Итак, напрашивается версия о «руке Москвы». Но прежде чем ее рассмотреть, обратимся к контексту эпохи. Мы не ставим своей целью написать подробную историю политических убийств при Брежневе, Андропове и Горбачеве, поскольку эта тема слишком серьезна и обширна. Однако нарисовать максимально широкую панораму событий (насколько это возможно в рамках одной главы) мы считаем необходимым.
Петр Григоренко дает развернутую картину политических убийств на Украине с того момента, как в 1970 году председателем украинского КГБ был назначен Виталий Федорчук: «28 ноября 1970 года в местечке Василькове под Киевом была зверски убита длительное время считавшаяся у КГБ неблагонадежной художница Алла Горская. Убийцы “не найдены”. Этот случай стал как бы исходным пунктом целой серии загадочных убийств на Украине. Среди бела дня в селе под Одессой был зарезан художник Ростислав Папецкий. Тело другого художника, Владимира Кондрашина, нашли повешенным на фермах моста, на теле обнаружили следы жестоких пыток. Семидесятичетырехлетний священник отец Горгула вместе со своей женой погиб в своем доме якобы во время пожара. Разбирая пепелище, односельчане обнаружили остатки двух сгоревших людей, на теле священника были веревки. Другой священник с Западной Украины, о. Е. Котик, был сброшен в колодец. Убит из-за угла брат политзаключенного поэта Михаила Осадчего[1893].
Известна трагическая история писателя и кинорежиссера Гелия Снегирева. Арестованный за антиправительственные выступления, он был подвергнут жестоким истязаниям с применением медицинских средств и погиб (28.12.1978). Всеобщее возмущение на Украине было вызвано гибелью замечательного украинского композитора Владимира Ивасюка. Он на глазах своих почитателей был усажен в автомашину КГБ и куда-то увезен. В течение месяца его родные и друзья пытались узнать, где Ивасюк. КГБ и милиция отвечали, что не знают, а через месяц его “нашли” повешенным в охраняемом лесу, окружающем правительственные дачи. И у него на теле были следы жестоких пыток[1894]. Было и еще несколько загадочных убийств, но всего не упомянешь. <…> Жуткое по своему реализму описание, как его били, дал в своем письме, адресованном Юрию Андропову, украинский правозащитник Иосиф Тереля. Его посадили в машину, вывезли в пустынный лес, избили до потери сознания, затем отвезли на заброшенное кладбище, крепко привязали к кресту и уехали. Через три дня вернулись, развязали, дали еще несколько тумаков и приказали убираться, куда хочет, но во Львов не возвращаться»[1895].
Добавим сюда еще несколько случаев, относящихся к 1980 году и не упомянутых в статье П. Григоренко: «12 февраля в г. Киеве сотрудники КГБ вывезли в лес и жестоко избили лингвиста Григория Токаюка. <…> Гриша остался лежать в снегу с сотрясением мозга и множеством кровоподтеков. <…> Совсем недавно, в конце прошлого года, в Киеве сотрудниками КГБ были избиты переводчик Музиля, Целана и Тракля Марк Белорусец[1896], врач Владимир Малинкович, несколько молодых баптистов и даже женщины — внучка классика украинской литературы Михайлина Коцюбинская, жены политзаключенных Любовь Мурженко, Леля Светличная, Ольга Матусевич»[1897]. А по воспоминаниям шахматного гроссмейстера Бориса Гулько, «киевлянина Володю Кислика, ученого-ядерщика, КГБ жестоко избил, а потом, в марте 1981 года, засадил в тюрьму на три года за нападение на женщину, которую Володя впервые в жизни увидел в зале суда»[1898].
Поразительно, что все вышеописанные события происходили на территории одной только Украины, а ведь кроме нее было еще четырнадцать республик!
26 апреля 1976 года погибает писатель-переводчик, друг академика Сахарова Константин Богатырев, проведший 5 лет в сталинских лагерях. Неизвестные в лифте стукнули его бутылкой по голове, нанеся раны, не совместимые с жизнью. 18 июня Богатырев скончался в больнице. По словам Владимира Войновича, «кто-то из врачей сказал, что удар был нанесен Косте явно профессионалом. Убийца знал точно, куда бить и с какой силой, но не знал только, что у убиваемого какая-то кость оказалась аномально толстой»[1899].
Лидия Чуковская в своих воспоминаниях описывает процесс исключения Владимира Корнилова из Союза писателей вскоре после убийства Константина Богатырева. Действующие лица — сам Корнилов, а также члены секретариата Союза писателей СССР:
Корнилов: …убили нашего товарища, писателя, члена Союза писателей. А ваш Союз палец о палец не ударил, чтобы вступиться и требовать раскрытия убийства.
Тут поднялся вой, вопль, визг.
Хор: Опять о Богатыреве! Что они все время о Богатыреве! Корнилов намекает, что Богатырева убил КГБ или Союз писателей. А Богатырева вообще не убивали! <…>
Корнилов: Ваш секретарь Верченко сказал, что дело об убийстве Богатырева будет расследовано и убийцы наказаны строжайше. А теперь вы говорите — не убивали?[1900]
О вероятных мотивах этого убийства рассказал Андрей Сахаров: «Что же заставляет меня думать, что именно Константин Богатырев — одна из жертв КГБ? Он жил в писательском доме. В момент убийства постоянно дежурящая в подъезде привратница почему-то отсутствовала, а свет — был выключен. Удар по голове, явившийся причиной смерти, был нанесен, по данным экспертизы, тяжелым предметом, завернутым в материю. Это заранее подготовленное убийство, совершенное профессионалом, — опять же в полном противоречии с версией о пьяной ссоре или “мести” собутыльников.
Расследование преступления было начато с большим опозданием, только когда стало неприличным его не вести, и проводилось формально, поверхностно. <…> Очень существенно, что Богатырев — бывший политзэк, пусть реабилитированный; для ГБ этих реабилитаций не существует, все равно он “не наш человек”, т. е. не человек вообще, и убить его — даже не проступок. Еще важно, что Богатырев — не диссидент, хотя и общается немного с Сахаровым. Поэтому его гибель будет правильно понята — не за диссидентство даже, а за неприемлемое для советского писателя поведение. И, чтобы это стало окончательно ясно, через несколько дней после ранения Богатырева “неизвестные лица” бросают увесистый камень в квартиру другого писателя-германиста, Льва Копелева, который тоже много и свободно общался с немецкими корреспондентами в Москве, в основном с теми же, что и Богатырев[1901]. Копелев и Богатырев — друзья. К слову, камень, разбивший окно у Копелевых, при “удаче” мог бы разбить и чью-нибудь голову»[1902].
Однако лучше всего о причинах убийства Богатырева рассказал председатель КГБ Андропов в своей записке «О похоронах литературного переводчика К. П. Богатырева», направленной им 21 июня 1976 года в ЦК КПСС: «Позднее Богатырев вступал в контакты с представителями НТС и многими иностранцами, в том числе и связанными со спецслужбами противника. Получал от них идеологически вредную литературу. В окружении допускал негативные суждения о советской действительности, выступил в защиту антиобщественной деятельности Солженицына, Войновича и Гинзбурга»[1903].
Заметим, что Богатырев лишь вступал в контакты с НТС, а Галич непосредственно состоял в этой организации[1904].
Вскоре после смерти Богатырева, 21 июня 1976 года, группа писателей-эмигрантов из СССР (А. Галич, А. Гладилин, Н. Коржавин, В. Максимов, В. Марамзин, В. Некрасов) написала обращение к общественности: «Погиб писатель Константин Богатырев. Именно погиб, а не умер, почти не приходя в сознание, смертельно избитый платными исполнителями наших властей предержащих. <…> Голос Богатырева мы слышали постоянно, когда в нашей стране попиралась справедливость. Его подпись стояла под всеми сколько-нибудь значительными протестами против преследований и репрессий, где бы и с кем бы они у нас ни происходили. Письмо, написанное им в защиту Владимира Войновича, сделалось публицистическим явлением нынешнего самиздата и получило значительный резонанс во всем мире.
1893
Приведем фрагмент из его письма, написанного в лагере и переданного на волю: «С целью быстрейшего уничтожения меня в 1974 году КГБ при помощи уголовников избило мою престарелую мать, меня самого на пересылке Потьма (5 января 1975 г.), а родного 33-летнего брата — Осадчего Владимира Григорьевича, убило руками уголовников 5 апреля 1975 года в Сумах.
Меня предупредили, что я буду убит на ссылке. До ссылки, т. е. до назначенного моего убийства, меньше года» (Михайло Осадчий. Письмо из лагеря, 22 января 1978 г. // Русская мысль. 1978. 10 авг. С. 5).
1894
Дополнительные сведения о гибели В. Ивасюка содержатся в другой публикации: «На Пасху 22–24 апреля 1979 г. он исчез при таких обстоятельствах: он пришел на концерт или на занятия в консерваторию, сидел вместе с товарищами; подошел какой-то незнакомый человек и предложил пойти с ним. 27 апреля из милиции, куда обратились родные, пришел ответ, что Ивасюк, наверное, покончил самоубийством. Нашли его через месяц в запретной зоне леса — он висел высоко на верху ели. Труп был изувечен, глаза выколоты. Был пущен слух о том, что он был пьян, что он психически больной. На похоронах мать кричала, что его замучило КГБ. В газетах “Ридна Украина“ и “Ленинска мова” было написано, что студент консерватории Ивасюк покончил с собой в приступе шизофрении. <…> Ивасюк — композитор, ему было 28–30 лет. В Канаде вышли пластинки с его песнями. Ему предложили отдать гонорар в Фонд мира, но он заявил, что хочет отдать его на создание консерватории и памятник Шевченко во Львове. Раньше ему предлагали писать по заказу песни — он отказался» (Ивасюк Володимир // Русская мысль. 1980. 14 февр. С. 4).
1895
Григоренко П. Другой аспект: Брежнев, Андропов, Федорчук. «Демократы» из тайной полиции в борьбе за власть // Русская мысль. 1982. 12 авг. С. 6–7. Помимо политических убийств Федорчук активно занимался искоренением самиздата и магнитиздата: «В начале 1970-х годов КГБ осуществил проверку студий фонозаписи: “В результате, — докладывал Федорчук, — изъяты десятки тысяч метров магнитофонных записей идейно не выдержанных песен Высоцкого и Галича, пародий, декламаций. В одном лишь Симферополе изъято более 18 тысяч метров магнитозаписей”» (Вятрович В. История с грифом «Секретно»: Самиздат под прицелом КГБ, 24 февраля 2011 г. // http://ru.tsn.ua/analitika/istoriya-s-grifom-sekretno-samizdat-pod-pricelom-kgb.html). Интересно, а где сейчас находятся эти «десятки тысяч метров»?
1896
Незадолго до этого «М. Белорусецу угрожали по телефону неизвестные лица, говорившие, что ему “переломают ноги”, если он не прекратит диссидентской деятельности. В марте с. г. подожгли дверь его квартиры» (Обыски, аресты, шантаж // Русская мысль. 1979. 30 авг. С. 4).
1897
Малинкович В. Преследования правозащитников на Украине // Русская мысль. 1980. 27 марта. С. 3. В этой же статье объясняется причина избиения Григория Токаюка: «Более года назад подал он документы в ОВИР для получения разрешения на эмиграцию. Летом 1979 г. агенты КГБ предоставили ему возможность выезда на Запад, но лишь при его согласии жениться на предлагаемой КГБ женщине — на их языке это называется “взять торпеду”. В случае отказа КГБ угрожал Григорию убийством его самого и преследованиями его малолетнего сына. Тем не менее, Токаюк отказался сотрудничать с КГБ». Кроме того, выяснилось, что «избиение последовало после отсылки телеграммы поддержки А. Д. Сахарову. Эту телеграмму Г. Токаюк отправил вместе с Ольгой Матусевич» (Померанцева Л. К аресту Ольги Матусевич // Русская мысль. 1980. 29 мая. С. 4). Стоит также добавить, что «избитые на улице О. Матусевич и В. Куль обвинены в том, что они затеяли драку, против них возбуждено уголовное дело» (Хроника защиты прав в СССР. Вып. 36. Окт.–дек. 1979. Нью-Йорк: Хроника, 1980. С. 25). В этом же ряду стоит избиение 80-летнего профессора, первого ректора Львовского университета Михаила Марченко — деда политзаключенного Валерия Марченко и отца Аллы Марченко, жены диссидента Миколы Горбаля (К. С. Судьбы правозащитников // Русская мысль. 1980. 3 июля. С. 4). Чуть раньше, 8 декабря 1977 года, «был арестован и жестоко избит Петр Винс, член украинской группы “Хельсинки”, сын Георгия Винса — ныне находящегося в заключении известного баптистского проповедника» (Избиение в Киеве // Русская мысль. 1978. 5 янв. С. 2). Спустя некоторое время он был отпущен, но снова «был избит агентами КГБ, когда он направлялся в канадское посольство, где должен был получить приглашение посетить Канаду» (Известия из СССР // Русская мысль. 1979. 29 марта. С. 2). Более подробная информация о втором и последовавшем вскоре третьем избиениях встречается в дневниковой записи Андрея Сахарова за 29 марта 1979 года: «Я не записал в нужном месте, что 24/III Винса [Петра] задерживали и отвозили в лес, когда он собирался за вызовом к амер. консулу. Угрожали убить, два раза свалили с ног. 28/III на улице (он шел по своим делам) на него набросились те же четверо, из них один ранее отрекомендовался как работник КГБ. Избили так, что соседи принесли на руках. В больницу идти отказался, боясь, что там доконают. Ужас!» (Сахаров А., Боннэр Е. Дневники: В 3 т. М.: Время, 2006. Т. 1. С. 927). Несколькими годами ранее в Латвии был избит, а затем арестован Петр Нарица, сын писателя Михаила Нарицы: «В ноябре 1975 г., после ареста отца Петр Нарица вывешивал в окне дома плакаты протеста. При поездке в автомашине вместе с женой и детьми П. Нарица был остановлен на шоссе “автодружинниками”, находившимися в микроавтобусе, избит (сломано ребро, отбиты почки) и в бессознательном состоянии втащен в “воронок”. Через некоторое время жене П. Нарицы удалось выяснить, что ее муж помещен в рижскую тюрьму по обвинению в “сопротивлении власти”» (Репрессии в “большой” и “малой” зонах // Посев. 1977. № 4. С. 9). Вскоре эта история повторилась: «Неоднократно избивали в Елгаве того же П. Нарицу, однажды даже сломали ему обе челюсти. “Когда надо, тогда и бьем”, — с апломбом безнаказанности скажет возмущенному отцу милиционер» (Ходорович Т., Некипелов В. Опричнина — 1977 (Политические расправы уголовным путем) // Посев. 1977. № 10. С. 21). Как сообщает «Хроника защиты прав в СССР» (Вып. 39. Июль–сент. 1980. Нью-Йорк: Хроника, 1980. С. 32), летом 1980 года «член независимой общественной ассоциации “Право на эмиграцию” отказник Давид Кушниров был избит неизвестным около отделения милиции, где он пытался узнать о причинах задержания своего знакомого. В июле Кушниров был уволен с работы. На время Олимпиады ему “посоветовали” уехать из Москвы». В том же году в Минске «24 августа дружинники задержали на улице еврея-отказника Геннадия Фельдмана. Он был избит и доставлен в отделение милиции, где его обыскали и отобрали имевшиеся при нем учебники иврита» (Там же. С. 33). Примеры можно многократно умножить.
1898
Гулько Б., Корчной В., Попов В., Фельштинский Ю. КГБ играет в шахматы. М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 2009. С. 153. Да и сам Борис Гулько, находившийся в «отказе» с 1979 года, был избит после Московской Олимпиады-1980: сотрудники ГУВД по указанию 11-го отдела 5-го управления КГБ «перехватили Гулько на подступах к Дому туриста, избили и доставили в ближайшее отделение милиции» (Там же. С. 89).
1899
Войнович В. Дело № 34840 // Знамя. 1993. № 12. С. 112.
1900
Чуковская Л. Процесс исключения: (Очерк литературных нравов). Париж: ИМКА-Пресс, 1979. С. 186.
1901
По мнению Владимира Войновича, нападение на квартиру Копелева преследовало совсем другие цели: «Кагэбэшники не только старательно намекали на свою причастность к убийству, но похоже было, что даже сердились на тех, кто пытался отвести от них подозрение.
Лев Копелев, например, был уверен и уверенность эту громко высказывал, что убийство Богатырева — это обыкновенное уголовное дело. Так ему, жившему на первом этаже соседнего с Костиным дома, в один из ближайших вечеров вышибли окно кирпичом, чтобы не молол чепухи и не наводил людей на ложный след» (Войнович В. Дело № 34840 // Знамя. 1993. № 12. С. 113).
1902
Сахаров А. Д. Воспоминания. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1990. С. 623–624. Кстати, перед убийством Богатырева в адрес Льва Копелева и его жены Раисы Орловой раздавались и вполне определенные угрозы: «Анонимок тогда шло много, много с угрозами — убить Льва, убить нас» (Орлова Р. Мы не хуже Горация // Время и мы. 1980. № 51. С. 22).
1903
Документы свидетельствуют… Из фондов Центра хранения современной документации / Публ. З. Водопьяновой, Т. Домрачевой, Г.-Ж. Муллека // Вопросы литературы. 1996. № 1. С. 236.
1904
За полтора месяца до убийства Богатырева загадочным образом скончался один из основателей Инициативной группы по правам человека в СССР, геофизик Григорий Подъяпольский. С 24 февраля по 5 марта 1976 года в Москве проходил XXV съезд КПСС, и в преддверии его власти избавлялись от всех политически неблагонадежных «элементов» (кого высылали, кого заключали в психбольницу). Подъяпольского отправили в «командировку», в которой он и скончался в ночь на 9 марта якобы от инсульта. Версию, что он мог быть отравлен, высказал Владимир Буковский (Г. С. Подъяпольский: «Золотому веку не бывать…». М.: Мемориал; Звенья, 2003. С. 383).