Главные силы уходили, конечно, не на газету. Вопреки отзывам недоброжелателей и просто снобов, в 1929 году вышла в свет его новая книга «Въезд в Париж», о которой не отозвались ни «Возрождение», ни «Последние новости». Комплиментарная статья появилась в газете «Сегодня» за 15 декабря. Ее автором был Пильский, называлась она «Иван Шмелев: О новой книге Шмелева „Въезд в Париж“».

По собственному признанию Шмелева, писать он хотел до муки. В 1927–1929 годах работал над новым романом «Солдаты». Наброски к нему появлялись и ранее — еще в 1924-м и 1926-м. Но в мае 1929 года Шмелев уехал в Капбретон и там полностью отдался этому замыслу, причем оставил работу над очерками о русском благочестии, которые впоследствии составили «Лето Господне». Бросил, потому что печатать их было негде. Так он сам объяснял решение посвятить время и силы «Солдатам». Возможно, на желание Шмелева написать роман о военных повлияли его хлопоты, связанные с «Русским инвалидом», и в целом с его участием в судьбе инвалидов. Несомненно, к работе над романом его побудила и судьба сына.

Шмелев уверял себя в том, что он должен, даже обязан написать этот роман, но он понимал, что тема эта слишком необъятная, что ей может соответствовать лишь эпопея. Он изображал армейский быт и армейское бытие, в котором были и репетиции парада, и предчувствия близкого выхода в лагеря, и запах солдатского варева… Шмелев не был военным человеком, поэтому каждую главу он читал Деникину, который указывал ему на неточности военного характера. Супруга Деникина, Ксения Васильевна, вспоминала: «Так, его пехотные офицеры носили саблю или палаш; командир полка являлся на бал с револьвером у пояса, а штык висел прикрепленный к седлу кавалериста…»[339]

Но темой армии содержание романа не исчерпывалось, Шмелев писал вообще о солдатах родины — о тех, кто понимает необходимость вернуться к наследию Хомякова, Аксакова, Самарина, Достоевского, Леонтьева. По-видимому, Шмелев хотел дать в романе современных носителей национальной идеи. Мораль этого, так и не написанного, произведения заключалась в следующем: надо, чтобы все были верными солдатами России. Национально мыслящей интеллигенции он противопоставил интеллигенцию иную — «гнилье», «сексуалистов», картавящих молодых поэтов, морфинистов. Антимодернистские настроения писателя, его ирония по поводу эстетствующих, непочвенников, фиолетчиков — все это должно было найти свое отражение в романе.

Шмелев не был удовлетворен своей летней, 1929 года, работой над романом. Как он признался Ильину, в то лето он писал мало. Тем не менее «Солдаты» начали публиковаться уже в 1930 году в «Современных записках» (№ 41, 42).

Произведение — вернее, его появившаяся в печати часть — было встречено крайне недоброжелательно. На Шмелева обрушился поток ругани. В берлинской газете «Руль» от 21 мая 1930 года была высказана мысль о том, что «Солдаты» написаны скорее проповедником, чем художником. Федор Степун, заведующий в «Современных записках» отделом беллетристики, писал Бунину в марте 1930-го о романе уничижительно, впрочем, как и о писательских способностях Шмелева в целом: «…машет почем зря, одна фраза попадает в точку, а вторая эту же точку к черту сшибает»[340]. Появились две отрицательные рецензии в «Воле России» и «Последних новостях», и в них роман называли реакционным и охранительным.

Вадим Руднев 2 мая писал своему соредактору по «Современным запискам» Марку Вишняку о черносотенном духе романа:

Напротив, историк, критик Александр Александрович Кизеветтер, сотрудник «Современных записок», уверял Вишняка, что крик о бездарности романа — вздор, что «вещь очень талантливая», что роман неугоден, так как хорошим тоном считалось «обливать военных презрением»[342].

У «Солдат» были и сочувствующие. Так, Шмелеву передали, как горячо под держал его Василий Алексеевич Маклаков, автор трудов по истории русской общественной мысли.

Анализируя в 1957 году книгу Вишняка «„Современные записки“: Воспоминания редактора», причины травли «Солдат» попробовал выявить сотрудник «Возрождения» Владимир Рудинский. Среди них он назвал монархические настроения Шмелева и его православие, «исконное, кондовое, наполняющее жизнь и само по себе являющееся политической программой, какое для левой интеллигенции неприемлемо решительно никак»[343]. Рудинский писал: «Отсюда явная враждебность к нему Вишняка, вероятно изначальная, но до времени скрывавшаяся под маской дружбы. <…> Религиозность Шмелева прямо-таки шокировала, раздражала Вишняка»; и далее:

Взяв под защиту роман, Рудинский писал «о своеобразном расизме»[345] редакции «Современных записок» по отношению к Шмелеву. Он указал верные причины недоброжелательного отношения редакции к автору. Дело в том, что сформировавшие журнал Н. Д. Авксентьев, М. В. Вишняк, А. И. Гуковский, В. В. Руднев, И. И. Фондаминский (Бунаков) — эсеры[346]. Публикация «Солдат» могла скомпрометировать журнал в глазах партии. Отсюда страх Руднева.

Вишняк в своих воспоминаниях признавал, что Шмелев был необходим журналу, испытывавшему нужду в беллетристических произведениях, — он классик, и редакция поощряла его отдавать им все написанное, но снобистский тон воспоминаний, их скрытая ирония говорят о лукавом отношении редактора к писателю: «…автор „Человека из ресторана“ принадлежал, как-никак, к русским „классикам“»… как-никак… а «История любовная» пользовалась интересом у читателей, но «вещь малохудожественная»… романы Шмелева далеко не лучшее из того, что он написал, но «автор высоко расценивал все свои произведения, измеряя творческое достижение успехом произведения у читателя»… он корректен в деловых отношениях, но был уязвлен публиковавшимися о нем в «Современных записках» отзывами или молчанием на выход его книг[347]. Вишняк приводил фрагмент письма Шмелева: