– После отдыха?

– Знаете, отдых он тоже не исключает нагрузки.

– Это как?

– Мало ли дел у молодого, полного сил мужчины?

– Хорошо. Я еду домой сейчас же.

– Счастливого вам отдыха, Леонид Аркадьевич!

Секретарши ещё не было. Чугуев осмотрел свой кабинет. Всё в идеальном порядке, в такой кабинет он вступал в должность. Да, Зябликов умеет, когда хочет. Только интересно, чего он хочет?

Чугуев позвонил первому заму. К телефону долго никто не подходил. Леонид Аркадьевич хотел было положить трубку, как ему ответила запыхавшаяся Лизонька.

– Кабинет первого заместителя городской Управы!

– А что ты там делаешь, Лизонька?

– Леонид Аркадьевич! – укоризненно выдала секретарша.

– Слушайте, Лизонька, внимательно. Сейчас вы являетесь пред мои очи с требуемыми бумагами или…

– Или?! – возмутилась секретарша.

– Уже готов приказ о вашем увольнении по несоответствию занимаемой должности.

Секретарша швырнула трубку, оправила юбку, подхватила папку с бумагами и выскочила из кабинета. Зябликов продолжал лежать на диване. Он слышал каждое слово мэра, и всё больше удивлялся. Что, если? Зябликова аж подбросило. Он схватил трубку, набрал знакомый номер.

– Что ещё, Леонид Аркадьевич? – ответила начальница отдела.

– Это Зябликов! Ты что делаешь, Клара?

– Курю, а ты?

– Не время для шуток! Знаешь, что Чугуев увольняет Лизавету?

– Знаю, – Клара Семёновна улыбнулась. – Давно пора прекратить распутство на рабочем месте.

Зябликов вспотел. Он положил трубку. У, старая кочерга! Откуда узнала? Наверняка Лизка проболталась. Тогда, туда ей и дорога! Жена Зябликова вряд ли потерпела бы измену. Терять рабочее место совсем не хотелось. Тем более из-за какой-то вертихвостки.

– Елизавета Николаевна! Ознакомились? – спросил Чугуев, указывая взглядом на папку с бумагами от Зябликова.

– Вы, вы это серьёзно?

– Нет! Я в шутку спросил о ваших обязанностях!

– Я свои обязанности знаю.

– Только выполнять их не спешите.

– Я была занята. Мне надо было…

– Меня не интересуют ваши дела, – улыбнулся Чугуев. – С поставленной задачей вы не справились вовремя.

– И вы всерьёз меня уволите?

– Уже. И не надо так на меня смотреть. Бардак мне не нужен.

– Но, но вы понимаете, что у меня муж инвалид и ребёнок?

– Всё, всё понимаю и сочувствую. Поэтому дам наилучшие рекомендации.

– Да я, да они… – секретарша разрыдалась.

Чугуев постоял, посмотрел и опустился в кресло. Утешать секретаршу не хотелось. Пусть уходит с миром.

– Уходите с миром, – сказал он вслух.

– Да мне некуда идти! – всхлипнула секретарша. – Вы ничего не знаете. Они, они вас подставляют! Я, я всё скажу.

– Вряд ли это вам поможет, хотя… Говорите!

И секретарша, как говорят работники внутренних органов, раскололась по самые помидоры.

Чугуев выслушал исповедь, поблагодарил.

– В знак признательности я предлагаю написать вам "по собственному желанию". С добавочной формулировкой: "по семейным обстоятельствам"!

Чугуев подписал приказ об увольнении, захватил бумаги по приватизации и приказал шофёру отвезти его домой.

Надежда была на работе, сын в школе. Чугуев расположился в кабинете. Чем больше он читал, тем больше чувствовал отупение в голове. И всё же основную мысль он уловил. Его, действительно, подставляют, или кидают. Остаётся подписать постановление, и готово. Мэр города Чухонска окажется вне экономической политики! Хитроумные сплетения договора предполагали полное отстранение мэра от вопросов экономики, передоверяя их заместителю Зябликову.

Чугуев вздохнул, сунул кассету, отданную ему секретаршей, включил видеомагнитофон.

– Порнофильм плохого качества, – сказал он, просмотрев до середины.

В сумраке кувыркались две фигуры, сопровождая свои движения охами и ахами.

Чугуев промотал вперёд.

Свет! Появился свет и Леонид Александрович увидел обещанный компромат. Отчётливые лица: Лизоньки и Зябликова! Вот почему в его кабинете порядок! Убрали за собой, молодцы!

Чугуев позвонил Зябликову.

– Чем занимаешься? – спросил он, не представляясь.

– Леонид Аркадьевич, дорабатываю проект приватизации асбестоцементного завода!

– И на каком этапе?

– Осталась ваша подпись. Лиза сегодня брала документы для вас. Вы, впрочем, наверное, уже подписали.

– Не вздыхай так обречённо, Зябликов! Приезжай-ка ты ко мне! Посидим, потолкуем.

– К вам домой?

– Разве мы не коллеги? Разве у меня нет ещё трёх дней отпуска? – спросил Чугуев заплетающимся голосом.

Зябликов воодушевился.

– Да! Я сейчас. Что захватить?

– Колбаски. Помидорчиков. И-ик! Ну и пивка баночки две.

– Чешского?

– А как же?

Зябликов пообещал прилететь пулей.

Чугуев посмотрел на себя в зеркало и удивился. На него смотрел преуспевающий, знающий чего хочет, человек. Чугуев сделал пьяную улыбку. Смотрелось убедительно.

Зябликов, как и обещал, прилетел пулей.

– Вот, пожалуйста! Помидорчики, колбаска. Ваша любимая, кстати, икорка! Ну и пивко! Правда, в баночках не было, так я три бутылочки взял.

– Очень хорошо! Очень! – Чугуев пошатнулся, упал на стул возле холодильника, мотнул рукой в сторону стола. – Садись!

– Мне штрафную, как я понимаю?

Чугуев мотнул головой и разлил чачу по стопкам. Себе на донышке, гостю под завязку с горкой.

– С прибытием!

Они чокнулись. Чача Ядвиги Францевны, действительно, оказалась убойной. Чугуев только окунул кончик языка, и того хватило. Теперь он выглядел ещё пьянее.

Зябликов выпил вторую штрафную. Закурил.

– Значит, вы м-меня решили обойти? – Чугуев посмотрел на собутыльника мутными глазами.

– Да что ты, Леонид Аркадьевич? Мы за тебя пасть порвём кому угодно!

– Рвать ничего не надо. Давай лучше выпьем!

– Насыпай!

Выпив по третьей, Зябликов разохотился. Он потянулся за бутылём.

– Не надо гнать лошадей! Обожди!

– Лень, ты что? За море!

– Кино хочешь посмотреть?

– Да ну его, это кино! Лучше вот так, посидим, поговорим! Не так часто зовёшь в гости! И в квартиру, и в кабинет! – сострил заместитель.

– Курить хочешь?

– Спрашиваешь! Только в вашем подъезде не хочу. Там консьержка дикая. Я ей комплимент, а она: "Проходи!" Кстати, сколько ей лет?

– Двадцать.

– Вот это да! А ведёт себя как старушка. Наверняка что-то там у неё есть, – Зябликов облизнулся.

– Покурим в зале, там окно на лоджию открыто!

– Не замёрзнем?

– Не-а! – икнул для убедительности Чугуев.

Удержать Зябликова он не смог. Всё-таки выпил гость ещё стопку, перед тем как выйти в зал. Чугуев к тому времени намочил уже пол-языка.

– Поставлю кино, – Чугуев пошатнулся, обронив коробку с кассетами. Достал первую попавшуюся, посмотрел. – Четыре креста. Поставить?

– Давай, Лень! – Зябликов удобно расположился в кресле. Закурил.

Чугуев поставил кассету. Началось с сумеречного освещения и "рабочих звуков".

– Германская порнушка? Узнаю, узнаю. Качество только страдает. Наверняка, пиратская, а?! – Зябликов погрозил пальчиком. – Как он её драконит! Покажут яснее?

– Покажут, – Чугуев кивнул. Сходил на кухню. Вернулся с бутылкой пива.

– Отполируем?

– А! Давай! Я хоть и не в отпуске, но, – Зябликов посмотрел на часы, – время пребывания на объекте!

– Мы всю жизнь на объекте!

– И то верно! – Зябликов в одной руке держал фужер, другую протянул для пожатия.

Чугуев сдавил ладонь заместителя.

– Пей! А то сейчас интересное начнётся!

– Настолько интересное?

– Подавиться сможешь! – необычайно трезвым голосом сказал мэр.

Зябликов от неожиданности поперхнулся.

– Закусывай, закусывай!

Закусывая, морщась, гость опустил голову.

– Зябликов! Ты половой гигант! – громом раздался голос Елизаветы Николаевны.

Заместитель посмотрел на экран. Там высветились оба участника порносъёмки в полный рост. В этот момент Зябликову Лизка показалась страшной, сморщенной и высушенной как петушиный гребень в июльскую жару.