвлённой инфраструктуры, призванной обеспечить почти автономное существование будущего лесного оазиса. Строительство велось ударными темпами, потому что контролировал его сам генсек. В декабре рабочие сдали посёлок под ключ, и учёная братия, направленная сюда из ИПФИ, встречала Новый год уже на новом месте. И всё бы складывалось просто замечательно, если бы не навязчивое присутствие офицеров КГБ и их бдительный присмотр буквально за всеми действиями сотрудников, вплоть до мелочей жизни. Впрочем, и это ещё можно было как-то вынести, но они пытались руководить и ставить сроки. Номинальный глава проекта Александр Наумыч Реутов, приехавший сюда с красавицей-женой и годовалым крохой-сыном, сначала старался не обращать на это надувание щёк внимания — объект всё-таки строили для него и его сотрудников, — но к концу первого полугодия и у него нервы сдали. Разругался он с кураторами вдребезги. Да тут ещё родился у него второй мальчик, и это тоже послужило одной из причин. Ему прозрачно намекнули, что ежели он хочет для своих детей обеспеченного и беспроблемного будущего, то надобно всемерно форсировать исследования, а не продвигаться к заветной цели мелкими шажками.